© interaction_project
Даша Масленникова
Мы поговорили с тремя владельцами инклюзивных заведений и узнали, чем живут эти культурные организации в России
21 марта — Международный день человека с синдромом Дауна, который отмечается с 2006 года. По этому случаю мы решили сделать несколько статей, чтобы полноценно погрузить читателей в сообщество людей с синдромом, получше познакомить с ними и привлечь внимание. Интервью с актрисой из этого комьюнити, Машей Сиротинской, можно посмотреть по ссылке. В этой статье мы поговорим с основателями и управленцами российских инклюзивных театров. Чем живет и как развивается это важное направление искусства — читайте ниже.
Театр простодушных, и. о. директора Дмитрий Чернэ
О театре. «Этот театр был основан в 2000 году Игорем Анатольевичем Неупокоевым, выпускником актерского факультета ВГИК, который, к сожалению, недавно скончался. Изначально это была инициатива, которая не должна была вылиться в театр. Игорь Анатольевич сделал спектакль «Дюймовочка» совместно с людьми с синдромом Дауна, которых встретил однажды в санатории. Он поставил его как единичный случай — просто хотел попробовать себя в работе с такими актерами. И когда он увидел результаты своих трудов, понял, что ребята способны на большее. Ему пришла в голову идея сделать настоящий драматический театр. Название проекта пришло само — после спектакля «Дюймовочка» где-то вышла статья, которая называлась «Театр простодушных». То есть изначально это выдумка какого-то редактора — увы, мы даже не знаем, как зовут этого человека и не можем его поблагодарить. Это название прекрасно отображает сущность людей с синдромом Дауна — они… как на ладони. Я и мои родители были знакомы с Игорем примерно с 2000-х годов. Он обучал меня театральному искусству — я сам непрофессиональный театральный актер. Впоследствии, уже в старшем подростковом возрасте, я начал исполнять у него главные роли вместе с Театром простодушных. Сейчас мне 27 и это уже большая часть меня. В настоящий момент этим проектом я и занимаюсь, потому что Игорь завещал это дело конкретно мне. Говорят, когда умирает режиссер, театр заканчивается. Я с этим согласен, театр заканчивается, но мы на пороге нового. Театр Игоря — это уже то прошлое, цепляясь за которое мы делаем новую платформу. Я бы хотел, чтобы в нее входило много разных проектов. Чтобы с нами работали и непрофессиональные актеры, и профессиональные, люди с различными особенностями: с ментальными расстройствами, с аутизмом и многими другими».
О труппе. Игорь Анатольевич последние два года сильно болел. И то, что происходило с его здоровьем, очень сильно отражалось на нашем театре — мы не могли репетировать. Даже за это короткое время от нас отошли некоторые ребята. Сейчас в труппе около 15 человек постоянных актеров. На сегодняшний день театр проделал большую реабилитационную работу — многие из ребят социализировались и лучше приспособились к окружающему миру. Вообще, мне кажется, у людей с синдромом Дауна предрасположенность к актерству невероятная. Их же называют солнечными детьми, они дети всю жизнь. Как они воспринимают этот мир, как они реагируют — этому стоит поучиться многим актерам. У нас есть взрослая Маша Нефедова, актриса и сотрудница центра «Даунсайд Ап» — она снималась в фильмах у Брусникина и в российских сериалах. Также у нас есть Дима Сенин — он основной актер и играет во многих наших спектаклях, очень талантливый молодой человек. Потом старейший наш актер — Сережа Макаров, ему сейчас 55. Это человек, который много лет с нашим театром, он очень хороший актер. У него плохая речь, не очень понятная, но это просто генетически не всегда можно отработать — зависит от степени синдрома. Затем у нас есть много молодых ребят — Вика Каразеева, Иван Косоруков, Виктор Бодунов, Вера Колоскова, Руслан Ванян, Антон Хохлов, Никита Паничев, Антон Дебелов и другие.
О команде. После ухода нашего художественного руководителя его обязанности на себя взяла Ольга Борисова. Она как раз была тем самым зрителем, который пришел на спектакль Театра простодушных и захотел во всем этом участвовать. Также с нами очень много лет работает световик-звукорежиссер Станислав Губин. И еще моя мама Ксения Чернэ, которая тоже знала Игоря лично. Она участвует в большой административной работе — ищет площадки, договаривается с театрами, организовывает гастроли и так далее.
