Фото из архива Калининград.Ru
В конце 2020 года — начале 2021-го калининградская общественная организация «Биосфера Балтики» выиграла гранты на создание реабилитационного центра для тюленей. Каждый год на побережье находят десятки ослабленных животных, а в зоопарке нет места для всех. Реабилитация одного тюленя занимает не меньше месяца. После лечения и откорма животных отпускают обратно в море. «Биосфера Балтики» уже имеет подобный опыт и новый проект позволит спасти больше ластоногих.
Директор организации Юлия Садовская рассказала корреспонденту Калининград.Ru о трудностях работы на добровольных началах, о спасении тюленей и других животных и об отсутствии помощи со стороны местных властей.
— «Биосфера Балтики» начала работу в 2018 году. Чего удалось добиться за это время? Какой инфраструктурой сейчас вы располагаете?
— Из инфраструктуры у нас сейчас есть городской стационар, который создан на средства президентского гранта. Проект скоро заканчивается и, если мы не найдём финансирование, скорее всего, стационара у нас не будет. Потому что у нас очень дорогая аренда. Мы арендуем частную землю для размещения птиц, и поэтому не можем строить нормальные вольеры. В принципе за эти уже почти три года особо нам не удалось чего-то добиться, потому что нам никто не помогает. Нам отказали предоставить льготную аренду помещения, нам отказали в выделении участка земли под строительство, несмотря на все письма. А своих средств у нас нет. Поэтому мы пока что существуем в таком временном формате и в очень подвешенном состоянии.
— А кому вы писали письма по поводу земли?
В комитет муниципального имущества писали письма, обращались в администрацию Зеленоградска. Но это всё осталось на стадии: «Да-да, здорово». По поводу помещения четыре или три раза направляли письма — все разы получали отказы, хотя помещения в тот момент были и в официальном списке вывешены на сайте.
— Вы говорили про городской стационар — это помещение для диких птиц?
— Да, это проект по птицам. Там мы держим птиц, которым требуется более активное внимание, их нельзя просто в вольер выпустить.
— «Биосфера Балтики» существует за счёт пожертвований, продажи сувенирной продукции и грантов, так? Помогает ли вам министерство природных ресурсов и экологии?
— Нет. Мы не получаем никаких субсидий и финансирования от государственных органов. У нас только гранты, собственные деньги и пожертвования частных лиц и бизнеса.
— Вы писали, что 90% животных, которым вы помогаете — птицы. А кроме них с кем вы ещё работаете?
— В прошлом году у нас внезапно появились серые тюлени, в этом году мы будем реализовывать большой проект по ним. Мы выиграли целых два гранта, но пока не совсем понятно, как будем реализовывать. Основная проблема в том, что у нас нет участка земли. Ни на одну встречу по НКО, которые были с победителями президентских грантов, нас не пригласили — проигнорировали. И, собственно говоря, никакой поддержки в этом плане нам не оказывается. Хотя от дирекции федерального конкурса «Доброволец России», который в прошлом году я выиграла, приходило письмо в адрес областного правительства с просьбой поддержать проекты. Но опять-таки, это было оставлено без внимания. Поэтому под вопросом — будет ли реализовываться проект и где он будет реализовываться. Нам просто негде поставить необходимое для реабилитации тюленей оборудование. И, соответственно, некуда позвать людей работать.
— В 2019 году организация ставила цель создать единый центр реабилитации и реинтродукции диких животных. От этой идеи ушли из-за дороговизны проекта?
— Нет, у нас не было цели создать единый центр. Было три проекта — они и остаются в работе. Во-первых, это центр реабилитации диких животных для наземных животных (это должна быть загородная база).
Во-вторых, стационар в городе, который одновременно должен нести и просветительскую функцию. И он облегчает наши логистические издержки. Потому что у нас вся ветеринария находится в городе, и постоянно возить животных, которым требуется интенсивная терапия, мы не можем. Это гораздо дороже, чем держать стационар.
И в-третьих, центр реабилитации морских млекопитающих. Он всегда был отдельным проектом, потому что по нормам нельзя содержать морских млекопитающих с наземными животными.
