Северокавказские республики «проели» 73 миллиарда.
В очередной раз прозвучало заявление о крайне низкой эффективности программы социально-экономического развития регионов Северного Кавказа. За семь лет институты развития региона получили из бюджета 73 млрд рублей, однако программу не только не удалось выполнить – не получилось даже приблизиться к поставленным целям. По сути, как мы видим, деньги просто растратили и разворовали.
Проблемы на Северном Кавказе буквально куда ни посмотри. Показатель уровня младенческой смертности почти на треть выше, чем по стране. Уровень безработицы – в 2,5 раза выше, чем в среднем по России. С развитием экономики вообще полный швах. «Если мы просто сравним, на Дальнем Востоке каждый рубль бюджетных средств приносит более 30 рублей частных инвестиций, а на Северном Кавказе – 50 копеек», – сообщил глава правительства.
Потратились на себя
Вряд ли слова премьера кого-то удивили. В начале апреля Счётная палата представила разгромный отчёт об их работе с 2014 по ноябрь 2020 года. Как выяснилось, работа созданных специально для развития проблемных южных регионов компаний «Курорты Северного Кавказа» (КСК) и «Корпорация развития Северного Кавказа» (КРСК) больше походила на имитацию бурной деятельности. Так, в 2015 году в КРСК пообещали создать инновационный медицинский кластер, потратили на разработку проекта 2 млрд рублей, после чего поставили на нём крест. В свою очередь, КСК, управляющая особыми экономическими зонами, сумела привлечь всего чуть более 2 млрд рублей – в 10 раз меньше заявленных в плане, создав лишь 770 рабочих мест. Зато собственные штаты корпорации раздували без лишней скромности. Только в КРСК численность сотрудников выросла с 217 до 421 человека, а на оплату труда и выплату премий работникам госкорпораций было потрачено 7,5 млрд рублей.
Заодно выяснилось, что вместо развития северокавказских курортов руководство госкорпораций вовсю вкладывало средства в некое ООО «Международное развитие Кавказа», судя по всему, зарегистрированное в офшоре. Всего туда ушло 5,1 млн евро. При этом после ликвидации компании у неё осталось только 330 тыс. евро.
Впрочем, о том, что КСК и КРСК пускают на ветер миллиарды рублей и вообще больше похожи на кормушку для переваривания бюджетных средств, говорилось уже не раз. Недаром посты там занимали уважаемые люди, знающие, с какой стороны подходить к решению денежных вопросов. Самой скандальной фигурой стал глава КСК Ахмед Билалов, умудрившийся раздуть смету строительства комплекса «Горная карусель» в Сочи с 1,2 млрд рублей до 8 млрд и пустившийся в бега только после того, как на его художества обратил внимание Владимир Путин. Позже во главе КСК встал Одес Байсултанов, которого называют двоюродным братом Рамзана Кадырова. Планировалось, что под его руководством расцветёт чеченский горнолыжный курорт «Ведучи», в развитие которого постоянно вкладывались деньги. Однако этого не произошло.
30 апреля Корпорация развития Северного Кавказа была упразднена. Правда, изменилось разве что название, функционал остался и перешёл в объединённый институт развития, базой для которого станут «Курорты Северного Кавказа». В целом всё это походит на тасование колоды с целью понадёжнее скрыть краплёные карты.
Следы ведут в Москву
Не оправдывая сложившейся на Кавказе традиции вольного обращения с бюджетными деньгами, всё же стоит отметить то, на что обычно почему-то закрывают глаза. Ведь все выделения средств согласовываются на уровне министерств, там же следят за исполнением программ. В своё время президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов уточнял: выделявшиеся деньги пошли прахом потому, что общей стратегии развития Северного Кавказа просто не существует. Точнее, она есть, но разрабатывалась ещё в 2010 году. Понятно, что за это время в стране поменялось едва ли не вообще всё. Тем не менее деньги продолжали отправлять, следуя старым планам. Показательный пример: после того как Счётная палата разнесла КСК и КРСК, в Минэкономразвития (именно ведомство Максима Решетникова курирует работу корпораций) признали правоту аудиторов, сославшись на то, что стратегия развития-де «не актуализировалась более 10 лет». Однако что мешало её актуализировать, представитель Минэкономразвития не уточнил. Впрочем, нетрудно предположить: устаревшая программа – отличный способ совместно с кавказскими коллегами осваивать деньги, объяснив затем, почему ничего не получилось. А ведь с южными регионами плотно контактирует не только Минэкономразвития. Больше того, с 2014 по январь 2020 года действовало профильное Министерство по делам Северного Кавказа, прямой задачей которого был контроль выполнения программ развития. Как известно, успехов оно не показало, отчего и было расформировано, зато экс-глава Минкавказа Лев Кузнецов может похвастаться двумя домами во Франции. А другой бывший министр, Сергей Чеботарёв, как писали СМИ, едва не стал фигурантом уголовного дела в рамках расследования о хищениях средств на развитие Южной Осетии. Может быть, после упразднения министерства, провалившего всё, что можно, подведением итогов стоило заняться следователям?
