Решение двукратных чемпионов Европы Евгении Тарасовой и Владимира Морозова перейти в группу Этери Тутберидзе стало наиболее громким событием апреля в фигурном катании. «Трансфер» уже успели назвать шагом, который выгоден всем, — и в этом действительно не приходится сомневаться. Вопрос лишь в том, принесёт ли смена тренера желаемый результат или станет в судьбе Евгении и Владимира очередным нереализованным проектом. Попробуем разобраться.
Единственным человеком, реально пострадавшим от рокировок, стал Сергей Воронов. Незадолго до чемпионата мира в Стокгольме он говорил в интервью: «Когда я только попал в команду Максима, Жени, Вовы и Марины Олеговны (Зуевой. — RT), это стало для меня «вау». Одно дело просто работать тренером и совсем другое — когда в твоих руках состоявшиеся взрослые ребята, претенденты на места в тройке мирового фигурного катания. Это большой вызов. Поэтому я понимал: если мне удастся что-то привнести в катание Тарасовой и Морозова, помочь им с прыжками или чем-то ещё, будет просто супер».
Тогда же Воронов добавил: «Что касается взаимопонимания, наверное, если бы его не было, мы вряд ли проработали бы до конца сезона. Скорее, меня взяли бы на какой-то испытательный срок, а потом сказали, что в моих услугах больше нет нужды...»
Приблизительно это сейчас и произошло: чемпионат мира Тарасова и Морозов провалили (причём слабым звеном пары оказалась именно прыжковая часть), после чего участие Воронова в дальнейшей работе предсказуемо перестало быть необходимым.
Зуеву, поставившую фигуристам программы в завершившемся сезоне, тоже можно назвать пострадавшей стороной, но с натяжкой. Продолжить полноценную работу с Тарасовой и Морозовым помешала пандемия. Сейчас же было бы просто неразумно пустить олимпийскую подготовку на волю случая, который к тому же ни от кого из заинтересованных лиц не зависит. Значит, эту карту тоже можно считать битой.
Точнее всего о шаге, предпринятом спортсменами, выразился известный хореограф Илья Авербух, вице-чемпион Олимпийских игр 2002 года в танцах на льду.
«Им (Тарасовой и Морозову. — RT) отступать некуда, надо идти ва-банк. Тут уже ни о каком праве на ошибку речи не идёт, а только о том, чтобы встряхнуться и побеждать», — сказал он.
Переход за девять месяцев до ОИ к специалисту, не имеющему никакого опыта сотрудничества с парами (если не считать весьма непродолжительный период работы Тутберидзе в шоу с довольно сильным по тем временам парником питерской школы Николаем Аптером), — безусловная авантюра.
Но таковой её можно было бы считать, если бы у Тарасовой и Морозова имелся какой-то другой вариант. Здесь же впору говорить о том, что Женя с Володей оказались в положении Воронова, когда он от полного отчаяния перешёл к Тутберидзе в 2013-м.
Драконовская дисциплина, принятая в новом штабе, и резко выросшие нагрузки привели к тому, что Сергей провёл свой лучший сезон: стал вторым на чемпионате России, завоевал бронзу в финале Гран-при и на чемпионате Европы. Просто запала хватило ненадолго.
В этом плане девять месяцев работы (на самом деле восемь, поскольку во всеоружии хорошо бы быть уже к первенству страны) гораздо предпочтительнее для Тарасовой и Морозова, нежели полный олимпийский цикл: технически они оснащены безупречно, а вытерпеть любое тренировочное насилие над собой ради высокой цели на протяжении данного времени представляется вполне реальным. И если Владимир уже сейчас безропотно приезжает на каток к девяти утра, чтобы заняться хореографией в одном зале с маленькими девочками, что сразу подметили многие из близких к тренерскому штабу людей, это говорит о серьёзности намерений не только фигуриста, но и его нового наставника.
Зачем это нужно Тутберидзе? Ведь время для работы с парой придётся так или иначе выкраивать из занятий с одиночницами, что в олимпийском сезоне выглядит определённым риском на грани самоуверенности. На этот счёт однажды исчерпывающе высказалась Татьяна Тарасова, имевшая победный опыт олимпийских выступлений не только по линии своей основной танцевальной специализации, но и с парами (Ирина Роднина — Александр Зайцев) и с одиночниками (Илья Кулик, Алексей Ягудин).
Сказала она примерно следующее: когда добиваешься успеха, постоянно работая в каком-то отдельно взятом виде, от этого устаёшь. Невольно начинает хотеться чего-то нового, азартного, во что можно уйти с головой и попытаться приобрести новый для себя опыт.
Эти слова прекрасно подходят к нынешней ситуации. Технологический процесс подготовки одиночниц отлажен в «Хрустальном» до полного автоматизма и не требует стопроцентного участия главы штаба. Работать над устранением «блох», вычищая уже готовых спортсменов, Тутберидзе умеет как никто другой, не упуская из внимания ни одну мелочь.
Да и в отношении программ всё вполне может сложиться более чем благоприятно: работая в штабе Этери Георгиевны, постановщик группы Даниил Глейхенгауз давно набил руку — научился подбирать программы так, чтобы они били точно в цель и оказывались безукоризненными в плане всех технических требований. К тому же расширить собственные творческие рамки наверняка хочется и ему.
Согласитесь, удачные программы, отсутствие травм, большой опыт и жесточайшая тренировочная дисциплина — это достаточный набор для того, чтобы побороться минимум за третью позицию в олимпийской сборной, а максимум за любую из медалей.
К чему в новом коллективе может свестись роль Максима Транькова, если он не передумает продолжать сотрудничество со спортсменами? Скорее всего, к черновой работе над парными элементами. И сколь бы грандиозный труд в этом направлении ни был им проделан, нужно понимать, что фигурой номер один при успехе Тарасовой и Морозова в олимпийском Пекине вне всякого сомнения станет новый наставник. Вопрос лишь в том, готов ли сам Траньков, который на протяжении нескольких лет в одиночку пытался вытаскивать Евгению и Владимира из небытия, оказаться на подтанцовке, пусть даже у столь яркой фигуры, как Тутберидзе.
В 1972-м, кстати, схожая в психологическом плане ситуация сложилась в группе выдающегося специалиста в парном катании Станислава Жука: у него тогда распался дуэт олимпийских чемпионов Саппоро Родниной и Уланова, и тренер за считаные месяцы слепил чемпионскую пару из Родниной и Зайцева. Считается, что решение перейти под крыло Тарасовой в 1974-м фигуристы приняли сами, устав от деспотизма прежнего наставника, но на самом деле переходу предшествовал разговор Жука с Родниной в котором тренер сказал фигуристке, что не хочет продолжать работу с ней и Зайцевым.
И объяснил: «Сама посуди: сделаю я вашу пару, уже понятно, что сделаю. И все тут же станут говорить, что это вовсе не Жук, а великая Роднина...»
Впрочем, это уже совсем иная история.