Сегодня исполняется 150 лет со дня рождения автора памятника Степану Макарову в Кронштадте
Как будущий скульптор Леонид Шервуд приехал покорять Императорскую академию художеств, спорил с учителями и при чем здесь сапог – об этом «Петербургскому дневнику» рассказала его правнучка Виктория Шервуд.
Непутевый ребенок
Будучи москвичом, скульптор Леонид Шервуд прожил все свою сознательную жизнь в Петербурге и успел подарить городу памятник флотоводцу, океанографу Степану Макарову в Кронштадте, скульптуру «Часовой», памятник Илье Мечникову, Дмитрию Менделееву для СПбГУ и многие другие.
Его правнучка, филолог и журналист Виктория Шервуд, написала книгу «Путь скульптора». В ее основу легло не только одноименное автобиографическое произведение Леонида Шервуда, но и воспоминания внука скульптора и папы Виктории – Льва Шервуда, а также родственников семьи, которые живут в Петербурге, Москве и даже на Кипре.
«Я вырос у него на коленях», – так мой папа часто говорит, – рассказывает Виктория Шервуд. – Он застал деда за работой в его мастерской в Петербурге, тогда еще Ленинграде, часто сам в ней бывал. Можно сказать, рос с ним вплоть до смерти Леонида Владимировича в 1954 году».
Будущий скульптор родился в семье академика живописи, архитектора и скульптора Владимира Осиповича Шервуда. Последний создал в Первопрестольной здание исторического музея, памятники Н. И. Пирогову и героям Плевны в Москве. Помимо Владимира Осиповича Шервуда, еще двое его сыновей, Владимир и Сергей, тоже стали архитекторами.
«Леонид, младший из сыновей, был самым непутевым ребенком в семье. Его ежегодно исключали из гимназий. В итоге родители «махнули на него рукой» и в семье он стал фактически чернорабочим – трудился в конюшне, учился чинить обувь, помогал отцу в мастерской: мял глину, делал каркасы. Ничто не предвещало, что он может стать скульптором», – рассказывает Виктория Шервуд.
Но мнение о мальчике поменялось после того, как папа, Владимир Шервуд, попросил его вылепить сапог для одной из фигур, над которой тогда трудился. Предложение вполне логичное, раз сын много работал с обувью.
«Он искусно вылепил сапог, со всеми рантами и швами, чему его отец был сильно удивлен, воскликнув, что у него большие способности к скульптуре. И стал его первым учителем, подготовив к поступлению в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, которое Леонид Владимирович благополучно закончил», – рассказывает правнучка скульптора.
Протест в Академии художеств
Однако Леонид Шервуд решил, что полученного образования в училище – мало. Его главной целью стала Императорская академия художеств (ныне Санкт-Петербургская академия художеств им. Ильи Репина – прим. ред.).
По воспоминаниям родственников, он был целеустремленным человеком, рассказывает Виктория Шервуд. Это ему помогло переехать в Петербург, поступить в Академию и закончить ее в 1898 году. Нельзя сказать, что во время учебы было просто и легко. У него были конфликты с руководителем скульптурной мастерской Владимиром Беклемишевым по поводу «ложноклассических методов».
«Он успел почувствовать на себе все недостатки дореформенного образования. Тогда некоторые преподаватели считали, что с натуры лепить не обязательно. Леонид Владимирович был категорически против этого, – говорит Виктория Шервуд. – Затем в 1893 году в Академию пришли известные многим русские художники Илья Репин, Иван Шишкин, Владимир Маковский, и под влиянием художников-реалистов методика обучения в Академии изменилась в лучшую сторону».
К слову, сам Леонид Шервуд во время учебы в Академии считал своим учителем Илью Репина, оказавшего на него и его творчество сильное влияние.
Пушкин, Петр и два дома Олсуфьевых
После успешного окончания Императорской академии художеств в качестве поощрения Леонида Шервуда отправили на учебу в Италию, где он учился в мастерской скульптора Огюста Родена. После возвращения одной из знаковых работ, над которой трудился Шервуд, стал бюст Александра Пушкина для рабочей читальни за Невской заставой. Работа над бюстом закончилась в 1902 году.
