Ярослав Холопов был одним из самых одаренных спринтеров в истории мордовской легкой атлетики. Уже в 20 лет мог выступить на взрослом чемпионате Европы. Ему до сих пор принадлежит рекорд республики в беге на 400 метров. В 2015 году уроженец Саранска отобрался на первенство Старого Света в составе эстафетной команды. С ним бы национальная команда могла претендовать на призы, а не на итоговое четвертое место. Но накануне вылета в Прагу в допинг-пробе подопечного Матвея Телятникова обнаружили остарин. В итоге — четырехлетняя дисквалификация. До сих пор непонятно, как запрещенное вещество попало в организм бегуна. Сам Ярослав предполагал, что в бутылку с водой его подлил коллега по сборной Алексей Кениг. Лев Мышкин попытался пролить свет на скандальную историю.
Остарин в организме Ярослава обнаружили за два дня до вылета в Прагу. Спортсмен вернулся в Саранск и обратился с заявлением в полицию с просьбой возбудить уголовное дело, а также прошел полиграф. Исследование показало, что Холопов не принимал запрещенных препаратов во время подготовки к чемпионату Европы. Известный журналист Евгений Слюсаренко опубликовал на портале «Чемпионат» громкий материал под заголовком «Мне мстят пять лет»: «Как допинговое дело может стать уголовным. Бегун на 400 метров Ярослав Холопов считает, что ему подлили допинг, и уже написал заявление в полицию по факту покушения на жизнь и здоровье». По версии Ярослава, допинг ему подлил другой четырехсотметровик, живший с ним в одной комнате на базе в Новогорске. «Мотивом преступления, как я предполагаю, могла служить месть бывшего главного тренера сборной России Валентина Маслакова и бывшего президента Всероссийской федерации легкой атлетики Валентина Балахничева за критические публикации положения дел в российской легкой атлетике, появлявшиеся на страницах мордовского издания «Столица С», которое возглавляет мой отец Станислав Холопов, — написал в заявлении в правоохранительные органы спортсмен. — Мне известно, что Валентин Маслаков и Зухра Верещагина, которая в основном тренирует бегунов на 400 метров, находятся в очень хороших отношениях. Балахничев и Маслаков, недовольные публикациями в саранской газете, звонили руководству Республики Мордовия с просьбой повлиять на отца, но без результата. Не исключено, что Валентин Маслаков получает от Перми некие деньги за свое общее покровительство этому тренеру. Мне известно, что после завершения чемпионата России 2015 года Маслаков выступал против включения меня в состав команды, хотя по спортивному принципу все финалисты зимнего турнира всегда попадали в команду».
Слюсаренко удалось взять комментарий у двух Валентинов — Балахничева и Маслакова. Первый заявил, что «никогда лично не общался ни с Ярославом, ни с его отцом». Что было откровенной ложью. Второй заметил: «Около года назад мне предлагали взять этого молодого человека к себе в группу. Я объяснил, что работаю только с женщинами, мужчины — это немного другая специфика. Кто знает, может быть, моим отказом объясняются эти странные обвинения? В конце концов, это клевета, за такое можно и в суде ответить». Но в суд Маслаков подавать не стал. А вот до уроженца пермского города Березники Кенига Слюсаренко дозвониться не удалось. Так совпало, что после вспыхнувшего скандала у Алексея резко снизились спортивные результаты. Летом 2015-го его в составе сборной повезли на универсиаду в Корею, но там он почему-то не вышел на беговую дорожку. Некоторые решили, что из-за проблем с допингом. Больше Алексей не выезжал за рубеж как спортсмен. Последний его старт — летний чемпионат страны — 2018. Тогда Кениг пробежал 400 метров за скромные 47,58. Далее — тишина. И вот спустя шесть лет после «остаринового скандала» Кениг заговорил. Видимо, посчитал, что лучше поздно, чем никогда. Тем более что теперь он никак не связан ни с Зухрой Верещагиной, ни с двумя Валентинами.
«Мы знакомы с Ярославом с 2010 года, — вспоминает 30-летний Алексей Кениг. — Впервые встретились на первенстве Приволжского федерального округа, проходившем в Саранске. Он меня тогда обошел. С тех пор как-то завязалось общение. В следующем году вместе поехали на молодежный чемпионат Европы в Остраву. Только он получил травму и не смог выступить, а мы заняли третье место». Затем, вспоминает Алексей, уровень мордовского бегуна упал. Несколько лет он его не видел, пока тот в 2014-м не перешел заниматься к известному специалисту Матвею Телятникову. На удивление Кенига, Холопов попал в финал зимнего чемпионата России — 2015. По его словам, тот старт пропускало много лидеров и мордовскому спринтеру просто повезло. Иначе он бы вряд ли отобрался в Европу.
Реклама
Но вместо полета в Прагу Холопов вернулся в Саранск. Он настоял на вскрытии допинг-пробы «Б» и прошел проверку на полиграфе. «Препарат подлили в бутылочку с водой, либо в пищу, либо в баночки с биодобавками. Скорее всего, сделано это было 23 февраля, когда я приехал на базу в Новогорск и меня поселили вместе с Алексеем Кенигом, которого тренирует Зухра Верещагина. Предполагаю, что подлить остарин мог только он (так как в тот момент в комнате больше никто не жил) либо человек, имевший доступ в комнату. Но 23 февраля посторонние в комнату не заходили. Третьего легкоатлета к нам подселили уже после прохождения медобследования и допинг-контроля. Скорее всего, остарин был подлит в бутылочку с водой, из которой я пил 23 февраля», — указал в заявлении в полицию Холопов.
