Заключительная часть воспоминаний легендарного нападающего «Спартака» Вячеслава Старшинова, который в середине 70-х провёл три сезона в Японии и вместе с командой «Одзи Сейси» стал чемпионом азиатской страны.
ШЕСТАЯ ЧАСТЬ
Очередной Всеяпонский хоккейный чемпионат открывался 10 января 1976 года в Томакомае сразу же центральным матчем: встречей «Одзи Сейси» с «Сэйбу». /…/ И тотчас же стадион взрывается овацией. И ревёт финальная сирена. И кричат болельщики. Все до единого игрока «Одзи Сейси» высыпают на лед и кружатся в неистовом хороводе. И я обнимаю Кёя, и трясу его, и хлопаю по шлему, и все кричу: «А ты говорил! А ты говорил!» И Оцубо, который в финале прошлого чемпионата после проигрыша «Сэйбу» разнес в щепки свою тяжелую клюшку, теперь в порыве нескрываемой радости высоко поднимает её в воздух и несет, словно флаг. И я вижу улыбки на лицах своих партнеров и слышу их шутки. Я счастлив за них.
Это был радостный миг, и по дороге домой игроки «Одзи Сейси» пели. Нет, они не были великими певцами, да и их песня была не весть что, особенно для моего непривычного к хоккайдским напевам слуха. Но по мере того, как я вслушивался, песня казалась мне всё более мелодичной.
Победа над «Сэйбу» была важна для нас не только потому, что мы обыграли команду, у которой никогда не выигрывали прежде. Она пришлась ко времени. «Одзи Сейси» вышла из игры окрыленной, с новым пониманием хоккея, сознанием того, что двадцать парней, сплоченных единой целью и вместе работающих, могут достичь многого. Победа над «Сэйбу» сцементировала и спаяла волю всего клуба. А позже эту победу назвали «золотой победой», ибо, выиграв все оставшиеся матчи, мы стали чемпионами Японии, оставив «Сэйбу» на втором месте.
За долгую спортивную жизнь на самых различных чемпионатах и турнирах меня удостаивали многими наградами и призами. Но золотая медаль на бело-красной муаровой ленте, которую мне вручил председатель Всеяпонской федерации хоккея Цуцуми-сан, была не просто оценкой моего мастерства, не только мерой моего вклада в развитие хоккея на Японских островах. «Золото» японской чеканки символизировало ещё и признание Японией советской хоккейной школы. Я думал об этом, когда вместе со своими товарищами по команде откатывал традиционный круг почета...
«Течение реки неустанно, и воды ее никогда не бывают одинаковыми. Водовороты, которые вскипают на ее поверхности, то появляясь, то исчезая, не вечны»,— писал японский поэт.
Таково и течение времени.
Много лет минуло с той поры, как я возвратился домой из маленького зелёного Томакомая, проведя там играющим тренером три года вместо ожидаемого одного. К уже упомянутым мною серебряной и золотой медалям сезона 1975/76 года я добавил еще несколько да ещё получил призы «Лучшему нападающему» и «Самому ценному игроку» (есть такой приз в Японии). Так что я стал обладателем впечатляющей коллекции японских спортивных трофеев. Она украшает мою квартиру в Москве.
Победу «Одзи Сейси» в чемпионате Японии сочли во многом закономерной. Это меня удивило больше всего — сам-то я рассчитывал и планировал привести команду к золотому финишу только через год-два! Однако местная печать пыталась свести взлёт и успех «Одзи Сейси», которой долгое время до этого не удавалось перешагнуть черту призеров, только к моему участию в чемпионате. И, пожалуй, лишь канадские тренеры в своих интервью пытались объективно разобраться в происшедшем. Они отмечали, что именно объёмные тренировки по советской методике, которую «Одзи Сейси» взяла на вооружение, привели к резкому улучшению её игры и сделали ее качественно новой командой. Особенно подчеркивалась хорошая физическая подготовка наших игроков, которые в заключительных двадцатиминутках всегда были свежее своих соперников. Отмечалась возросшая боевитость и результативность команды и особенно то, что «Одзи Сейси» проводила каждый матч с чувством собственного достоинства, чего не бывало раньше. Команда научилась смотреть противнику в глаза.
И рефреном звучало предостережение канадцев, что отныне «Одзи Сейси» будет основным претендентом на высшие награды. Это радовало. Радовало и то, что практически никто не назвал наш выигрыш случайным.
Удивляло только, что никто из соперников не проявлял интереса к нашим тренировкам — мы ведь не делали из них секрета. Мало того, я был готов даже поделиться своим опытом с теми, кто захотел бы его перенять.
