Делать арт, делать Америку, делать Беларусь. Трагическая история художника Захара Кудина

Реклама на Onliner

Блестящие амбиции Захара Кудина дали ему возможность раскрыться как художнику. Но, к несчастью, не спасли его как человека. В очень короткий срок он сделал так много, а ушел незнакомым, неоцененным и, похоже, непонятым. Рассказываем вдохновляющую и трагическую историю талантливого художника.

«Ледяной полет. Горячий космос»

Так назывались граффити Кудина на улице Октябрьской, сделанные для фестиваля Vulica Brasil, и это многое объясняет.

Новость о его смерти застала меня в мастерской известной белорусской художницы Натальи Залозной, в компании не менее известных ее друзей. Скажу банальность: никто не поверил, нельзя было поверить — отчаянная работа в искусстве ведь не тождественна отчаянности в жизни и смерти. Но как есть: 33 года, семь персональных выставок, два года работы в Америке, Art Vilnius 2018, VIII международная биеннале современного искусства в Пекине (2019), VulicaBrasil (2019). Наконец, документальная лента «Чистое искусство» (2019. Режиссер Максим Швед) — мало кто из молодых белорусских художников может порадоваться фильму о себе.

Захар Кудин родился в 1986 году в Минске.
2007 — окончил Минский художественный колледж им. А. К. Глебова.
2011—2013 — работал, путешествовал, выставлялся в США.
2015—2016 — участвует в «Осеннем салоне с „Белгазпромбанком“».
2015—2019 — делает персональные выставочные проекты, участвует в коллективных. Активно работает с ХО-галереей: очень интересный факт, к сожалению, не получивший широкой известности — Захар вошел в число 10 художников, представленных в Национальном павильоне Беларуси на VIII Международной биеннале современного искусства в Пекине. Сложный и успешный пример партнерства Министерства культуры Беларуси с частной галереей.
P. S. Самый молодой художник, чья работа находится в коллекции Национального художественного музея Беларуси.
P. P. S. Активность его творческой биографии к моменту ухода в 2019 году только нарастала.

«Горячим космосом» для Захара стала Америка. Кажется, ни о чем другом он не говорил с таким восторгом, как об этой поездке. Отношение к искусству, доверие к художникам зарядили его не только творчески, но и сформировали ожидания. Тем более что все складывалось успешно: не имея ничего, кроме просроченной визы, он снимал квартиру и студию, работал в резиденциях, показывал и продавал картины, смог оплатить (картинами) лечение глаза. И конечно, восхищался не только местом искусства в американском образе жизни, но изобилием и качеством материалов для живописи.

Одна деталь мне кажется ключевой. Джоан, офтальмолог, которая помогла Захару с операцией и оказалась коллекционером, написала письмо в МоМА и получила официальный ответ: художник перспективный, эксперт рекомендует покупать его работы. С таким напутствием точно хочется свернуть горы!

В Беларуси он тоже очень быстро получил признание коллег и публики, давал много интервью, но, как выяснилось, этого было недостаточно. И сам он об этом говорил, и его семья, и со стороны было видно: его известность не монетизировалась никак — он не получал достойных гонораров. Время от времени случались заказы, но вряд ли за его работами охотились коллекционеры. Институции и галереи, издатели и продюсеры не стояли в очереди, с рабочими календарями в руках. Его живопись и виртуальные скульптуры нельзя было не заметить на выставках в галерее «Ў», в музее Азгура, на Осенних салонах, но дальше этого дело не шло — арт-рынок у нас не развит. И одиночные игроки пока не могут сдвинуть этот маховик.

Даже сейчас, изучая то, что было опубликовано при жизни художника, отмечу, что серьезных текстов о творчестве Кудина не появилось. А ведь они тоже — часть инфраструктуры. Возможно, арт-критика у нас развита примерно так же, как и весь арт-рынок. Но правда и то, что слишком уж стремителен был «ледяной полет», и такие материалы просто не успели появиться. За неимением экспертных, опираемся сегодня на собственные высказывания художника, его саморефлексию.

«Глядзі сябе»

Это правило — от бабушки Захара Кудина, которое он цитировал в одном из интервью как важное для себя. И в этом контексте он как раз знал себе цену. Уверенно рассказывал про свое изобретение — стиль нейроарт, созданный как ответ на болезнь глаза. И правда, вполне продуктивный подход: сделать из слабости, из дефекта зрения собственный ключ к искусству. Мог назвать себя реинкарнацией Малевича и обосновать столь смелое заявление. Рассказывал про увлечение Кунингом и дигитальным искусством. Его 3D-скульптуры действительно очень неординарные, да и само направление еще новое. В одном из разговоров Захар признался, что считает себя анархистом — притом что с живописью он работал очень тщательно, продуманно. Все-таки у него была традиционная школа (художественное училище им. Глебова), хотя он ушел от нее, много и глубоко размышляя о форме.

