Выдержит ли Индия навязанную ООН «декарбонизацию» экономики?

Объявление графика достижения нулевых выбросов стало модным в разрезе дебатов о глобальном изменении климата. Индия, оказавшись под сильным давлением мирового сообщества, в конце концов присоединилась к этой риторике, однако не стала предпринимать активных практических действий, кроме одного: премьер-министр Нарендра Моди подтвердил обязательство страны к 2030 году достичь мощности возобновляемой энергетики в 450 гигаватт.

Авторы аналитического обзора планов Индии по развитию возобновляемой энергетики, опубликованного на портале THEWIRE 20 мая 2021 года, считают, что в политическом пространстве Индии существует ряд противоречий, связанных с изменением климата.

Первое противоречие сводится к распределению ролей между центральным правительством и руководством штатов Индии при разработке и реализации планов достижения нулевых выбросов.

Говоря о механизме постановки целей декарбонизации экономики, Чандра Бушан, президент и генеральный директор iForest — аналитического центра, занимающегося вопросами окружающей среды и устойчивого развития, — сказал, что именно федеральное правительство должно ставить цели по возобновляемым источникам энергии, будь то 450 ГВт электроэнергии, нулевые выбросы или любые другие обязательства по изменению климата. Он заявляет, что ответственность за адаптацию к изменению климата лежит на штатах, а ответственность за смягчение последствий — на правительстве. Индийским штатам предлагается подготовить план адаптации, но цели, связанные с возобновляемыми источниками энергии, энергоэффективностью, углеродоемкостью, определяются центральным правительством.

Навроз К. Дубаш, профессор из Центра политических исследований заявил:

«Цели декарбонизации должны устанавливаться центральным правительством. Одна из вещей, которые нам нужны, — это некий институциональный механизм, в котором штаты будут больше участвовать в процессе принятия решений по смягчению последствий изменения климата».

Когда его спросили, нарушает ли центральное правительство, определяющее цели по достижению нулевых выбросов, нормы федеративного управления, он сказал, что ответа на этот вопрос нет, поскольку в Конституции углерод не упоминается.

«Проблема в том, что вопросы изменения климата не укладываются ни в одну отрасль. Как мы знаем, электроэнергетика управляется одновременно центральным правительством и штатами, а окружающая среда — предмет заботы каждого штата. Однако конкретного упоминания углерода нет ни там, ни там. Пока не ясно, относить ли его к энергетике или охране окружающей среды», — подчеркнул он.

Второе противоречие — это давление, оказываемое на Индию мировым сообществом, и её собственные экономические интересы.

По оценкам ООН, весь мир должен достичь нулевого уровня выбросов к 2050 году, и Индию вынуждают объявить свои сроки.

2021 год считается важным годом для международных дебатов по климату. В конце года руководители из разных стран сядут за стол переговоров по новым или усиленным обязательствам, которые они взяли на себя в рамках Парижского соглашения.

Страна будет считаться государством с нулевыми выбросами, если выбросы парниковых газов улавливаются естественными либо искусственными поглотителями углерода. Облесение и восстановление лесов могут способствовать естественному связыванию углерода. Искусственные средства могут включать инновации в улавливании и хранении углерода.

Принимая во внимание принятую и реализуемую политику Индии в отношении развития человеческого капитала и других социальных показателей, спор возникает о том, должна ли Индия объявить какой-либо конкретный год для достижения нулевого чистого дохода или нет.

Сегодняшние обязательства Индии продиктованы не требованиями смягчения последствий изменения климата, а внутренними проблемами, связанными с созданием рабочих мест, обеспечением достаточного количества электроэнергии, освещением домов и т. д.

Вайбха в Чатурведи, сотрудник Совета по энергии, окружающей среде и воде, который недавно опубликовал статью о возможных сценариях достижения нулевых выбросов в Индии, говорит, что достижение Индией нулевого баланса, несомненно, будет отличаться от всего, что делает весь остальной мир.