Только несколько позже я понял, что в Японии на этот счет существует своеобразная этика, заповеди которой жестки и незыблемы, Чужакам на тренировках команды места нет. Каждый клуб свято следует этим заповедям. Тренировку соперников можно увидеть разве что перед самым началом матча. Но это уже не тренировка, а только тень её…
К «Одзи Сейси» пришло не только уважение, но и признание, и даже признание международное. Созданная на её базе вторая сборная Японии в конце декабря 1976 года вылетела в Давос для участия в традиционном новогоднем турнире. Поездке в Давос предшествовали длительные переговоры о моем участии в турнире, японцы настаивали на нём. Хоккейный союз Швейцарии же, наоборот, всячески этому противился. Так или иначе, но в Давос я полетел, вновь не переставая удивляться превратностям судьбы: в международном турнире мне предстояло выступать против своих соотечественников.
По пути на турнир мы сделали посадку во Франкфурте-на-Майне, где дважды сыграли против второй сборной ФРГ. Впервые «Одзи Сейси» приходилось мериться силами с европейскими хоккеистами — она только-только выходила на мировую арену,— и проба сил оказалась и полезной и обнадёживающей. Обе встречи она выиграла и записала в свой послужной список первые международные победы.
В Давосе ей противостояли команды ещё более высокого класса: первая сборная Швейцарии, вторые сборные Финляндии и Чехословакии и команда Российской Федерации— она была составлена из игроков воскресенского «Химика» и саратовского «Кристалла».
Здесь мне всё же отказали в праве играть за японскую команду. И несмотря на то, что руководство японской делегации выразило свой протест хоккейному Союзу Швейцарии, пришлось мне остаться лишь наблюдателем турнира, хотя и не сторонним. Я по-прежнему тренировал и наставлял команду, призывая своих подопечных вести борьбу с каждой сборной, исключая лишь команду Российской Федерации («Такой орешек вам ещё не по зубам!»— говорил я им), на выигрыш. Отчасти это удалось. Во всяком случае, в первом матче против финских хоккеистов они показали характер. Проигрывая по ходу встречи со счетом 0:3, они нашли в себе силы переломить ход игры и победить — 4:3. И хотя все остальные матчи были проиграны, но возвращалась «Одзи Сейси» домой радостно возбуждённая: смотрины удались. Многочисленные болельщики тепло приветствовали выступление японских хоккеистов на швейцарском льду, поддерживая их и радуясь каждой забитой им шайбе, а их было довольно много — 12, и даже советские хоккеисты пропустили от них в свои ворота 3 шайбы.
Возвратясь в Японию, я вновь играл за «Одзи Сейси», пока меня не отозвали в Москву — мой родной клуб «Спартак» требовал меня к себе.
Сборы были недолги. Вскоре я распрощался со своими товарищами по команде и вылетел на родину.
На Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде в 1980 году сборная Японии выступала в одной подгруппе с командой Советского Союза. Когда я узнал об этом, то буквально потерял покой. А во время телевизионной передачи матча этих команд я, перекрывая голос диктора, называл своим домашним имена японских хоккеистов, которых безошибочно (в отличие от комментатора) узнавал, как только они появлялись на экране телевизора. Особенно радостно мне было видеть в составе сборной моих бывших воспитанников, партнёров по звену в «Одзи Сейси» Кёя и Урабэ. Ведь в мою бытность в Японии они еще только-только стали кандидатами на место в ней. Кроме них за олимпийскую команду Японии выступали еще три игрока «Одзи Сейси»: защитник Вакаса и нападающие Адзума и Садаки Хомма. Да и многих других я хорошо знал по выступлениям в чемпионатах Японии: братьев Вакабаяси, Хандзаву, Накамуру... Всех не перечислишь!
Хотя этот матч и закончился крупным поражением японской команды (слишком неравны были силы), но она доставила мне немало приятных минут. Я увидел в её игре очень многое от советской школы хоккея, то, чему я когда-то учил своих подопечных. Некоторые острые комбинации выполнялись в истинно советском стиле — на больших скоростях, с точным неуловимым пасом партнеру. Вот только с завершением атак дело обстояло неважно...
И всё же я считаю, что мой труд не пропал даром. Ведь не случайно два других советских хоккеиста — Владимир Шадрин и Юрий Ляпкин,— как бы переняв от меня эстафету, поехали в Томакомай, где продолжали тренировать «Одзи Сейси».
Так что ориентация хоккайдской хоккейной федерации на советскую школу хоккея нашла своё продолжение. Это выразилось прежде всего в успешных выступлениях «Одзи Сейси» на чемпионатах Японии, где она, за исключением одного года, с 1980 по 1986-й становилась чемпионом Японии, и почти половина хоккеистов из «Одзи Сейси» входила в состав сборной Японии по хоккею.
Что касается сборной Японии, то её успехи были не очень весомы. На чемпионате мира в подгруппе «В» она играла очень неровно и была вынуждена перейти в группу «С». Правда, в 1986 году она, заняв первое место в своей группе, вновь возвратилась в группу «В». Я думаю, японским хоккеистам потребуется ещё очень много времени для того, чтобы выйти на передовые рубежи мирового хоккея.
Вячеслав Старшинов
«Моё открытие хоккейной Японии»