На родине пушек

Писатель и звезда мировой фотографии Владимир Ролов, спецкор «КиК» в Европе: «Мёрс в чем-то напоминает Курган»

Здравствуйте! Как уже сообщалось, КиК открыл свой корреспондентский пункт по Германии и Европе. Это экспериментальный проект газеты, и он начинает действовать уже сегодня.

Корпункт разместился в одной из земель Западной Германии в Северной Рейн-Вестфалии, в том месте, где сливаются трудяга Рейн и река Рур, в бассейне которой находится колоссальное количество бурого угля. Его залежи всегда дурили головы французам, не раз покушавшимся на этот регион, ведь где уголь, там и сталеварение (вспомним южно-уральские антрациты и присоседившиеся рядом с ними Магнитку и Челябинский металлургический комбинат). Точно так же сообразили давным-давно и ребята из семьи Крупп, начали добывать уголь, поставили домны чтобы варить лучшую в мире сталь и лить из неё пушки — те самые, крупповские. Даже вспоминать не хочется, сколько бед они натворили в мире.

Потребность в стали настолько возросла, что перестало хватать рабочих рук. В средине шестидесятых годов XX века Германия вынуждена была открыть страну для гастарбайтеров из Турции, и они как хлынули от своей безработицы на приличные заработки в шахтах Рура, что местные ощутили сомнение, правильно ли поступили, позвав этих мамелюков к себе. Зато регион здорово выиграл за счет дешевой рабочей силы.

Жировали турки ровно 25 лет — до средины восьмидесятых. А потом лафа им кончилась: немцы приняли решение все (!) шахты рурской области закрыть и законсервировать. Дело, конечно, не в экологии, а в экономике: варение черной стали оказалось куда выгоднее в Китае, чем в Германии. Её доставляли водой, а концерн Тиссен-Крупп уже с малыми энергетическими затратами переваривал черную китайскую сталь в немецкую пушечную, ракетную, танковую. Их заводы располагаются в городе Дюйсбург. И когда домны оказались больше не нужны, встал вопрос об их демонтаже, а это такое дорогое удовольствие, что решили всё оставить как есть и сделать из завода музей и культурный центр.

Лишь две домны, которые очень мешали, надо было удалять за очень большие деньги — новые дешевле построить. Немцы, добренькие такие, пошурупили и сделали ход конем: раструбили на весь мир, что хотят оказать бескорыстную помощь развивающемуся Китаю и поэтому дарят тому две знаменитые крупповские домны от щедрот своих. Мелким текстом сообщалось: домны демонтирует и вывозит китайская сторона. Думаете, китайцев это смутило? Нагнали в Дюйсбург кучу соплеменников, и те, как термиты, на корню сгрызли домны и опять таки водой доставили их на родину.

Встал вопрос: а что делать с теми десятками тысяч турецких и немецких парней, лишившихся своих рабочих мест?

Турки получили немецкое гражданство, взяли кредиты и понастроили в округе — Дюйсбурге, Мёрсе, Эссене, Оберхаузене — семейные домики, за которые предстояло еще десяток лет расплачиваться. Концерн Тиссен-Крупп поступил так: всем, кому до пятидесяти, дали возможность выучиться новой профессии и трудоустроили. А вот тех, кто уже миновал полвека, отправили в отпуск до достижения пенсионного возраста, сохранив при этом 100% прежней зарплаты, а начиная с 65 лет люди становились нормальными пенсионерами. Вот пример.

Пятидесятидвухлетний Фолькер Клингер из Мёрса считался одним из самых опытных вальцовщиков на прокатном стане в Дюйсбурге. И вот однажды приходит домой к своей Ренатэ, а на нем лица нет: уволили. 30 лет отработать на одном месте и быть вышвырнутым — это катастрофа. А через пару дней пришло толстое такое письмо из отдела кадров завода, где сообщалось, что следующие 13 лет хэрр Фолькер Клингер будет получать свою среднемесячную зарплату, а потом нормальную пенсию. Ренатэ, домохозяйка, не особо знавшая положение дел, не могла поверить в реальность предложения, а когда убедилась, что не обман, с чувством сказала мужу: мы в сказке. Да только Клингер не очень-то радовался. Он ведь немец — не только за деньги работал. Прокатный стан был его родиной, там Фолькер состоялся как человек, как профессионал; стан был его религией, которой он отдавал всего себя, работая в три смены; стан, казалось, переживёт вальцовщика, устремленный в будущее… Ан нет, случилось горе: рухнула вселенная Клингера, а создавать новую, пенсионную, рабочему в самом расцвете мастерства казалось невыносимым. Года два промаялся Фолькер, но деньги Круппа всё же примирили его с потерей…

Германский корпункт КиК расположился в городе Мёрс. Это удачное место по многим причинам. Во-первых, Мёрс в чем-то напоминает Курган: примерно одинаковое количество жителей, сравнимая промышленность, типичность для городов страны, даже природа схожая. Во-вторых, выгодное географическое положение: до Дюссельдорфа, Кёльна, Эссена, Дортмунда, Франкфурта-на-Майне по курганским меркам рукой подать. Например, до Голландии как до Белозерки, до бельгийского Брюсселя как до Шадринска, до Северного моря как до Мокроусово.

Какие задачи ставит перед собой коллектив корпункта?

Прежде всего, информация о жизни здесь, чтобы можно было сравнить, как у вас, как у них. Планируется много рассказов о конкретных людях, чем-то интересных курганцам: как немцы живут, что хотят, как решают свои проблемы, как переживают радости и беды. В общем, о жизни будут рассказы. Ради чего всё это?

За последние четверть века в Германию переехало более двух миллионов бывших советских граждан — кто из России, кто из Прибалтики, многие из Казахстана. Переселенцы — интернированные когда-то поволжские немцы — народ, в основном, аграрный, редко задумываются о выпавшей им исторической роли, но некоторые из них всё же понимают: задача переселенцев сблизить немцев и россиян, объединить немецкую и российскую культуры к общей выгоде обоих народов, как это когда-то уже было и показало себя мощной силой для импульса культурного и экономического развития. Пусть наш корпункт и крохотный, но и мы хотим внести свою скромную лепту в задруживание наших народов. Ведь что Тобол, что Рейн стали такими, потому что стекло в них множество мелких струек и ручейков, сделав реки сильными. Вот так же хотим и мы.

Итак, за работу.

Продолжение следует

Владимир Ролов
Фото автора