В редакции поговорили о том, как меняются зрители и есть ли будущее у кинотеатров, о вкусе картофельного пюре на кокосовом молоке и о том, для чего стоит пройти по средневековому пути паломников
Широкой аудитории в Ижевске Андрей Смирнов известен как куратор «Ижевского киноклуба» – именно он в одиночку с конца ХХ века формировал кинематографический вкус горожан, приучал их к мысли, что Ижевск может быть настоящим центром мирового кино, где проходят фестивали британского, немецкого, венгерского, корейского (перечислять можно долго) кинематографа. Кроме того, Андрей – путешественник, исследовавший нетуристические маршруты Европы, Америки, Азии, Новой Зеландии, и… кулинар. Чтобы поговорить обо всём этом в редакции хотя бы «по верхам», нам едва хватило двух часов.
Анна ВАРДУГИНА: Кто ты?
– Это сложный, краеугольный вопрос человеческого бытия и вопрос, который задаёт себе каждый рефлексирующий человек. Ecce homo. Я человек.
Я отказался от гендерных стереотипов, потому что не могу определить себя через гендер. Не могу соотнести с собой тот портрет «настоящего мужчины», который создан нашей культурой. Я всё время культивирую в себе человечность в широком смысле.
Ещё точнее, я человек в контексте культуры, в контексте мира. Образно говоря, я живу в маленьком домике, но хочу открыть дверь наружу и посмотреть, что творится вокруг. Поэтому я путешествую, – как в реальном мире, так и в мире грёз и фантазий. Я увлекаюсь кино и много лет показываю его. Кино – это тоже путешествие, в особое пространство. Благодаря всем этим путешествиям я постепенно открываю вокруг и внутри себя новые области. И оказывается, этих областей очень много. Может быть, это ещё связано с тем, что я – «универсальный человек», мне многое интересно. Не только кино, но и музыка (у меня есть музыкальное образование, я был музыкантом, и возможно, продолжаю им быть, хотя уже давно не выступал), и готовка (она обрушилась на меня на Фиджи, где я пробыл полгода, готовя ежедневно на кухне ресторана).
Самому бывает странно от того, что до сих пор так много вещей меня интересует, может взволновать, увлечь. Мне казалось, к пятидесяти (мне исполнится 50 лет этой осенью) человек «окукливается», успокаивается, приостанавливается в глобальных поисках новых впечатлений, смыслов. К этому времени большинство обзаводится семьями, детьми, стабильной работой, заботится о бытовом комфорте. У меня всю жизнь и до сих пор не было стабильной работы. Любое дело, которым я занимался (и занимаюсь), было очень зыбко, грозило обрушиться в любой момент. Вероятно, именно поэтому мне оказалась так близка японская нация. Японцы знают, что живут в постоянной ситуации нестабильности (цунами и извержения вулканов могут произойти когда угодно, стерев с лица земли их дома, унеся их жизни), и они научились жить не планами на будущее, а сегодняшним днём. Когда нет опоры, когда положиться не на кого и не на что (обстоятельства всё равно окажутся сильнее), возникает ощущение необыкновенной лёгкости бытия. Моя жизнь такова же. Я чувствую и понимаю, что всё может исчезнуть в любой момент. В 50 лет ты получаешь этому очень много подтверждений: это возраст, когда уходят родители (мой отец умер год назад) и уже не поодиночке, а в ощутимом количестве начинают уходить ровесники и даже более младшие друзья. И опорой в виде карьеры я тоже не обзавёлся. Так что я живу в состоянии цветущей сакуры: сегодня она покрыта цветами, а завтра лепестки осыплются.
Владимир БАЙМЕТОВ: Был период в истории Ижевска, когда мы говорили «Андрей Смирнов» и подразумевали «Ижевский киноклуб», и наоборот. Что сегодня происходит с киноклубом?