О проектах. Наши ребята сейчас участвуют в спектакле «Идиот» в «Гоголь-центре». Но, так как одна из главных проблем с основания — поиск места пребывания, у нас есть трудности с репетициями собственных спектаклей. Сейчас, благодаря Clubhouse, мы нашли два места, где мы будем это делать — одно из них нам предоставил известный «СПИД.Центр» Антона Красовского на Artplay. И это великая милость. Благодаря этому мы можем сейчас восстановить спектакли. В первую очередь мы планируем вернуть старые постановки — у нас появилась новая аудитория, которая еще ничего не видела. Это и молодежь, и учащиеся театральных вузов, и театроведы. К тому же у нас сейчас смена составов. Новый состав — это новый спектакль. На данный момент мы пытаемся возрождать «Лето Ноане». Но если говорить о готовых постановках, это «Бесовское действо над неким мужем, с прологом: прения живота со смертью» по великому русскому драматургу Алексею Ремизову. Мы сможем его показать после того, как пару раз отрепетируем. Обязательно будет афиша, обязательно все расскажем. Еще одна важная вещь, которую нужно упомянуть — мы же существуем как общественная организация и никогда не обладали официальным юридическим статусом. В настоящее время мы решаем много моментов по этому вопросу, меня консультируют сразу несколько юристов — как лучше сделать, как проще. Я надеюсь, когда мы все оформим, то сможем получать пожертвования на театр и это будет уже какая-то благотворительная история. Потому что любое пожертвование сейчас — это частный характер. Иначе это незаконно, грубо говоря. Это логично, я с этим согласен.
Театр«Открытое искусство», директор и основатель Оксана Терещенко и режиссер Инна Милорадова
О театре. «Наш театр существует с 2001 года, — начинает Оксана Терещенко. — К людям с синдромом Дауна меня привела жизнь. Я из музыкальной семьи и сама музыкант. Когда в 1990-х годах филармонии перестали платить деньги, я начала играть на флейте на улицах города и случайно познакомилась с пожилой парой. Эти люди попросили меня позаниматься музыкой с их внучкой. У девочки был синдром Дауна. Я не смогла отказать, так как уже раньше встречалась с такими особыми детьми в моем родном городе Пензе. Это была дочка замечательной певицы Веры Аношиной. С Верой нас подружил мой дядя. Мы часто общались, но о том, что у Вериной дочери синдром Дауна, я узнала только после дядиной смерти, на его похоронах. В то время такие семейные проблемы было принято скрывать. Люди этого стеснялись, так как понимали, что общество к этому не готово. А я сразу влюбилась в эту девочку. Она меня поразила своей открытостью, искренними слезами и тем, что не хотела верить в то, что больше нет на земле ее друга — моего дяди. Именно тогда я и почувствовала острую боль от такой жесткой несправедливости к этим людям. Я вспомнила, как часто встречала на улицах Пензы другую девушку с синдромом Дауна, на которую люди то и дело показывали пальцем, а дети дразнили и обижали. Моя мама работала в интернате с особыми детьми, а я об этом даже не знала, представляете?! Итак, я стала заниматься с моей первой особой ученицей, а потом и с другими ребятами. Я взялась за самую сложнейшую задачу — учить их нотам.
«Когда я начинала работать в 1994 году, — продолжает Оксана. — Мы объездили полмира, у нас был ансамбль «Волшебная флейта». Конечно, им было очень сложно играть Моцарта и Бетховена, начались сложности и с поведением ребят на сцене. Я стала задумываться над проблемой их адаптации к атмосфере концерта, к зрительному залу. Один раз я выступала на Крымском Валу вместе с ребятами, там была выставка художников. Вдруг я услышала разговор: «Ой, как они плохо играют». А в ответ: «Да ты посмотри, кто играет». Мне было очень тяжело. Я поняла, что они правильно говорят. Для меня тоже сложно слушать фальшь, как для человека, который окончил консерваторию. Вот тогда у меня и родилась идея о создании театра, и я ее осуществила. И теперь могу с гордостью сказать, что зритель идет кнам на спектакли не из жалости, а потому что людям мы действительно нужны и им интересно то, что мы делаем. С каждым новым спектаклем мы поднимаем планку выше и растем профессионально. Наши актеры не перестают заниматься музыкой. У меня такая задача. Они вообще изначально не очень ритмичные по жизни. Это свойственно нашим особенным деткам, поэтому ритм для них — это очень важно. Такие занятия помогают им потом на сцене».