Отметим, что в дальнейшем скульптор примет участие еще в нескольких конкурсах на памятник поэту, среди них – установка монумента на площади Искусств, но, как известно, победителем конкурса станет скульптор Михаил Аникушин.
Параллельно Шервуд трудится над внешним обликом фасадов зданий Петербурга. Так, одна из его работ – архитектурно-художественные элементы двух жилых домов Олсуфьевых на набережной реки Фонтанки, 14, – единственной постройкой архитектора Алексея Щусева в Петербурге. Шервуд создал лепной герб Олсуфьевых в лучковом фронтоне (завершение фасада здания, ограниченное двумя скатами крыши по бокам – прим. ред.) в центральной части правого здания, на мансардном этаже. По обеим сторонам окна расположились рельефы: слева – портретный медальон с драпировками, справа – фамильный герб графов Олсуфьевых и декоративный картуш (мотив в виде свитка, на котором может помещаться герб, надпись или эмблема – прим. ред.) с портретом.
Еще одной знаковой работой стал бюст Петра I, фрагмента памятника для городской больницы имени Петра Великого. Тогда ее строили к 200-летию Петербурга в 1903 году. К знаменательной дате на территории больницы как раз планировали установить памятник Петру Великому. И скульптор работал над эскизом памятника императору. В силу объективных причин проект осуществлен не был. Но впоследствии больницу переименовали, и Шервуд создал для нее памятник эмбриологу и микробиологу, нобелевскому лауреату И. И. Мечникову, где он и стоит до сих пор.
От Успенского до «Часового»
Уже на следующий год, в 1904, Леонид Шервуд получает заказ на создание надгробного памятника Глебу Успенскому – русский писатель похоронен на литераторских мостках Волковского кладбища. Как рассказала Виктория Шервуд, с семьей писателя прадед хорошо был знаком.
«Не обошлось тут и без родственных связей. Брат Ольги Гаккель, супруги Шервуда, Яков Модестович, был женат на дочери Глеба Успенского Ольге, что тоже способствовало общению. Леонид Владимирович часто встречался с самим писателем и даже снимал с него посмертную маску», – отмечает Виктория Шервуд.
Затем скульптора ждет работа над эскизными проектами памятников русскому художнику Михаилу Врубелю, писателям и поэтам Михаилу Лермонтову и Тарасу Шевченко, актрисе Вере Комиссаржевской. В 1908 году он создал памятник графу П. П. Шувалову в Лысьве.
Но по-настоящему удача улыбнулась Леониду Шервуду в 1912 году, когда скульптор победил в конкурсе на проект памятника вице-адмиралу, флотоводцу, океанографу Степану Макарову. Сегодня бронзовый монумент высотой 3,55 метра украшает Якорную площадь в Кронштадте.
«В качестве пьедестала для памятника скульптор использовал монолитную глыбу гранита, высотой шесть метров. Эта скала, весом 160 тонн, первоначально предназначалась для памятника Павлу I, но перевозившая ее баржа затонула в Выборгском заливе в начале XIX века при перевозке из Выборга в Санкт-Петербург, – рассказывает правнучка скульптора. – Скалу, пролежавшую на дне более ста лет, извлекли из воды, причем, когда водолазы поднимали ее, верхняя часть монолита откололась. Глыбу освятили в 1911 году по приказу Николая II, а в 1913 году установили в Петровском парке Кронштадта».
Еще одним везением можно назвать осуществленный проект статуи «Часовой» в 2,5 метра высотой, которая сегодня украшает Крымский Вал в Москве, напротив входа в Третьяковскую галерею, а одна из авторских копий хранится в Русском музее Петербурга. Кроме того, еще одна копия статуи стояла у Зимнего дворца в 30-е годы XX века.
Пятнадцатилетний юбилей Красной армии и пятнадцатую годовщину Октябрьской революции тогда отмечали художественной выставкой Рабоче-крестьянкой Красной армии. К участию в ней привлеки 500 художников СССР, включая Леонида Шервуда. К этому событию скульптор и создал обобщенный образ воина, патриота, который охраняет Родину – Часового, благодаря которому автора вновь ждал успех и признание.