– Я действительно занимаюсь «Ижевским киноклубом» уже больше двадцати лет. Он по-прежнему существует. Мы пережили сложный момент, когда кинотеатр «Дружба», где показы киноклуба шли много лет, был продан для перестройки в офисный центр. Это был старейший кинотеатр Ижевска, намоленное киноманами место. Когда мы потеряли эту площадку, не было никакой гарантии, что найдём новую. Большинство кинотеатров в регионах ведь сегодня – это франшизы с руководством в крупных городах. Для этого централизованного руководства, разумеется, имя «Ижевский киноклуб» ни о чём не говорит, и его значение для культурной ситуации в Ижевске абсолютно не понятно. Зато там умеют считать прибыль и понимают, что сеанс голливудского блокбастера соберёт больше денег, чем сеанс авторского кино. Так что лучше поставить в расписание блокбастер.
К нашей радости, в прошлом году «Ижевский киноклуб» начал показы в новом кинотеатре «Дядя Фёдор», – да, это не центр города, как «Дружба», а район Автозавода, но из центра Ижевска на общественном транспорте туда можно доехать за 20-25 минут. Репертуарную политику мы сохраняем прежнюю (и так будет всегда, сколько «Ижевский киноклуб» будет существовать): мы показываем кино, в котором очевидно художественное начало. Это может быть классика кинематографа ХХ века, а может быть новинка кинопроката (мы одновременно с другими кинотеатрами показывали «Северный ветер» Ренаты Литвиновой и якутский фильм «Пугало», который в 2020 году стал победителем «Кинотавра»). Всё зарубежное кино мы показываем с оригинальным звуком и русскими субтитрами. И это один из ключевых принципов «Ижевского киноклуба»: я считаю важным, чтобы зрители видели фильм в таком виде, каким он был задуман и создан.
Киноклуб для меня больше миссия, чем карьера или работа. Финансовой прибыли он почти не приносит, но мне до сих пор интересно этим заниматься, это дело кажется мне важным.
Анна ВАРДУГИНА: Раньше киноклуб давал зрителям возможность смотреть в хорошем качестве кино, которое иначе они бы наверняка не увидели (или увидели бы на экране пузатого лампового телевизора с VHS-кассеты с соответствующим качеством). Но способы смотреть кино меняются. Сегодня киноманы ставят дома экран с большой диагональю, шестиканальный звук, – организуют себе домашний кинотеатр. Оформляют подписку на стриминговые каналы, где легально можно смотреть и новинки, и классику. Как ты думаешь, какое будущее у формата киноклуба – проекта, который предлагает всего несколько названий фильмов в месяц?
– Развитие технологий – совершенно нормальная вещь. Стриминговые каналы, онлайн-платформы с сотнями и тысячами фильмов в каталогах, видео- и звуковая техника нового поколения – это альтернатива, которая дополняет, а совершенно не отменяет кинотеатральные просмотры. Кинопоказы не исчезнут, как не исчезнет театр (а ведь когда появилось телевидение, предрекали конец театра).
Поход в кинотеатр я бы сравнил с рестораном. Да, мы теперь можем сходить в заведение фаст-фуда или приготовить на своей кухне что угодно благодаря ставшей доступной профессиональной технике. Но это не значит, что рестораны с уникальной кухней шеф-поваров и продуманными интерьерами списаны с корабля истории. В посещении кинотеатра (как и ресторана) есть момент события. Нужно запланировать время (возможно, не одному, а с друзьями), одеться, куда-то поехать, на месте получить впечатление от особой эстетики этого места и посмотреть фильм ровно в том виде, в котором он должен восприниматься по замыслу его создателей. Это такие разнообразные и интересные условия, собранные в одном событии, что всегда найдутся люди, которым захочется именно этого.
И самое главное, любой фильм на большом экране преображается. До начала марта мы показывали шедевр Ингмара Бергмана «Персона», это классический фильм 1966 года, и пришедшие на сеансы могли получить такое же зрительское наслаждение, какое могут получить посетители выставки великих живописцев. Цветовая палитра, звук, ритм внутри кадра – это всё часть замысла. И если это не ТВ-фильм, а кинофильм, то его создатели имели в виду, что во всей полноте изображение раскроется именно на большом экране. Да, сегодня можно и фильм, и репродукцию «Ночного дозора» Рембрандта посмотреть на экране смартфона. И какие-то фигурки вы увидите, конечно. Но не обманывайте себя – вы не видели ни настоящего «Ночного дозора», ни фильма.