О труппе. «В главной труппе 15 человек. Это очень много, — продолжает Оксана. С 2016 года у нас актеры не только с синдромом Дауна, но и другими генетическими отклонениями — «Мартин–Белл», «Рубинштейн». Все ребята очень разные и по темпераменту, и по подготовленности, и по амплуа, но их всех объединяет невероятное трудолюбие и огромное желание победить — прежде всего самого себя. Находим актеров где угодно — с одним из них я познакомилась в электричке, это Саркис Акопян. Тогда я оставила его маме свой номер, а позвонила она мне только через четыре года — когда мальчик подрос».
О команде. «До 2016 года мы работали с Сергеем Фурсовым, Маргаритой Ребецкой, которая позже решила создать свой проект. Затем к нам пришла актриса и драматург, выпускница МХАТ Инна Милорадова — она сама мама особенного ребенка».
«Я даже представить себе раньше не могла, что когда-нибудь к этому прикоснусь, — рассказывает Инна. — Я привела на занятия в театр своего сына Филиппа как мама. На педагогов же театра я смотрела как на небожителей, а Оксана для меня вообще была, и есть, абсолютно героическим и космическим человеком. В стенах театра у меня всегда глаза были на мокром месте от радости и благодарности. Но я не допускала даже мысли о том, чтобы что-то здесь сделать самой. Написать, придумать, сочинить — это пожалуйста. Но только не работать с ребятами. Я не педагог, я не умею, не смогу. И вообще — я боюсь! Тогда Оксана меня попросила придумать спектакль «Коломбина» и написать сценарий. Я написала, уже представляя каждого из артистов в той или иной роли. И тогда Оксана сказала: «Ты сама должна это поставить». Я ответила: «Нет». А когда через месяц мы везли с ней через всю Москву на репетицию огромный контрабас, она снова завела этот разговор, и я согласилась. А через три месяца мы уже играли премьеру «Коломбины» в доме-музее Высоцкого на Таганке. С тех пор мы вместе.
«Это просто потрясающий спектакль, который получил премию в испанском городе Льорет-де-Мар, — добавляет Оксана. — Эту поездку нам помогли организовать наши друзья, актеры театра РАМТ».
О спектаклях. «Сейчас в текущем репертуаре театра спектакль «Коломбина» и «Немое кино», второй — абсолютно оригинальный проект, написанный Инной специально под актеров нашего театра. Это забавная история маленькой киностудии начала прошлого века, где собрались непрофессиональные энтузиасты, решившие снять свой собственный фильм и прославиться на весь мир. Спектакль посвящен памяти Александра Вертинского. Сейчас мы готовим премьеру еще одной оригинальной постановки Инны — «Держу Пари…», — говорит Оксана. — Этот спектакль посвящен памяти Марселя Марсо. Премьеру планируем провести в конце мая — я очень на это надеюсь, но нам всегда сложно договориться по поводу помещения. Чаще всего мы играем на сцене дома-музея Владимира Высоцкого, в театре «Экспромт», на малой сцене «Русской песни» Надежды Бабкиной и на малой сцене театра РАМТ. «Спектакль 2016 года «Коломбина» более простой по актерским задачам. Но! Это первый спектакль, где актеры находятся на сцене одни, без нашей помощи, — комментирует режиссер Инна. — «Немое кино» — это уже большой шаг к профессионализму. Например, на некоторых этапах на сцене находилось одновременно 13 человек. И у каждого была определенная задача, которую он выполнял. У каждого был свой образ, из которого нельзя выходить. К счастью, у нас получилось. Ребята научились себя определять и ощущать, они прекрасно справились с пространством, умудрялись следить не только за собой, но и за партнерами. Когда кто-то выбивался, все остальные, зная уже мизансцену, выруливали как профессиональные люди. А иногда даже поражали своей импровизацией. Это и есть сценическое мышление, которого очень сложно добиться в нашей ситуации. В новом спектакле, который будет называться «Держу Пари…», у них еще более сложная задача. Из сцены в сцену они переходят в новый образ, то есть у них будут моментальные перевоплощения. Например, сейчас актер вышел в роли бомжа, а потом тут же выходит в роли главы семейства, барина. Каждый меняет за спектакль два-три образа».
