Новости Беларуси. Вся суть общественных организаций – за чей счет они существуют и как осуществляют свою деятельность?
Андрей Лазуткин в рубрике «Занимательная политология». В программе Новости «24 часа» на СТВ.
Андрей Лазуткин, политолог:
На минувшей неделе обыски прошли в организациях с загадочными названиями. Центр правовой трансформации, Хельсинкский комитет, Офис европейской экспертизы, Центр гендерных исследований и прочее.
Названия звучат солидно – как целый институт. Но реально это два-три человека, включая бухгалтера. Один пишет отчеты, второй – доклады, третий ездит по семинарам. За что жили все эти люди? Ну, за гранты.
Андрей Лазуткин:
Чтобы вы понимали, 90 % времени таких организаций занимает чес по спонсорам («по фундатарам» на белорусском), и еще примерно 10 % – написание отчетов.
Но все это происходит в мирное время. А во время выборов, протестов, кризисов гражданам дают команду доносить позицию до мировой общественности.
Вот фрагмент сессии Совета по правам человека ООН.
Слово предоставляется фонду Human Rights House Foundation.
Наш фонд и белорусский правозащитный центр объединяет 33 другие белорусские организации. Мы рекомендуем [...] «спецдокладчик» с достаточными финансовыми ресурсами. По мере углубления правозащитного кризиса в Беларуси мандат спецдокладчика очень важен. Спецдокладчик остается безопасным каналом для белорусского гражданского общества. Предоставлять обновленную информацию о том, что происходит в стране. Тем не менее, такая обновленная информация становится все более и более сложной для предоставления. Недавнее изменение в Уголовном кодексе вызывает глубокую обеспокоенность.
Андрей Лазуткин:
Люди, о которых вы ничего не знаете и никогда не слышали, выражают обеспокоенность не просто так. Им за это платят, и более того, платят всем 33 организациям, которые у них под крышей.
Почему все это работает? Совсем не потому, что весь западный мир наседает на маленькую, но такую ценную Беларусь. Ничего подобного. Это разные схемы отмыва денег, причем не у нас, а в Европе. На каждом этапе грантовой цепочки присваиваются суммы, которые до конечного получателя, то есть в Беларусь, доходят уже в виде налички.
Вы удивитесь, но финансировать правозащитные исследования в Беларуси гораздо выгоднее, чем в остальной Европе.
Андрей Лазуткин:
Возьмем, допустим, братскую Польшу. Общественные организации, которые действуют в польской юрисдикции, должны иметь в открытом доступе всю финансовую отчетность. То есть вы заходите на сайт польского Минюста и сразу получаете сведения о доходах, расходах, заработной плате конкретной организации.
В нашей диктатуре ничего подобного нет. То есть вы отчитываетесь перед своим спонсором не через белорусский Минюст, а просто пишете расписку на бумаге на основе сметы. Как вы реально потратили эти деньги, проверить невозможно. А значит, их можно тратить как угодно, потому что в стране диктатура. Грантодатели это прекрасно понимают, и откусывают свой кусочек пирога.
Андрей Лазуткин:
По-простому это называется откат с выделенных средств. И составляет он не 10 %, как обычно, а минимум 50 на 50.
К примеру, центр «Весна» имеет примерно 16 сотрудников. Зарплата одного сотрудника – 500 долларов, то есть минимум 8 000 долларов ежемесячно только на заработную плату. Но это то, что доходит на руки исполнителям. А месячный бюджет центра можно смело умножить раз в 10, и чтобы его оценить, надо иметь доступ к иностранным счетам.
Андрей Лазуткин:
Эти люди особо не отрицают, что живут на внешние средства. Но полностью легенда звучит так: мы берем деньги у разных фондов и правительств, а не у кого-то одного, и поэтому мы такие независимые.