— Но в 2019 году вы подавали заявку на грант на создание центра реабилитации диких животных.
— Это была пробная заявка. Больше для того, чтобы посмотреть, как вообще подавать заявку и так далее. Тогда нашей организации ещё не было года, и мы могли подать на сумму не более 500 тысяч. Никто не рассчитывал построить центр реабилитации за 500 тысяч рублей — это смешно. Хотя в принципе даже на эти деньги у нас могла быть возможность реализовать определённую инфраструктуру.
— Вы уже говорили про грант больше двух миллионов рублей, который организация выиграла на реализацию проекта «Дом птиц» и создание пункта временной передержки для диких птиц. Удалось ли осуществить проект в полном объёме?
— Да, его удалось осуществить даже в большем объёме. Только за первые полгода работы над грантом мы приняли в полтора раза больше птиц, чем было запланировано на весь год.
— Планировали 300 птиц?
— Запланировано было 300, приняли — 468.
— А хватило денег на всё это?
— Конечно, не хватило. Их изначально не хватало — у нас было заложено софинансирование. Но 2020 год весь прошёл под эгидой пандемии — очень изменилась экономическая ситуация, рухнуло много бизнеса, у людей упали доходы. Соответственно, у нас сильно снизилась поддержка. Мы до сих пор в долгах 2020 года и никак не можем их закрыть — у нас остались долги за ветеринарию, за корма и так далее.
Грант покрывал только аренду помещения, покупку кое-какого оборудования, материалов на вольеры. Часть денег была заложена на ветеринарию, ещё часть — на корма. И на зарплаты сотрудникам, так как предполагалась полная занятость — то есть это уже не волонтёрская деятельность, по сути.
— А на создание центра для тюленей вы выиграли два гранта, получается?
— Мы выиграли в конкурсе «Доброволец России», который предполагает финансирование до двух миллионов рублей и сейчас президентский грант — три с половиной миллиона. Но для тюленей это мало, по сути — ничего. Наш проект — это создание не центра для тюленей, а мобильной инфраструктуры. Грубо говоря — чистое поле с шатрами, где стоят ванны, бассейны, а в бытовках живут люди. Это просто возможность пережить этот сезон и следующий, пока мы ищем возможность сделать что-то более серьёзное.
— А удалось ли уже найти меценатов на софинансирование проекта по тюленям?
— Нет. Нам даже не удалось найти меценатов на оплату консалтингового проекта по нашему обучению, хотя это всего лишь сто с небольшим тысяч.
— Будете ли вы подавать заявку на президентский грант в этом году и с каким проектом?
— Ну мы хотим подать. У нас сейчас один грант заканчивается, второй начинается. Нам, конечно, нужен ещё один по птицам. Потому что нам просто не на что реабилитировать птиц и нужно куда-то развиваться. Но пока окончательно сформированного проекта нет.
— Вы писали, что каждую весну в регионе на побережье моря находят около 40-50 брошенных щенков краснокнижного серого тюленя и до 120 трупов. Почему тюлени так рано бросают детёнышей — это связано с особенностями поведения животных или с вмешательством человека?
— Находят больше, а это примерно столько поступает обращений. Связано это с вмешательством человека. У нас нет безлюдных пляжей, а люди не понимают, что при виде тюленёнка надо уйти — не фотографироваться, не приближаться, не пытаться погладить. У нас все пляжи заполнены рыбаками, янтарщиками, джиперами и отдыхающими, которые считают, что к воде нужно подъезжать на машине.
— Насколько мне известно, тюлени сами по себе довольно рано бросают своих детей.
— Тюлени выкармливают щенков всего две недели. Через две недели тюленёнок остаётся один уже с вполне себе приличным весом в 45 килограммов, а иногда и больше, и начинает линять. Он линяет, немного худеет (но не критично, потому что массы достаточно) и уходит в море. Проблемы начинаются, когда ему не дают докормиться до этого веса. Тюленёнок начинает линять и худеть с более маленького веса. В этом случае он не может уйти в море, потому что мёрзнет и не может долго находиться в воде.