«Нам нужно подумать о двух принципах: один — это надежность политики, а второй — уверенность в завтрашнем дне. Цели по достижению нулевых выбросов дают уверенность в завтрашнем дне. Но до тех пор, пока не будет объявлен конкретный год достижения этих целей, доверия к политике нет», — пояснил Чатурведи.

Если рассматривать 2050 год как год с нулевым показателем выбросов, у Индии не будет другого выбора, кроме как достичь пика этих выбросов к 2030 году. Учитывая это, быстрый переход на ноль будет стремительным. К 2050 году Индия должна будет оказаться в ситуации, когда доля возобновляемых источников энергии, не связанных с гидроэнергетикой, должна превысить 80%.

С точки зрения политической экономии необходимо будет достичь определенных компромиссов. Плата за электроэнергию для домашних хозяйств должна быть увеличена, поскольку реформы ценообразования на электроэнергию ещё не проведены. Что касается зависимости от угля и перехода на альтернативные источники энергии, политикам придется подумать о переходе к иной экономической парадигме.

При этом необходимо учитывать тот факт, что между годом пиковых выбросов и годом чистого нуля у ЕС есть 71 год, у Великобритании — 77 лет, у Японии — 46 лет; даже Китай, если он достигнет пика в 2030 году, будет иметь 30 лет переходного периода с учетом объявленного им нулевого 2060 года. По сравнению с этими странами у Индии будет всего 20 лет переходного периода. Если Индия достигнет пика в 2030 году, ее выбросы на душу населения к тому времени будут чуть более 2 тонн, тогда как когда ЕС, Китай или Япония достигли пика, когда этот показатель у них составлял 9 тонн выбросов на душу населения. В пиковый год выбросы в США составили 19 тонн на душу населения.

Третье противоречие кроется в вопросе: стоит ли децентрализовать действия по достижению климатических целей? Ответом могут служить примеры штатов Бихара и Кералы.

Главный министр Бихара Нитиш Кумар принял участие в круглом столе, организованном Генеральным секретарем ООН в сентябре 2020 года. Подчеркнув свои усилия по декарбонизации, он заявил:

«Наши политические инициативы, включая устойчивое к изменению климата сельское хозяйство, сохранение поверхностных и подземных вод, солнечную энергию, чистое топливо и сохранение биоразнообразия, являются ведущими в достижении целей устойчивого развития».

Однако его утверждения могут не соответствовать действительности. Например, в 2017 году правительство Бихара объявило об установке 3433 мегаватт (МВт) возобновляемой энергии к 2022 году. Но за последние четыре года штат установил всего 194 МВт возобновляемой мощности. Это 0,5—5% от целевого показателя, а оставшиеся 99,5% лягут бременем на федеральный бюджет Индии.

Другой пример — штата Керала, в котором создан банк деревьев и люди готовы участвовать в их посадке.

«Одной из интересных инициатив было инвестирование в плантации с участием общественности. Людям предлагали 50 рупий из местного панчаята (органа местного самоуправления. — В.К.) за посадку каждого дерева. В рамках этой инициативы было посажено около 4 млн деревьев, из которых около 160 тыс. находятся в частной собственности. Чиновники округа обошли дома и поставили растениям геотеги. Интересно то, что из примерно 1000 семей только 170 искали финансовую выгоду от этого мероприятия. Остальные 830 семей, понимая необходимость и более серьезную причину, отказались от получения денег», — прокомментировал представитель индийской организации по защите окружающей среды Thanal.

Исходя из изложенных выше противоречий, можно предположить, что до ноября 2021 года Индия может стать примером того, насколько национальные правительства готовы или не готовы пренебречь интересами своего населения, своей внутренней политикой и экономикой ради достижения глобальных, но не обоснованных в достаточной мере целей по защите планеты от объявленных климатических изменений.