О том, что такое NFT и как этот термин связан с миром современного искусства, рассказывает Александр Щуренков (телеграм-канал ArtFragment).
Первые NFT (невзаимозаменяемые токены) появились еще в начале 2010-х годов, но активно заговорили о них только год назад. Причина тому — невероятные рекорды, которые получили работы цифровых художников, подкрепленные NFT, а также различные спекулятивные акции (вроде сжигания произведений искусства и превращения их и самого этого процесса в те же невзаимозаменяемые токены). Токенизировать сейчас начали все подряд, от произведений цифрового искусства и предметов дизайна до татуировок и даже воздуха. Если большая часть описанного выше кажется вам бессмыслицей, то давайте разбираться, о чем идет речь, кому и зачем это нужно и что будет дальше.
Начнем с терминологии. Взаимозаменяемые токены можно сравнить с денежными знаками, у них есть определенная ценность, один можно с легкостью поменять на другой без потери этой ценности. А невзаимозаменяемые токены больше похожи на билеты в театр: за каждым закреплено свое место, поэтому они неравноценны, хоть и дают доступ к одной и той же постановке. Именно поэтому первая отрасль, где NFT буквально расцвели, — это цифровое искусство, которое может представлять собой изображение, видео, GIF-анимацию, музыку, игру и так далее. Все мы знаем, что в интернете можно достать практически любой файл и пиратски использовать его, не получая разрешение правообладателя. Именно поэтому большая часть работ цифровых художников для широкой публики не имела никакой ценности — как можно оценить то, что находится в прямом доступе?
Произведения искусства должны отвечать следующим критериям: содержать уникальную идею, существовать в конечном количестве экземпляров (чем меньше, тем лучше) и быть сложно воспроизводимыми (трудно подделываемыми). Выпуск NFT (по сути, сертификата подлинности) помогает в случае с цифровым искусством тут же закрыть два последних пункта. Благодаря технологии блокчейн — децентрализованной системе хранения данных и прозрачной схеме осуществления любых транзакций — данные об авторе, владельцах работы, ее местонахождении можно разместить в невзаимозаменяемом токене, то есть NFT. Его можно перепродавать или дарить. Для этого у покупателя и продавца должен быть электронный кошелек. Мало того, художник может сам диктовать условия перепродажи и получать процент с каждой из них (это обеспечивается смарт-контрактами). То есть благодаря NFT художники, работающие с новыми и новейшими медиа, наконец получили возможность ставить знак подлинности на своих произведениях, а также зарабатывать.
Первый успех в продаже NFT, впрочем, пришел не к художникам. С 2017 года в среде криптовалютных энтузиастов появилась мода на CryptoKitties (“криптокошки”) и CryptoPunks (“криптопанки”). Их цифровые аватары, подтвержденные NFT, сначала распространялись бесплатно или за совсем небольшие деньги, но потом приобрели огромную популярность. Самые редкие виды “кошек” еще год назад уходили за сотни тысяч долларов, а вот “панки” вообще показали настоящие рекорды перепродажи. Недавно Christie’s провел очередной аукцион NFT-токенов, на котором сет из девяти редких “панков” разработки Larva Labs был продан за 17 миллионов долларов. За последний год состоялось более девяти тысяч продаж “криптопанков”, при этом за все время их существования оборот составил 516 миллионов долларов, а самый недорогой из них на данный момент стоит 15,5 эфириума, или больше 40 тысяч.
Впрочем, цифровое искусство не заставило долго себя ждать. Если первоначально работы художника, стоящего за псевдонимом Beeple (в настоящий момент у него 2,2 миллиона подписчиков в инстаграме), продавались по одному доллару, то уже в октябре 2020 года коллекционер Пабло Родригес-Фрайле приобрел подтвержденное на блокчейне с помощью NFT десятисекундное видео Beeple с лежащим на траве гигантским рисованным телом Дональда Трампа за 67 тысяч долларов, а в конце февраля этого года продал его за 6,6 миллиона на аукционе Nifty Gateway (эта цифровая платформа работает только с раскрученными цифровыми художниками с большим количеством подписчиков в соцсетях). В марте 2020-го Christie’s провел свой первый аукцион с лотом в виде NFT: тогда работа The First 5000 Days художника Beeple — цифровое полотно, собранное из пяти тысяч работ, которые он создавал ежедневно на протяжении тринадцати лет, — была продана за рекордные 69,3 миллиона долларов. А в середине апреля Sotheby’s вместе с Nifty Gateway распродавал серию работ Fungible Open Editions художника Pak. За первый день ушло 19 880 токенов на общую сумму 9,94 миллиона долларов. А в период с 12 по 14 апреля общая сумма продаж составила почти 17 миллионов. Не устоял и аукционный дом Phillips: 23 апреля там продали NFT-работу Replicator художника Mad Dog Jones за 4,1 миллиона. С тех пор аукционы с NFT стали более или менее регулярным явлением, они вышли с нишевых платформ и заняли свое место в графиках ведущих мировых аукционных домов. При этом там продаются не только произведения цифровых художников, но и, к примеру, фрагменты видео свежей рекламной кампании Aria бренда Gucci (стартовая ставка — 20 тысяч долларов). Каждый из этих домов осторожничает и говорит, что это пока большой эксперимент.