— А сколько тюленей и нерп «Биосфере Балтики» уже удалось спасти?
— В прошлом году у нас было всего пять тюленей. Мы не могли брать больше, так как были ограничены возможностями зоопарка, который принимал тюленей на второй этап.
— То есть сначала вы содержали тюленей, а потом их передавали в зоопарк? Как это происходило?
— Да. Мы брали их на первый этап, когда они кормятся шесть раз в сутки, потом постепенно сокращаются до четырёх. На первом этапе тюленят кормят из желудочного зонда, только потом постепенно они переходят на рыбу. Наша задача была провести этап первичной обработки, взять анализы и набрать минимальный вес в 20 килограммов. Дальше мы уже передавали их на второй этап в бассейн зоопарка, так как у нас его нет. Там они должны были набрать ещё — их выпускной вес 45 килограммов и больше. На этом этапе важно отучить их от человека, тюлени очень быстро приручаются. А для того, чтобы жить на воле, он должен воспринимать человека агрессивно, а не как источник пищи. Кроме того, тюленёнку важно научиться брать рыбу с воды и воспринимать это как норму.
Фото: «Биосфера Балтики»
— Чтобы забрать тюленя на реабилитацию, нужно оформить специальное разрешение от Росприроднадзора. Бывали ли у вас проблемы с их получением?
— Там процедура немного не такая. Мы уведомляем местные органы, они в свою очередь уведомляют центральный аппарат Росприроднадзора. Тюлени занесены в федеральную красную книгу, соответственно, эти разрешения получаются через федеральный аппарат. Дальше мы готовим акт ветеринарного осмотра и акт изъятия. Мы готовили его совместно с зоопарком и с нашим отделением Росприроднадзора. Потом это всё отправляется в федеральный Росприроднадзор. На этом этапе у нас проблем не было.
У нас была проблема с тем, что наши электронные письма не дошли до центрального Росприроднадзора. Это выяснилось позже — уже на этапе, когда тюленя нужно было выпускать. И пришлось доказывать, что мы, действительно, отправляли письма. Но всё в итоге закончилось хорошо.
— Штраф вы не получили?
— Нет. Но нам не грозил штраф, всё могло закончиться гораздо хуже — уголовной ответственностью. А как мы можем получить штраф, если у нас есть от местных органов подпись и печать, что они в курсе, и есть скриншоты того, что письмо отправили? То, что с технической частью проблемы — это не наши трудности.
— Что делать, если вы заметили на берегу моря тюленя? Куда обращаться и стоит ли вообще это делать?
— Да, стоит. Можно позвонить нам, можно позвонить в зоопарк и они перенаправят к нам. Есть тюлени, которых не нужно забирать. Но в любом случае мы фиксируем для статистики случаи встречи. Это необходимо, чтобы понимать, сколько у нас этих животных, сколько их гибнет. Трупы мы тоже фиксируем.
Биосфера Балтики: +7 (962) 263-37-75 (Юлия)
Калининградский зоопарк: +7 (4012) 21-89-14
— Но при этом контактировать с ними нельзя?
— Ну если очень хочется получить серьёзный укус с инфицированием раны, то можно. Потому что у них во рту сложная, отличная от нас бактериальная флора, которая вызывает сильные нагноения. А это может привести к серьёзным последствиям — вплоть до ампутации конечности. У них острые как бритва зубы, загнутые внутрь, предназначенные для ловли рыбы. Они наносят человеку огромные повреждения.
Меня кусал серый тюлень случайно и не очень сильно. Было неприятно. Рана сильно гноилась, несмотря на обработки. Так что не советую. Действительно, может дойти до потери конечности, это не шутки.
Мы работаем в защитных крагах. И плюс, у нас есть опыт работы с животным — мы знаем, как его можно взять, как его зафиксировать так, чтобы не нанести ни себе, ни ему увечья.
Обратиться к «Биосфере Балтики» за помощью по вопросам диких животных и поддержать организацию вы можете в группе во «ВКонтакте».