Над фильмом работает огромная команда. Художники по свету и помощники оператора выставляют освещение так, чтобы добиться определённых тончайших нюансов, художники по костюмам прорабатывают мельчайшие детали, художник-постановщик добивается от каждой мелочи в реквизите нужной фактуры, эстетики, операторы находят точку съёмки и в целом способ, который поможет наиболее выразительно дать понять и почувствовать, что происходит на экране. И так далее, и далее. Каждая секунда звука и изображения в кино, которое снято не просто для развлечения, продумана мастерами, людьми с большим художественным вкусом. Чтобы рассказать историю из фильма самым лучшим образом, все эти люди потратили часть своих жизней. Неужели мысль, что фильм – это глыба, в которой соединены усилия такого множества людей, направленные на желание создать максимально воздействующее на зрителя произведение киноискусства, не стоит того, чтобы пойти в кино?
Владимир БАЙМЕТОВ: Откуда у вас самого возник культ смотрения кино на большом экране?
– Вкус смотрения кино на большом экране я распробовал ещё в детстве. Будучи школьником, я ходил в кинотеатр несколько раз в неделю, всегда садился на первый ряд (так ты оказываешься почти внутри фильма). Это впечатление ни с чем не сравнится. Смотрел я всё, что было в прокате. Некоторые фильмы – по 10-15 раз. В своё время меня свёл с ума фильм Владимира Грамматикова «Руки вверх!» (1981), я ходил на него каждый день, – это чудесный, в чём-то экстравагантный фильм-фантазия. Первые годы я набирал массу просмотренных фильмов, а потом из всего этого начал выкристаллизовываться мой собственный вкус.
–– В соответствии с этим вкусом вы можете составить список фильмов, которые обязательно должен посмотреть каждый начинающий киноман?
– Меня часто спрашивают, не составлю ли я какой-то рекомендательный список фильмов или личный рейтинг вроде «100 лучших фильмов в истории кинематографа». Я всегда отказываюсь. Я открыт для всего, а подобные списки – это всегда рамки. Кроме того, я так устроен, что, только посмотрев фильм, считаю его грандиозным, крутым, сразу же включаю его в свой личный «топ». А через какое-то время смотрю другое отличное кино, и приоритеты меняются. И это происходит постоянно.
– А зритель поменялся за последние двадцать лет?
– Я по-прежнему вижу любопытных, открытых новому зрителей, с которыми интересно обсуждать фильмы. Из очевидных изменений – исчез снобизм 90-х, когда люди, смотрящие фильмы не из массового проката, а такое… подчёркнуто интеллектуальное, артовое кино, считали себя элитарными зрителями. На тех, кто смотрит массовое голливудское кино, они смотрели свысока. Сегодня уже нет ничего элитарного в том, чтобы смотреть Тарковского и Бергмана. Мне это нравится, я считаю, что абсолютно все могут смотреть любое кино и находить там что-то интересное и важное для себя.
Анна ВАРДУГИНА: Несколько лет существовал Ижевский кинофестиваль, который ты тащил на себе практически в одиночку. Какова его судьба?
– В прошлом году пандемия сбила все планы, а в этом году у меня лежат 300 фильмов, присланных на фестиваль. Мне предстоит отсмотреть их все. Ижевский кинофестиваль довольно известен, у него хорошая репутация, мне присылают фильмы со всей России (из Владивостока, Калининграда, Петербурга, Москвы) и из-за рубежа. Это и самоучки, и студенты киновузов. При этом из Ижевска и Удмуртии сейчас не присылают ничего, хотя ещё несколько лет назад местные видеохудожники снимали очень много, и среди снятого ими были очень интересные работы, они входили в число победителей фестиваля. Однажды у нас был фестивальный показ, состоящий исключительно из короткометражных работ, снятых в Удмуртии, и он длился четыре часа. И всё это были фильмы, снятые за один год.
Очень жаль, что в Ижевске закрылся фестиваль «Киновуз», много лет существовавший в УдГУ. Студенты УдГУ снимали огромное количество видео во всех возможных стилистиках, эстетиках, жанрах. Среди этого было много и ерунды, но и много очень интересных фильмов. В своё время первую премию там получил Андрей Першин (его мультфильмы я показывал на большом экране на Ижевском кинофестивале), который потом стал крутым видеодизайнером международного уровня. Для молодых авторов «Киновуз» был местом, где их поддерживали. Сейчас такого места нет.