Возникает вопрос о том, кто и зачем все это покупает. Ответить на него легко. В основном это криптоэнтузиасты и ранние криптоинвесторы, разбогатевшие на росте цены на биткоин и прочие криптовалюты и спекуляциях на крипторынке. Большая часть этих продаж осуществляется именно в криптовалюте (и только комиссия аукционного дома выплачивается в “живых” деньгах). Эти люди, возможно, никогда не были ни в одном музее, не видят ценности в приобретении физических, осязаемых произведений искусства. Они живут в цифровом мире, строят свои империи в этом пространстве (просто погуглите, что такое Decentraland — огромное количество геймифицированных миров), покупают новые “скины” для своих цифровых аватаров, модернизируют их в различных играх (ежегодный оборот индустрии игр составляет миллиарды долларов, большая часть которых как раз зарабатывается на “улучшайзинге” героев). Поэтому и потратить пару десятков тысяч биткоинов на цифровое искусство — это понятно и это круто именно в этой среде. Свои поймут и поддержат. Криптокомьюнити при этом достаточно сплоченное, его зажиточные представители сознательно раздувают цены на цифровое искусство, чтобы привлечь к нему внимание, вписать его, да и себя, в историю. Могли бы вы представить еще год назад, что третьим в списке самых дорогих ныне живущих художников будет некто Beeple? Выше него только Дэвид Хокни и Джефф Кунс. Но цифровой мир играет по своим правилам, а поскольку границы между миром реальным и цифровым чем дальше, тем все больше размываются, то на сцену уже выходят новые — пусть и очень необычные — герои.
Только цифровые художники играют в это? Нет, в эксперименты пошли и некоторые признанные из привычного мира искусства. Среди них, к примеру, Урс Фишер, который сделал серию цифровых скульптур Chaos. Для них он оцифровал тысячу бытовых предметов, от яйца, чашки и зажигалки до кредитной карточки, гантелей или скрипки, которые соединил парами. Всего получилось пятьсот скульптур плюс одна дополнительная, объединяющая все предметы разом. К каждой был выпущен свой NFT. Первая была продана за 98 тысяч долларов на аукционе одной работы Fair Warning, который основал бывший вице-президент Christie’s Лоик Гузер. Остальные распределены между галереей Pace и платформой MakersPlace, которая успешно продает их по цене 40‒110 тысяч в формате аукциона. Платить можно как в криптовалюте, так и в долларах. Помимо Фишера свои работы с NFT выпускают Такаси Мураками, Дэмиен Херст и Эйвери Сингер, больше известные, конечно, своими физическими скульптурами и картинами.
Но покупают и продают не только искусство. Так, аргентинский дизайнер и звезда инстаграма Андрес Райзингер выставил в начале года на Nifty Gateway серию цифровой сюрреалистичной мебели и продал ее за десять минут. Выручка составила 450 тысяч долларов, при этом самый дорогой лот ушел почти за 68 тысяч. Покупатели могут интегрировать свои покупки в любые 3D- и пространства дополненной реальности, игры и тому подобное.
Итак, что хорошего в NFT-буме? Прежде жившие на практически голом энтузиазме цифровые художники получили возможность монетизировать результаты своей творческой деятельности. Причем не только продавать уникальные произведения, но и выпускать тиражное цифровое искусство. Схема отлично работает и с видеохудожниками, существующими в цифровом формате: вместо того чтобы продавать целые компьютеры с перепаянными микросхемами, запрещающими копировать видеофайл, которые очень быстро морально устаревают, теперь можно создать токен и продать его. А сам файл с работой — разместить в одном из облачных хранилищ, доступ к нему будет дан только владельцу NFT.
Но есть и обратная сторона. Любой бум рано или поздно проходит. А как будет себя вести система без сенсационных заголовков о новых рекордах, еще предстоит узнать. Редактор английской версии The Art Newspaper и одна из главных специалисток по экономике в мире искусства Джорджина Адам в недавней колонке призывает вспомнить кризис на рынке перекредитованной недвижимости в США 2008‒2009 годов, а также погуглить, что такое “Момент Мински”. Но это не все.
На создание одного токена уходит примерно 100‒120 долларов и огромное количество электроэнергии. Компьютеры, вырабатывающие NFT на базе Etherium, выделяют огромное количество тепла по всему миру. Выпуск всего пары токенов по количеству затрачиваемой энергии сопоставим с несколькими годами потребления энергии мастерской или квартирой художника. То есть ни про какие модные теперь экологичность и устойчивое развитие речь вообще не идет. На этом пытаются сыграть некоторые платформы. Так, Palm (где будет выставлена серия NFT Дэмиена Херста) планирует за несколько лет сократить до 90 % потребление энергии для выпуска токенов благодаря переходу на более простую и эффективную схему подтверждения транзакций. Но начинают они с привычной всем модели.