Казалось бы, при таких результатах федеральным чиновникам впору объявлять мораторий на запуск новых проектов и начинать срочно наводить порядок в неспокойном кавказском хозяйстве. Однако в Минэкономразвития только сообщают, что скоро будет представлена новая стратегия развития Северо-Кавказского федерального округа. Замминистра Сергей Назаров уже обещает: Кавказ будет новой туристической Меккой! Нужно всего ничего – 9,3 млрд рублей до 2023 года на развитие лыжных курортов. Сколько из них «растает» по дороге на юг?
Тем временем
Будущей осенью у федерального правительства появится шанс отчасти решить проблему кавказской «чёрной дыры». На сентябрь назначено проведение очередной Всероссийской переписи населения. Именно её результаты становятся одним из критериев, по которым правительство определяет, сколько денег давать тому или иному региону. При этом аналитики уже давно предупреждали: в кавказских республиках численность населения безбожно завышают, чтобы получать больше дотаций. «Численность населения Кавказа завышена, я думаю, минимум на миллион человек, – отмечал демограф Алексей Ракша. – Особенно это касается Ингушетии: там реально проживают не 500 с чем-то тысяч человек, а 300 с небольшим. В Дагестане у нас «нарисовано» либо 500, либо 800 тыс. «лишних» человек». Вопрос лишь в том, решатся ли федеральные власти не допустить статистических перегибов на местах.
Кстати, в последнее десятилетие «мёртвые души» плодятся там особенно обильно – сказалось увеличение выплат на детей. Так, осенью прошлого года правоохранители задержали группу сотрудниц органов соцзащиты, оформивших 650 несуществующих новорождённых, чтобы их родители могли получать пособия. Хотя это капля в море. Некогда полпред в СКФО Александр Хлопонин признался, что власти не могут найти на Северном Кавказе 110 тыс. детей.
Кстати
Бытует мнение, что проблему воровства казённых денег в северокавказских республиках можно решить, покрепче закрутив гайки. Дескать, нужно всего лишь прислать туда жёсткого руководителя, который наведёт страху на чиновных жуликов. Вот только насколько суров был назначенный в Дагестан Владимир Васильев, как круто он взялся разгонять коррумпированную верхушку, но всё равно не сдюжил и уехал в Москву. Думал, что чистит авгиевы конюшни, а оказалось, что сражается с лернейской гидрой, которой сколько головы ни руби, на их месте вырастают новые.
Политолог Ханжан Курбанов тогда комментировал: инициированные Васильевым аресты мало кого вразумили. Мало того – многие продолжали воровать, даже зная, что за ними придут. Ведь сколько даст суд? Пять лет, много семь – у каждого второго «слуги народа» то инвалидность, то орден за службу. К тому же всегда можно будет выйти досрочно. После чего можно будет вернуться к своей квартире в Дубае и деньгам в офшорах, к которым больше не возникнет никаких вопросов – «за это я уже отсидел». Причём главная проблема в том, что власть имущие задают тон, который подхватываю все остальные. «В Дагестане очень сильный вектор на красивую жизнь, – отмечал Курбанов, – чтобы себе и своей семье создать наилучшие условия: лучшая свадьба, лучшая жилплощадь, лучший автомобиль. Причём сделать это любой ценой. Поэтому я не могу называть уровень коррупции в регионе высоким или низким, я бы назвал это феноменом «спящей коррупции», который есть всегда».
Дмитрий Злобин