Сейчас у меня ощущение, что ижевское кино умерло. Возможно, где-то кто-то что-то снимает и выкладывает в соцсетях, но влияния этих процессов на культурную среду не видно. Может быть, оно возродится, – посмотрим.
При этом фестиваль не финансируется, поэтому проводить его непросто. Пока это мой личный проект, – считайте, блажь человека, которому любопытно смотреть, какие новые люди появляются в видеоискусстве, какие темы им интересны.
– А ты сам снимаешь?
– Снимаю. Но я не тщеславный человек, у меня нет этого зуда «давайте я покажу вам свой новый фильм». Год назад в Центре современной драматургии и режиссуры я показывал свой новый фильм, смонтированный из кусочков, снятых по всему миру. Я смонтировал это в 40-минутную видеопоэму без слов. На показ пришло человек 15-20. Я не был расстроен тем, что их немного. Я снимаю не для зрителя. Процесс для меня важнее. У меня есть съёмки, сделанные на Фиджи, – может быть, смонтирую что-то из них.
– Фиджи упоминался уже несколько раз. Расскажи вкратце, что случилось, и какой опыт дало тебе это приключение?
– Год назад, в марте 2020 года, я оказался на Фиджи пролётом из Новой Зеландии в Японию. Это было одно из моих путешествий, к которым я готовлюсь заранее: отлавливаю самые недорогие авиабилеты по интересным мне направлениям, выстраиваю маршрут по разным частям света, бронирую хостелы. Фиджи в моём маршруте был пунктом пересадки, я должен был пробыть там всего сутки между рейсами. За три дня до вылета авиакомпания сообщила, что из-за пандемии мой рейс на Японию переносится на неделю. Я обрадовался: целая неделя на Фиджи, острове в Тихом океане! Намеренно я бы туда не поехал никогда, потому что это очень дорогой курорт, а билеты туда из Европы – одни из самых дорогих в мире.
В первые дни я сорил теми немногими деньгами, которые у меня оставались: плавал на острова, осматривал архипелаг. А потом рейс перенесли ещё раз, и ещё… Стало понятно, что в ближайшее время с этого островка в Тихом океане я не выберусь. В итоге всё затянулось на полгода.
За это время я встретился с огромной человеческой добротой. Меня поддерживали люди, которые совсем недавно меня не знали, я был им никем. Но меня окружили и моральной поддержкой, и финансовой: администрация курорта, на котором я остановился, в конце концов предоставила мне комнату и питание бесплатно, хотя юридически они имели право выставить меня за дверь.
– Но ты ведь «отработал» им проживание, работая на кухне?
– Нет, это не было отработкой. От меня не требовали ничего, не ставили никаких условий моего пребывания. Но я сам очень хотел что-то сделать для них в ответ на их доброту. И тогда они сделали мне настоящий подарок: пустили на кухню ресторана, дали доступ ко всей кухонной технике, к продуктам со словами «Делай что хочешь». И я принялся изучать фиджийскую кухню, разрабатывать новые блюда. Я кормил фиджийцев блинами и пельменями – особенно им понравились пельмени с картошкой и сыром и самса. За эти полгода я многому научился в плане готовки.
Сергей РОГОЗИН: А откуда у вас любовь к готовке?
– Возможно, это что-то генетическое. Отец готовил редко, но вкусно. А я сам начал готовить, вероятно, по той же причине, по которой я занялся киноклубом: тогда я понял, что если я не привезу в Ижевск интересные мне фильмы, их никто не привезёт. А я хочу смотреть хорошее кино. То же самое с едой. Если я сам не приготовлю английский кёрд или кастард, мне их никто другой в Ижевске не приготовит (возможно, в ресторанах и готовят, но деньги я лучше потрачу на путешествия, чем на рестораны). Готовка – это тоже метод познания мира, и тоже творческий процесс. И вызов самому себе: смогу ли я хорошо приготовить какое-то непростое блюдо? К счастью, сегодня очень много возможностей учиться готовке, на YouTube несметное количество бесплатных мастер-классов. Но я даже купил курс кондитерского дела, чтобы освоить его на профессиональном уровне.
