Не стало Юрия Розанова — легендарного голоса нашего футбола и хоккея. Он проходил конкурс Первого канала, который проводил Виктор Гусев, на «НТВ-плюс» его воспитывал Евгений Майоров, а сам Розанов был наставником для комментаторов, которых мы слышим в эфире сегодня. Примером для себя Розанова называет Владимир Стогниенко. «Это уникальный человек, создатель нового словаря комментаторов», — говорил Денис Казанский. «Он был номером один у нас в России», — считает Александр Елагин.
Михаил Моссаковский снимал для «Матч ТВ» фильм о борьбе Розанова с раком, а в среду первым сообщил о смерти Розанова — прямо перед работой на матче «Уфы» и «Урала».
Роман Нагучев придумал футболки с текстом Never Give Up с цитатами Розанова — в них осенью 2019-го команда «Матча» играла с «Амкалом».
Нагучев тогда вспоминал уроки Розанова в своем телеграм-канале: «Однажды я выпросил у Юрия Розанова матч. Голландия — Чехия. Это была одна из последних прямых трансляций в истории «НТВ-плюс».
Сначала я попросился в пару, но Юра сказал: иди один, а я посмотрю. Оранжевые проиграли 2:3, ван Перси забил в свои, а поколение Снейдера и Роббена бесславно уходило прямо на моих глазах. В какой-то момент я расчувствовался и вместо репортажа выдал парад воспоминаний. Совершенно позабыв, что поклонников сборной Голландии может быть и много, но им точно плевать, что там было у меня на первом курсе универа, когда Уэсли Снейдер забил свой первый мяч за сборную Шотландцам. В общем, это была такая песня группы Westlife длиной в полтора часа.
На следующий день Юра говорит:
— Ты что устроил вчера?
— Ну, а что, Дядь? Мне показалось это хорошим ходом (мне так не показалось, я пытался оправдаться).
— Ага, хороший ход распустить нюни. Господин Нагучев, — продолжил Розанов, — ты испортил матч. Это не твои 90 минут. Ты взял и украл их у зрителя. Почему ты решил, что можешь распоряжаться этой игрой так, как тебе захочется?
Юрий Альбертович хлестал меня словами как сидорову козу. Я стоял красный, опустив голову, понимая, что в эфире вел себя не как комментатор, а как плакса.
С тех пор перед любой работой у меня в голове всегда юрино «ты украл 90 минут у зрителя».
***
По просьбе Sport24 Нагучев вспомнил, за что еще благодарен Розанову.
— Он был крутым. По-настоящему крутым. Идеально смотрелся бы в фильмах Гая Ричи — пограничный персонаж, непонятно, добрый или злой, немного комедийный. Сидит себе на одном месте, раздает всем персонажам безумные советы.
Всегда перся именно с этой особенности Дяденьки. Заходишь в комнату 8-16, и он немедленно выдает спич, который немедленно ставит на место. Каждый за своим компьютером, занят делом, а Розанов поворачивается ко мне, замечает походку, смотрит внимательно через очки и бросает: «Господин Нагучев, ходи нормально!» Только господином меня и называл.
Розанов рекомендовал мне прописывать начало репортажа. «Вижу, что задыхаешься. Волноваться в первых эфирах — нормально. А ты напиши себе первое предложение — прямо вот со «здравствуйте». И как по маслу пойдет».
Смотрел все наши репортажи, а после них писал, звонил. Всегда аккуратно подходил к критике. Например, финал Лиги Европы, который мы работали со Шмурновым, обсуждали полчаса. Дяденька начал так: «У тебя были матчи гораздо сильнее». И по фактам, притом деликатно разобрал, что было не так. Как я уяснил, этот репортаж даже не вошел в мой топ-100.
Тогда Розанов не хотел меня обидеть, но когда ставки были ниже, говорил гораздо брутальнее. За рядовой матч разносил просто в мясо. А я по-прежнему не обижался: все это было с эпитетами, гиперболами, сравнения.
А в итоге — всегда улыбался. Вот этой своей очаровательной улыбкой, на один бок: «Хе-хе, ну что, приложил я тебя?» Это учило относиться спокойно не только к работе, но и к жизни. Каким бы ни был матч, он уже случился — и какая разница, если ты учел ошибки на будущее.
К моей работе Дяденька относился критично, потому что ему было не все равно. В последний раз долго, со вкусом мы об этом говорили по дороге из Тулы, в начале сезона-18/19, после работы на матче «Арсенала» и «Динамо». В сумме мы провели в одной машине с Розановым (и водителем Сергеем) десять часов — не озвучу все заходы, но они были мегаувлекательными. Вот один: «Мне кажется, или ты комментируешь, как Дудь?» — «Чего?» — «Ну вот пересмотрел ты Юру. Тебе нужны бомбочки в репортаже — чтобы у тебя время от времени горело, а ты пытался потушить».
Настоящий герой в жизни Розанова — жена. Ее Дяденька называл только Жаннулик. Разражался, например, тирадой: «Рома, ну какого хрена? Так нельзя вести репортаж! Ты что себе позволяешь?» И вдруг — звонок: «Да, Жаннулик? Да, любимка?» Просто за секунду становился другим! Обожал ее, боготворил.
Последние два года, когда Розанова накрыл рак, Жанна несла все на своих плечах. На связи с ними чаще всего были Миша Моссаковский, Антон Галкин. Как-то мы были у него в гостях, Жанна куда-то отошла, и Юра нам сказал: «Ладно я — Жанне в тысячу раз тяжелее. Наверное, тихо меня ненавидит! Я же невыносим, ужасно капризный. То ворчать начинаю, то недоволен чем-то. Ну, вы знаете!»
Саша Шмурнов просто приходил в гости к Розанову смотреть в футбол. Дяденька очень любил фруктовые торты — с малиной, черникой. Если торт был особенно удачный, то Юра никогда не откладывал: «О, гостинцы! Ну, давайте есть, чай будете?»
Мне очень грустно, потому что Розанов до последнего оставался собой. Ничто его не изменило. Мне даже казалось, здоровье идет к лучшему. В последние дни Розанов стал ржать вместе с нами, подкалывать. Рассказывал, что тренирует комментарий сам для себя — чтобы понять, выдержит ли 90 минут. Например, включил матч сборной России с Сербией, выключил звук и отработал от и до. Выработал комфортный темп, не терял нить игры, чувствовал себя комфортно.
Говорил: «Думаю, торопиться не нужно. Всему свое время, но уже кое-что». К сожалению, это время уже не наступит.