«Каждый год мы выпускаем новый спектакль, — продолжает Оксана. — До пандемии мы старались играть наши спектакли минимум два раза в месяц. Надеюсь, что скоро все войдет в норму, и мы вернемся в свой привычный ритм, чтобы снова и снова радовать наших зрителей. «Мы не можем жить без театра» — так говорят наши артисты, и я точно знаю, что это — правда».
Инклюзивный кино-театральный проект«ВзаимоДействие», основатель Маргарита Ребецкая
О театре. Я артистка балета — окончила школу-студию Игоря Моисеева и работала в его ансамбле. И также окончила театроведческий факультет ГИТИСа. После получения образования во мне проснулась какая-то жажда поисков и экспериментов. Я стала многое пробовать, занималась волонтерством, в том числе и на театральных фестивалях. Встречала разные социальные проекты, и мне захотелось поучаствовать в одном из таких. И, собственно, случайно познакомилась с Оксаной Терещенко — она руководитель театра «Открытое искусство». У них я два года была волонтером-хореографом, поставила там спектакль «История одной Золушки». Он попал в лонг-лист «Золотой маски», и после этого во мне появилось желание делать что-то большее. И с этого в 2016 году начался проект «ВзаимоДействие». Я увидела, что с помощью спектаклей можно менять зрительское восприятие, можно менять мнение общества по отношению к людям с синдромом Дауна. И когда я это поняла, параллельно стала уже слышать о таком понятии, как «социальное предпринимательство» — осознала, что хочу идти по этому пути.
О труппе. Сейчас мы среди прочего обсуждаем идеи совместных проектов, где могли бы участвовать ребята с разной инвалидностью. Синдром Дауна — это не какой-то наш принцип по отбору, просто так все совпало, что именно в таких ребятах мы нашли потенциал для создания творческого продукта, который отзывается в нас. Мы специально не искали актеров, может, только в самом начале. У нас была обратная проблема, что к нам хотят прийти, но мы не можем расшириться, потому что не хватает финансовых ресурсов. С самого начала с нами восемь ребят, которые снимались в фильме «Съесть слона» — Саша Рыжкина, Маша Сиротинская, Влад Ситдиков, Маша Быстрова, Артем Силин, Стас Богданов, Стас Милявский. Они долго занимаются, и у них просто невероятные успехи. Есть ребята, которые пришли недавно — сейчас у нас двое совсем новичков: Ваня Настасов, Евсения Телешенина. У всех актеров есть энергия, харизма и тотальная вера в происходящее на сцене. Но нам очень важно, чтобы они развивались. То есть мы не создаем условия, в которых они могут существовать, не меняясь. Мы постоянно ставим перед ними вызовы и не делаем больших скидок. Когда человек, который не говорил, начинает читать Бродского на сцене — это очень сильный эффект и для педагога отдача колоссальная.
О команде. Мы довольно молодой проект и находимся все время в поиске. Изначально моей целью была команда единомышленников. И очень быстро стало понятно, что нельзя себя ограничивать в плане художественных вкусов, потому что чем шире общаешься с разными людьми, тем интереснее может быть продукт. На данном этапе у нас есть команда основных педагогов, они же являются режиссерами и постановщиками. Это все профессионалы из театра и кино, которые не имеют никакого отношения к инклюзии напрямую. Это Настя Егорова, актриса Театра наций — она недавно выпустила спектакль «Безграничные диалоги». Это Наташа Обельчак — она хореограф, и Сергей Котюх — постановщик «Бу». Эти трое — основной состав. Еще у нас есть Кристина Квитко — она основательница школы Dialogue Place. Вместе с ней мы придумали коммуникативный тренинг — в нем участвуют обычные люди, где-то 20 человек, и шесть наших ребят. Команда из тренера и психолога помогает участникам отрефлексировать опыт общения. Участники используют актерские практики совместно, пробуют взаимодействие с другим человеком, осознают себя в этом.
О проектах. Сейчас у нас готовится премьера спектакля «Бу» — она пройдет 24 марта в «ЗИЛе». Это постановка Сергея Котюха — он актер Театра им. Вахтангова и «Современника». Очень легкая и красочная история для всей семьи. Потом у нас будет танцевальная лаборатория — Наташа Обельчак приглашает разных перформеров и хореографов для создания камерных этюдов с ребятами. И в конечном итоге это будут какие-то проекты для зрителей. Потом мы уже будем решать — может быть, с кем-то из хореографов захотим продолжить наше сотрудничество. Пока такие планы ближайшие.