Публицист Отто Озолс (литературный псевдоним журналиста и писателя Мартиньша Барковскиса) в социальной сети Facebook высказал мнение о том, что бизнес в Латвии не сильно потеряет, если откажется от персонала, владеющего русским языком. В пример он привел Финляндию, где в обслуживающей сфере русский язык большая редкость — только для 1,3% жителей этой страны русский язык является родным. При этом то обстоятельство, что в Латвии русский родной для более, чем трети населения, даже не упоминается автором.
Источник: LETA
«Очень мало финнов говорят на русском языке, они редко выбирают его как иностранный язык для изучения. Просто потому, что это не прагматичный выбор. Финны прекрасно знают, что время, которое отводится на изучение какого-либо языка, является большой инвестицией. С этой точки зрения русский язык — только восьмой по численности говорящих язык», — пишет Отто Озолс.
По его мнению, из-за экономических соображений русский язык еще меньшая инвестиция, ведь в последние двадцать лет Россия переживала множество экономических потрясений. Финны из болезненного опыта знают, что создавать тесную экономическую связь с Россией это то же самое, что прыгать в воду в незнакомом месте.
«Может быть, будет все хорошо, а может быть, сломаешь шею. И подводных камней в российском бизнесе слишком много», — предупреждает публицист. Именно поэтому финская молодежь и их родители, думая об изучении иностранных языков, выбирают более безопасные и широкие инвестиции в будущее.
Финны уже давно заметили, что туристы из России в Финляндии и в других странах могут делать покупки и отдыхать, даже если местные не знают их языка, отмечает Отто Озолс. «Они это спокойно принимают и особенно не переживают. Поэтому нет никакого основания думать, что в Латвии какое-то предприятие может страдать от потерь только из-за того, что персонал не знает русского языка», — уверен публицист, добавляя, что в его любимом кафе в Риге он пару раз наблюдал ситуации, когда клиент говорил с продавцом на русском, а тот ему отвечал на латышском, и это не вызывало никаких проблем.
Разумеется, предприниматель скажет, что так удобнее вести бизнес с клиентом из России. Но публицист снова предлагает вернуться к примеру Финляндии, где исторически сложилось так, что у них до сих пор широкое сотрудничество с Россией. Это приносит большие потери экономике, но финны продолжают рисковать, и по-прежнему из-за геополитических обстоятельств это сотрудничество сильно больше, чем у Латвии.
«Но и тут финны спокойно обходятся без особых знаний русского языка. Решающее значение в большом бизнесе принадлежит борьбе, качеству и другим объективным факторам. Управленцы среднего и высокого уровня в России уже давно очень успешно могут общаться на английском языке», — заверяет публицист.
В завершении Отто Озолс приходит к выводу, что утверждение о том, что знание русского языка на рынке Латвии является критически необходимым, скорее относится к желанию так думать, а вовсе не к рациональным соображениям. И поэтому нет необходимости преувеличивать роль русского языка на рынке труда Латвии.
«Самый частый аргумент, который я слышу, это то, что знание языков всегда пригодится. Да, безусловно. На русском языке в мире говорит около 300 млн (для 150 млн родной язык, для других второй), но французский язык для примерно 500 млн (70–100 млн родной, для остальных второй), испанский для 400-600 млн. Не говоря уже о миллиарде китайского мандарина. Россия, безусловно, рядом с нами, но все больше превращается в гигантскую Северную Корею. Для экспортного рынка это невероятно рискованное и небезопасное вложение», — пишет Озолс.