А откуда вообще взялись все эти разные фонды? Примерно в 1970-х ЦРУ понимает, что финансировать напрямую политические группировки нельзя, это их сразу скомпрометирует. Поэтому была создана система фондов-прокладок. То есть вы создаете разные фонды в юрисдикции Польши, Литвы, Германии, Чехии, которые получают одни и те же американские деньги. Это вроде бы хорошо. А потом эти деньги распределяются так, как нужно американцам.
И если вы думаете, что в Беларуси какая-то уникальная ситуация, то как бы ни так. Эти же процессы происходят в России, где сейчас идет точно такая же зачистка.
Алексей Навальный создал Фонд Борьбы с Коррупцией в 2011 году. И за это время, за эти 10 лет в ФБК прошел большой путь от маленькой активистской НКО с единственным наемным сотрудником до самой значительной независимой политической силы в стране. Такой значительной, что Путин не придумал ничего лучше, как ликвидировать ФБК через абсурдный судебный процесс о признании Фонда экстремистской организацией.
Андрей Лазуткин:
Человек на видео – это Волков, руководитель штаба Навального, который сидит в Латвии. Он рассказывает, как их маленький фонд из одного человека за 10 лет работы превратился в сеть, которая пыталась организовать массовые беспорядки. У нас такого единого крупного фонда не было, но те, кого задерживают – это как раз маленькие ячейки общей сети.
Ну вот и вся схема гражданского общества. Понятие это придумали примерно тогда же, когда ЦРУ придумало систему фондов. Разумеется, внешне это выглядит как независимая раздача денег от хороших дядей. Это как бы и цель, и сам процесс. Кто мы? Гражданское общество. Что мы делаем? Строим гражданское общество. А наши спонсоры просто пухнут от денег, и поэтому финансируют какие-то мутные центры в Беларуси, где никогда сами не были. Много ли вы в жизни получили денег просто так? А здесь, видите, раздают.
А дальше, когда вы раскрутили какие-то фонды, из них появляются новые фигуры, которые пришли в политику не просто так, потому что их взяли на зарплату, а потому что они много лет успешно занимались какой-то ерундой, о которой остальное население знать не знает.
Говорит «Радио Свобода». В эфире программа «Лицом к событию». Сегодня это совместный выпуск «Радио Свобода» и «Голоса Америки». Ведет передачу Михаил Соколов и вместе со мной ее будет вести Данила Гальперович, мой коллега, специальный корреспондент «Голоса Америки» в Москве. Задавать свои вопросы в прямом эфире вы будете Алексею Навальному, я бы сказал самому известному на сегодня, самому популярному политику оппозиции, учредителю Фонда Борьбы с Коррупцией и лидеру незарегистрированной «Партии прогресса».
Андрей Лазуткин:
А дальше кто-то должен рассказать, что именно Навальный – самый популярный политик в России. Вот это и делают как бы независимые СМИ.
Надо сказать, что люди со светлыми лицами с американских радиостанций имеют особый авторитет. К нам они пришли в замечательные 1990-е, когда население имело зарплату по 20 долларов. А в фонде Сороса, например, вам сразу предлагали грант в 100 долларов, как пять ваших зарплат. Это позволило быстро скупить нищий, на тот момент, профессорско-преподавательский состав и творческую интеллигенцию, которая потом многие годы составляла ядро оппозиции.
Андрей Лазуткин:
Кто-то за эти деньги продавал секреты, а кто-то разрабатывал схемы, как переделать общество под западные интересы. И на фоне того, что родное государство под управлением Шушкевича перестало платить пенсии и выдавало зарплату деталями, их гражданское общество выглядело очень солидно и перспективно.
Собственно, отсюда и растут корни у нашей оппозиции, которая годами занимается политикой. Хотя многие, кто пришел в протест после августа, искренне не понимают, как и где распределяются деньги.
Андрей Лазуткин:
Но если лично вы что-то делаете бесплатно, значит, кто-то в этой схеме получает две зарплаты. За себя и за того парня.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».