Заслуженная артистка России Ольга Белявская спектаклем «Шизгара» Романа Смирнова отметила 30-летие творческой деятельности на сцене родного ей Театра им. В. Ф. Комиссаржевской. Выпускница знаменитой московской «Щуки», Театрального института им. Б. Щукина, она стала частью труппы петербургского театра на Итальянской улице в 1991 году. До этого актриса радовала своим талантом зрителей МДТ и Молодежного театра на Фонтанке, а ее детство и юность связаны с Рижским театром русской драмы, где режиссером был ее отец. Вполне логично, что разговор с Ольгой Леонидовной вышел о том, что она знает и любит больше всего – об актерской профессии.
Ольга Белявская / Фото предоставлено Театром им. В.Ф. Комиссаржевской
– Вы никогда не жалели, что стали актрисой?
– Никогда! С самого раннего детства я мечтала только об этой профессии. Как могло быть иначе, если папа – режиссер, а мама – актриса? Я в буквальном смысле слова выросла за кулисами: после садика, после школы каждый вечер проводила в театре, знала наизусть все спектакли родителей. С тех пор ничего в моем отношении к этой профессии не изменилось, она так же мною любима. Конечно, бывают моменты... не разочарования, а расстройства. Сейчас у меня нет такой занятости, как раньше. Когда-то я играла почти каждый день, сутками находилась в родном театре. Это естественный процесс: в силу возраста становится все меньше ролей, которые тебе могут предложить. Но и в принципе сейчас наступил сложный период – стали не так много ставить.
– Для молодых людей, которые выбирают свой путь, как бы вы определили: в чем главный плюс и минус этой профессии?
– Плюс – в ее необычности и безумной интересности. Если тебе повезло, если ты в труппе театра, она влечет бесконечные поездки, гастроли, встречи... Мне никогда не скучно! Минус состоит в том, что довольно часто тебе нужно взять свое самолюбие и куда-то его упрятать! Иметь амбиции – это неплохо, но в начале карьеры они точно могут навредить.
– Бывали ситуации, когда вы не могли сработаться с режиссером?
– Вот это еще один минус – мы подневольные люди. Может быть, тебе не с каждым режиссером хочется работать, но если он назначен на постановку, что делать? Отказаться от роли? Сорвать спектакль? С другой стороны, минус часто обращается в плюс: наша профессия закаливает, учит терпимости и умению налаживать контакт с разными людьми, «выруливать» из сложных ситуаций. В определенной степени зависимость актерской профессии – это тренинг твоего характера и мастерства. Спектакль должен быть поставлен, иначе нужно прощаться с театром.
Ольга Белявская в спектакле «Шизгара» / Фото предоставлено Театром им. В.Ф. Комиссаржевской
– Сейчас, в век смартфонов и искусственного интеллекта, театр все так же важен?
– На мой взгляд, очень важен. Это живые эмоции, которых нет ни в интернете, ни на телевидении, ни в самом хорошем кино. Мне страшно, что сейчас верх берут вещи, которые отвлекают людей от реальной жизни: видеоигры, смартфоны. Даже не нужно идти в кинотеатр, чтобы посмотреть фильм – это вполне комфортно можно сделать, лежа на диване. Но я надеюсь, что театр никогда не умрет – это отдельная ниша в искусстве, это подлинные чувства здесь и сейчас.
– Конечно, изменилась. Театр стал больше развлекательным: чаще ставят легкие комедии, антрепризы, чтобы зритель точно пошел на спектакль. Это печально. Мне кажется, любому театру нужно не только думать о заполняемости зала, но и стараться взращивать, воспитывать – особенно молодого зрителя. Взрослые зрители еще помнят те чувства и уникальные эмоции, что дарят глубокие и сильные спектакли, а не комедии положений с их отстраненностью и веселостью.
– Зритель, на ваш взгляд, тоже изменился?