Ключевой фигурой для поисков своего пути, думаю, действительно стал Виллем де Кунинг, культовый американский художник, один из основоположников экспрессивного абстракционизма. Именно на его выставку поехал Захар в Нью-Йорк — тоже ведь не самый ординарный поступок. У Кининга была такая же история с колебаниями от фигуративной живописи к абстрактной, взлет от работы в универмаге к мировой известности. И даже нелегальный переезд Кунинга из Нидерландов в Америку, пусть очень условно, но роднил их. Не это, конечно, главное, однако исходя из принципа «глядзі сябе» сам уровень авторитета, место Кунинга в мировой иерархии искусства говорит о серьезности намерений его поклонника.

От планки высшего уровня вернемся в Минск. Не знаю, кто придумал термин ЖЭС-арт, но после фильма Максима Шведа и картины, принятой у Захара в дар Национальным художественным музеем, его имя теперь тоже ассоциируется с этим жанром. Мнение поверхностное, скорее, можно говорить, что отчасти, в какой-то момент он увлекся этой темой.

При всех парадоксах, выставочные и другие публичные проекты художника проходили в диапазоне от «глядзі сябе» до «ты делаешь Беларусь!». По аналогии с энергичным американским девизом хотелось такого же драйва в белорусской жизни, в арт-среде. Хотя Захар настаивал на своем амплуа профессионального художника и старался не выходить за рамки искусства, не комментировать социальные проблемы. Наполненность творчеством, новыми идеями была такой, что занимала его полностью — косвенным подтверждением этого служат слова куратора Илоны Дергач о том, что в мастерской практически не было места для отдыха, для минимальной паузы в работе. А Илона курировала несколько выставок Захара в 2016—2017 годах: «Жизнь вокруг», Left eye painting, «Нейроструктуры», «Открытый холст».

Без обывателей

Возможность действовать, быть активным, удивляться миру была, конечно, его ценностью. Сначала знать ее в себе, культивировать, а затем привнести в Беларусь, найти у белорусских художников было в известной степени миссией.

Поэтому объяснять трагический уход художника невозможностью зарабатывать в Беларуси было бы слишком тривиально, чтобы не сказать пошло. Противоречивость, углубленность в себя и сложность характера Захара тоже нельзя было не заметить, а иначе он не был бы художником. Даже полнометражный фильм, где можно наблюдать его за работой, оставляет в памяти человека искреннего, интуитивного, однако далеко не открытого. Он, конечно, вынужден разговаривать с горожанами, но с удовольствием и один работает на улицах, причем с масштабными холстами. Есть фотография, где с таким же огромным полотном он едет в нью-йоркском метро — кто-то никак не реагирует, другим любопытно. Искусство в городе — всегда общественное действие, а современное — публичный вызов и кайф. Собственно, об этом и фильм, о Минске, о его меняющемся визуальном образе. Кто и что здесь ценит? Вопрос открытый. Но уже большая удача, что художник в движении, с его реакцией на людей, со своим ходом мыслей остался в документальной ленте.

По мотивам

О том, в каком формате сделать памятное событие в честь Захара, коллеги размышляли примерно год-полтора. И выбрали, на мой взгляд, удачный — весеннюю выставку-оммаж во Дворце искусств, то есть жест художнический, с благодарностью и вдохновением. На предложение кураторов откликнулись авторы разных поколений — 40 человек! У многих оказались уже готовые работы, написанные под впечатлением от личности Захара без специальных приглашений. Возможно, поэтому их жанры и творческий уровень были очень разными. Зато это была ясная реакция арт-сообщества, и, как говорилось на вернисаже, «без иерархий». (Мой фаворит, конечно, Базинато с «Одиночеством».)

Важно, что в состав организаторов вошла мама Захара, а в экспозицию — восемь ранних живописных полотен 2007—2009 годов. Первые пейзажи и автопортреты, как и в целом начальный период творчества, всегда важны для исследователей, а они еще займутся изучением наследия художника. Как странно об этом говорить, когда автору всего 33!

По словам сокуратора Ольги Мжельской, есть планы показать творчество Захара Кудина со всей возможной полнотой, на трех площадках. И конечно, подготовить каталог его работ.

Но и сейчас, пока ничего этого еще нет, не хотелось бы делать преждевременный уход сквозной темой в осмыслении места Захара в белорусском искусстве. С пафосом возвращаться к образу Икара, необдуманно взлетевшего к Солнцу, тоже не хочется. Не лишним будет, думаю, поразмышлять о границах — творческих и личностных, которые художник не всегда может защитить. Насколько они прозрачны? Насколько надежны или, наоборот, невыносимы? Поразмышлять о пространстве искусства, которое вмещает очень сильных, одаренных авторов и независимо от бесконечного числа обстоятельств развивает страну. Беларусь ли, Америку — это уж кто как успеет. Какое искусство делает художник и как живет его страна? Можно ведь и не совпасть во времени.

Посетить выставку — оммаж Захару Кудину можно с 21 мая по 27 июня в новой галерее «400 квадратов» в Гродно в ТРЦ Triniti. 

Новая жизнь для старого или не очень умного телевизора — ТВ-приставки в Каталоге

Реклама на Onliner

Источник:Любовь Гаврилюк