После того, как на Фиджи я провёл на кухне полгода, я утвердился в своём желании заниматься приготовлением пищи. Сейчас для друзей я топлю масло Ги, готовлю домашние колбасы и печёночные паштеты, пеку хлеб.
– Какую фиджийскую кулинарную находку вы рекомендовали бы повторить в России?
– Картофельное пюре с кокосовыми сливками или кокосовым молоком. Его можно купить в наших магазинах – такие консервные банки. На мой вкус, получается божественно.
Владимир БАЙМЕТОВ: Это ведь уникальный опыт, полгода прожить в совсем другой культуре.
– Фиджийская культура очень сильно отличается от европейской и российской. Она совсем простая, без изысков, будь то быт или искусство. Местная музыка не выходит за уровень русских частушек. И при этом фиджийцы – прекрасные, душевные люди. Из моего опыта, это единственная страна того региона, где местные люди не хотят тебя обмануть просто потому, что ты – белый. В Индии каждый хочет тебя обмануть, стрясти с тебя хоть какую-то копейку. И судя по рассказам путешественников, таковы многие бедные азиатские страны. Белого человека там воспринимают как денежный мешок, который не только можно, но и нужно порастрясти. На Фиджи всё ровно наоборот. Когда я ездил автостопом (я всё же решил посмотреть побольше, чем побережье, где я жил), местные жители давали мне денег (долларов по 10, но эти деньги меня действительно выручали), подвозили бесплатно. Это тем более удивительно для меня, что ещё несколько веков назад на Фиджи существовала кровожадная, воинственная, агрессивная культура, там существовал каннибализм, фиджийцев страшно боялись жители всех соседних островов. И вот теперь они превратились в полную противоположность своих предков. Там очень мирно живут христиане, мусульмане, индуисты (40 процентов местного населения – индийцы). Они научили меня бескорыстию и настоящей человеческой доброте, от которых я уже, честно говоря, отвык в нашей цивилизации.
Анна ВАРДУГИНА: Как ты вообще начал путешествовать и как выбираешь маршруты?
– Есть места, где мне хочется побывать, и если я вижу дешёвый билет в эту точку мира, я его покупаю и лечу туда. А сейчас мне уже не столько хочется видеть новые места, сколько возвращаться туда, где мне было хорошо. У меня сложился топ-5 стран, где я хочу быть постоянно. На первом месте – Япония (Токио – мой любимейший город в мире). На втором – Новая Зеландия. Там я люблю всё, что не связано с городами, там невероятные ландшафты, там происходит растворение в этой космической природе. Новая Зеландия – это почти другая планета. Им неинтересны политические проблемы «большого мира», США и Европы, потому что они от него очень далеки, это как будто окуклившаяся в самой себе культура, сбежавшая от остального мира. Потом – Англия, Голландия (Лондон и Амстердам – тоже любимые города) и Фиджи (здесь привлекает даже не природа, потому что этот остров так или иначе похож на все океанские побережья, а замечательные люди).
– Ты называешь себя человеком мира. Не хотел бы постоянно жить где-то в другом месте, не в Ижевске?
– Пожалуй, нет. Когда ты видишь перед собой открытый мир, Ижевск становится ещё одной точкой на карте, и далеко не худшей. Здесь мне безумно нравится климат. Я люблю зиму с таким морозом, чтобы за ушами трещало, чтобы снег лепил в лицо. Даже зимой в самые сильные морозы я хожу по городу пешком, стараюсь не пользоваться транспортом. А летом я люблю жару. Ну и потом, в Ижевске – мой дом, мои друзья.
– Для чего ты, не будучи религиозным человеком, отправился по паломническому маршруту Камино?