– Взрослый зритель, мне кажется, ждет того философского театра, который был 25-30 лет назад. У меня есть поклонники, которые – я точно знаю – тоскуют по «тому» театру, им не нравится, что сейчас модно и принято ставить. А молодой зритель пришел в зрительный зал уже в измененном «театральном мире», он все воспринимает по-другому. И что самое печальное: люди, действительно, реже стали ходить в театр. Я не беру пандемию и локдаун, но даже до них я с грустью наблюдала, как мало стало тех сумасшедших «переаншлагов», что были раньше. Сейчас в самых известных театрах на спектаклях со «звездным» составом вполне можно увидеть свободные места в зале. Молодые артисты даже не знают, что такое, когда зал по-настоящему «битком». А как это важно для артиста, как вдохновляет такая атмосфера в зале! Возможно, у людей времени на театр не хватает. Или сейчас много всего более притягательного, сама эпоха диктует другие форматы.
Спектакль «В осколках собственного счастья» / Фото предоставлено Театром им. В.Ф. Комиссаржевской
– Ольга Леонидовна, в спектакле по текстам Жванецкого «В осколках собственного счастья» вам досталось роль Флейты. А вы сами с каким музыкальным инструментом себя ассоциируете?
– Именно с флейтой! Это мой инструмент – тонкий, чувственный, нежный, лиричный. При этом флейта может сыграть и веселую мелодию. Думаю, поэтому Григорий Исаакович (Дитятковский – прим. авт.) и выбрал меня на эту роль в своем спектакле.
– Один за другим ушли: Михаил Жванецкий, Валентин Гафт, Василий Лановой, Екатерина Градова, Андрей Мягков... Какая потеря лично для вас стала самой тяжелой?
– Даже не могу ответить на этот вопрос. Все перечисленные люди. Конечно, в этом списке Жванецкий чуть в стороне. Вернее, над нами всеми. Он освещал сначала одну эпоху, потом совершенно другую и, кажется, смотрел на нас всех откуда-то сверху.
– Вы тоскуете, что это поколение уходит?
– Да. Они были бесконечно преданы профессии – вне зависимости от того, кормила она их или нет. Эта фантастическая преданность и любовь к своему делу – главная черта того поколения. А еще – удивительная образованность. То ли раньше учили по-другому, то ли отношение к учебе было другим...
– У молодых актеров вы чувствуете нехватку образования?
– Вот у нас в театре – нет. Недавно в труппу пришли совсем молодые ребята, ученики Сергея и Галины Бызгу. У них хороший уровень образования и правильное отношение к профессии.
Сцена из спектакля «Доктор Живаго» / Фото предоставлено Театром им. В.Ф. Комиссаржевской
– Актеры уходящей эпохи были удивительными: наполненными, умными, пронзительными. Кажется, среди нынешнего поколения личностей такого уровня не найти?
– Знаете, но ведь и ролей таких нет, как у Михаила Ульянова в «Ричарде III». Просто нет постановок, в которых актер мог бы «развернуться», где могла бы проявиться его индивидуальность. Нет материала, на котором могут расти и развиваться молодые актеры! А это очень важно, особенно в начале пути, что тебе дают играть: сказочную принцессу или Ирину в «Трех сестрах». Нашей молодежи в этом плане повезло – Леонид Алимов поставил «Доктора Живаго» и дал роли молодым девчонкам. В таком глубоком материале я увидела их другими глазами, они для меня открылись как прекрасные актрисы! Но это редкий случай – сейчас мало постановок, раскрывающих актерскую душу. Чаще скользишь по поверхности и все. Руководители театров боятся, что зритель не пойдет на сложный материал.
– Если бы вы были режиссером, что бы обязательно поставили?
– Очень люблю Теннесси Уильямса. Кажется, его почти забыли. Достоевский! Его тоже так редко ставят, а ведь произведения Достоевского – это просто кладезь мудрости, на таком материале можно учиться, душевно расти. И что-то современное. Я сама ищу пьесы молодых драматургов, порой встречаю что-то интересное. Вот, например, у нас в театре идет «Бесконечный апрель» Ярославы Пулинович. Прекрасный автор – Анна Яблонская. Она рано ушла из жизни, у нее классные пьесы – философские, с долей абсурдности, присущей нашему времени.