Новым президентом Ирана избран Ибрагим Раиси, убежденный консерватор и возможный преемник верховного руководителя (рахбара) Али Хаменеи. «Мистером да» на переговорах с США и Западом он точно не будет. Правда, и заинтересованности Ирана в снятии санкций его избрание тоже не отменяет.
EPA
Не дожидаясь подведения официальных итогов прошедших в пятницу президентских выборов, основные кандидаты поздравили Раиси с победой. Это логично. В субботу утром глава избирательной комиссии министерства внутренних дел Джамал Орф обнародовал предварительные результаты голосования. По ним Раиси получал 17,8 миллионов голосов – значительно больше, чем его конкуренты. На втором месте оказался секретарь Совета по целесообразности принимаемых решений (совещательный орган при рахбаре) Мохсен Резаи – 3,3 миллиона голосов. У главы Центробанка Абдольнасера Хеммати – 2,4 миллиона. Пришедший четвертым зампред меджлиса (парламента) Амир Хосейн Казизаде Хашеми получил всего лишь около миллиона. Получается, и в сумме противники Раиси не набрали больше, чем он.
По иному и быть не могло. Победитель выборов стал ясен уже тогда, когда до выборов, фактически, волей рахбара не были допущены те, кто могли бы составить реальную конкуренцию Раиси. Это бывший президент Ирана Махмуд Ахамадинежад и экс-председатель меджлиса Али Лариджани. В Иране принято делить политиков на консерваторов и реформаторов. Деление, конечно, условное, но в целом отражает и суть явления, и дозволенный рахбаром спектр симпатий иранских избирателей. Так вот, Ахмадинежад смог бы, как это не раз он делал ранее, собрать голоса тех, кто падок на образ популиста-консерватора, борющегося за власть с позиции защитника простого народа. А Лариджани, в свою очередь, был бы неплохим кандидатом от реформаторов. Но рахбар, как видно, решил не рисковать и сделать избирательную кампанию более мягкой, исключающей жесткую конкурентную борьбу, чреватую волнениями и политической нестабильностью – то есть, угрозой режиму.
Решение о своем не допуске до выборов оба несостоявшихся соперника Раиси сдержанно покритиковали. При этом Ахмадинежад заявил, что лично сам голосовать будет. Это обстоятельство повышает вероятность того, что крупных протестов, после выборов не произойдет. Напомним, что в 2009 и 2011 годах избрание Ахмадинежада повлекло за собой массовые волнения. Тогда против него выступили сторонники реформ. А сейчас, в связи с общим разочарованием иранцев в курсе президента-реформатора Хасана Рухани, опасность волнений могла прийти справа, а не слева. Впрочем, власти проявляли готовность не допустить никаких эксцессов, кто бы ни был их причиной. Кстати, не лишне заметить, что дела бунтовавших против Ахмадинежада студентов разбирал, в том числе, и Раиси, который в 2014-2016 годах был генеральным прокурором, а с 2019 года – еще и главным судьей.
«Контрольный выстрел» по реформаторам был нанесен, когда свою кандидатуру снял бывший вице-президент Мохсен Мехрализаде. Это произошло за два дня до выборов. Сторонникам реформ оставалось только голосовать за Хеммати. В своей агитационной кампании он делал упор на планах разрешения экономических проблем и привлек определенные симпатии западных СМИ тем, что много говорил о правах женщин. Только вот в глазах иранцев Хеммати в первую очередь ассоциировался с президентом Рухани, продолжателем разочаровавшего курса коего он мог бы по факту и стать. Словом, единственным реальным соперником Раиси оказалась явка.
Окажись она небольшой, это заметно испортило бы ему победу. Конечно, и в 2017 году Рухани избрался отнюдь не при аншлаге на избирательных участках. В Тегеране, например, реальная явка едва составила 20%. Только Раиси была бы желательна не вымученная победа, а всенародный мандат. Ведь ему предстоит нелегкая задача. Консерваторы должны выступить в несвойственной им роли: им придется договариваться с США о восстановлении ядерной сделки. Это априори предполагает компромиссы и уступки Западу – то, за что критиковали Рухани.
Кроме того, абсолютно не являются секретом амбиции Раиси, простирающиеся дальше президентского поста. Он – сейид, то есть потомок пророка Мухаммеда, а значит, имеет право стать рахбаром. Али Хаменеи идет девятый десяток, его здоровье оставляет желать лучшего. Конечно, Раиси вовсе не гарантировано его место. Все определится в скрытых от широкой публики интригах в самых высших эшелонах иранской власти. В них близость к рахбару сама по себе не обеспечит Раиси успех. В конце концов, у Али Хаменеи есть сын, Моджтаба, которого тоже числят, и не первый год, в возможных преемниках отца. И все же президентский пост даст какое-никакое, но преимущество Раиси. Все-таки, и сам Али Хаменеи побывал президентом.
Финальные данные по явке избирателей пока еще не подведены. Известно только, что власти старались сделать ее высокой. Голосование было продлено до полуночи, а потом и за полночь. Официальная мотивировка – коронавирус, из-за угрозы которого на избирательных участках надо было избежать толчеи. Помогло это или нет увеличить число голосующих окончательно станет ясно через несколько дней, после формального подведения итогов выборов. В любом случае, дискуссионным остается качество победы Раиси, но не сам ее факт.