– Более того, я прошёл его дважды, первый раз из Франции через Испанию, по бискайскому побережью, по пути, которым когда-то шёл Франциск Ассизский, второй – через Португалию. От путешественника на Камино никто не требует доказательств религиозности, а я человек, открытый миру, и мне хотелось соприкоснуться с этим культурным феноменом. А Камино – это же огромная часть европейской культуры, этому пути несколько сотен лет, за это время его прошли миллионы людей от монархов до простолюдинов, от знаменитостей до безвестных людей, и можно было почувствовать себя идущим за ними вслед (и знать, что за тобой пойдут другие). Вторая причина пройти Камино – мне было интересно длительное пешее путешествие. Меня завела сама идея идти целый месяц (продолжительность Камино – около тысячи километров), пройти своими ногами всю страну насквозь, увидеть её повседневную жизнь. На пути были и города, и маленькие деревушки, и отрезки дороги без какого-либо присутствия человека. Совершенно нетуристические места, где никто не говорит по-английски и нужно научиться объясняться жестами, взглядами. И третья причина (возможно, самая главная) – это момент самопознания. Я хотел узнать пределы своих возможностей. Смогу ли я в одиночку идти день за днём, часами (я шёл не менее 6 часов в день, а иногда и по 8-9). Это физически тяжело. Какая бы удобная у тебя ни была обувь, ты натрёшь мозоли. Будут болеть все мышцы. Зато ты начнёшь чувствовать своё тело (когда оно здорово, ты его как будто не осознаёшь, а вот когда болит, ты можешь прочувствовать каждую мышцу). Это постоянный диалог с собой, прокачка силы воли. Тело будет говорить «давай сегодня никуда не идти, можно же просто полежать, и, вообще, зачем тебе всё это, надо из ближайшего города улететь домой». Ты получаешь целый месяц диалога тела и духа, характера, силы воли. И к концу пути, после череды внутренних конфликтов, наступает своеобразная гармония. Кроме того, во время этого путешествия остаёшься наедине с самим собой – это большая нагрузка на психику. Потому что начинается непрерывный самоанализ, рефлексии, появляется время подумать о себе, о своём месте в мире, о том, что для тебя на самом деле важно. На этом пути ты заново открываешь самого себя. Ты встречаешься с самим собой. Так что Камино – это путь к самому себе.
Это очень крутое испытание. Очень хочу пройти Камино третий раз, по ещё одному маршруту (их по всей Европе несколько, они все сходятся в Сантьяго де Компостела). Подобные тропы есть и в Японии, и, возможно, когда-то получится пройти и там, – например, знаменитым древним маршрутом из Токио в Осаку. На самом деле это двойной путь – тот, что идёт по побережью, считается женским, а через горы – мужским. Помимо всего прочего, на таких маршрутах ты понимаешь, как немного нужно человеку на самом деле. Есть пища и вода или нет. Светит солнце или нет. И становится ясно, как много лишних вещей мы тащим за собой в жизни. Я прошёл Камино с городским рюкзачком за спиной, в котором была смена белья, футболок и запасная пара обуви, зубная щётка, документы и вода. И этого было достаточно.
Задание УП
– Было бы здорово чаще видеть анонсы кинопоказов «Ижевского киноклуба», рассказы о премьерах.
Вопрос УП
Вице-премьер регионального правительства – министр сельского хозяйства Ольга Абрамова спросила, будут ли ваши дети учиться в Удмуртии и почему?
– Считаю, нужно получать максимально качественное образование из тех, что вам по карману. Думаю, что лучше всего – в Европе. Сейчас для российских выпускников есть возможность поступить бесплатно в вузы разных европейских стран от Чехии до Германии. Разумеется, нужно знать язык, но для молодых незаскорузлых мозгов это должно быть решаемым вопросом. В итоге у молодого специалиста будет диплом, который будет котироваться во всей Европе, а не только в Удмуртии. За время учёбы появятся связи – профессиональные и дружеские. Это всё – возможности расширить свой личный мир. Но, возможно, в наше время уже вообще не нужно гнаться за высшим образованием, за вузовскими «корочками». Сегодня на наличие диплома смотрят только при приёме на работу в госучреждения, в бизнесе будут оценивать ваши реальные знания и компетенции. И для какой-то конкретной работы более эффективно будет пройти узко направленное обучение именно в этой области.
Следующего гостя «Планёрки» я хочу спросить, хотел ли он уехать из Ижевска и почему не уехал?