«Перед заселением в Новогорск мы переписывались с Ярославом во «ВКонтакте», — рассказывает Кениг свою версию. — Он предложил: «Леха, давай жить с тобой! Я никого больше не знаю». Я ответил: «Не вопрос». Мы жили втроем. Егор Кибакин еще был. Только приехали и на следующий день сдавали допинг-контроль. Где-то за два дня до выезда узнали о положительном допинг-тесте Ярослава. Самое смешное, что перед этим случаем мы постоянно вспоминали этот препарат. В шутку. В то время очень много людей на нем попались. Он был на слуху. Как-то на сборах в Португалии Ярослав пробежал на тренировке по личному рекорду и сказал мне: «Леха, ты мне что, остарин подсыпал?!» Я отшутился: «Да, подсыпал!» Я сильно удивился, когда у него нашли остарин».
«Кениг что-то путает, — уточняет Холопов. — Мы никогда не шутили на тему остарина. В то время у всех на слуху был мельдоний. Но не остарин. Да, я сам предложил Кенигу поселиться со мной. Помню, что он еще советовался по этому поводу с Верещагиной. Я еще подумал, что у них в группе дисциплина, как в армии…»
«В 2009 году Холопов бежал на уровне финала чемпионата России, что было очень хорошим результатом, — продолжает Кениг. — Потом стал бежать медленнее. О таких бегунах обычно говорят, что здесь либо работали по фармакологии, либо шла очень форсированная подготовка. И молодой организм не справился. Несколько сезонов Ярослав бежал по 48–49 секунд. А тут он резко показал на России 47,40. Думаю, что это тренер работал с ним по фармакологии. Не знаю, в курсе ли был сам бегун. Если бы он сдал допинг-контроль на чемпионате России, то можно было бы от чего-то отталкиваться. Но тест сдали только перед выездом в Европу. Может, остарин у него уже был на чемпионате России?! Да, в 2015-м я отказался общаться с журналистами. Мне посоветовали не подливать масла в огонь. Если бы я тогда начал говорить про фарму, то очень много дерьма вылилось бы. А буквально через несколько месяцев уже всю сборную отстранили от международных стартов. В той ситуации считаю себя невиновным. И мне интересно, Ярослав до сих пор думает, что это я подлил ему остарин? Или сейчас ему стыдно за те слова? Кстати, Ярослав никогда и ни в чем не нуждался. Его всегда обеспечивал отец. На молодежном чемпионате Европы в 2011-м после соревнований мы отправились в бар отпраздновать бронзовые медали, и Ярослав нас угощал. А в Москве показывал мне квартиру отца».
«Я не показывал Алексею квартиру, — отвечает Кенигу Холопов. — Это все его домыслы, желание оправдаться. Или элементарная зависть. Полагаю, что ему дали задание «убрать» меня из сборной потому, что я неожиданно вмешался в планы Валентина Балахничева и Валентина Маслакова на Игры–2016. Они заранее сформировали олимпийскую эстафетную команду 4х400. Ведь что такое олимпийские медали? Большие призовые, а также деньги и машины от руководства страны. «Чужаки» в таких вопросах помеха. Знаю, что некоторые атлеты делились заработанными деньгами не только с тренерами, но и функционерами ВФЛА. Например, за «прикрытие». Спад результатов после 2011 года у меня действительно был. Я тогда перешел в группу Вячеслава Макаровича Евстратова. Тот начал «лепить» из меня бегуна на 800 метров. В итоге я потерял скорость и не приобрел выносливость. В 2014-м стал заниматься под руководством Матвея Марковича Телятникова. И уже после первых сборов в Кисловодске ощутил, что скорость возвращается. Наставник мне так и сказал: «Ты чемпион Европы среди чистых спортсменов». Может, для кого-то мой отбор на Европу и стал неожиданностью, но только не для меня. Тогда я еще не знал, что из-за публикаций отца в «Столице С» о положении дел в российской легкой атлетике руководство ВФЛА поставило на мне «черную метку». Что Балахничев звонил руководству Мордовии с просьбой «повлиять» на газету. А тут я вошел в состав национальной сборной и потенциально претендовал на место в олимпийской команде. Как тут быть? Моя версия — Кенигу намекнули, что его могут даже на Олимпиаду взять… Надо только подлить допинг неугодному товарищу по команде…»
«Если верить Холопову, то в его ситуации виновата вся верхушка российской легкой атлетики! — удивляется Кениг. — От Балахничева и до меня! Такие схемы придумал, что мне смешно было читать. У нас же не армия какая-нибудь, где спустят приказ и надо выполнять! Мой уровень на пике находился в районе 8–9-го места в сборной России в беге на 400 метров. У Ярослава чуть ли не 20-е место. Не того уровня бегун, чтобы его кто-то в сборной боялся».
«В том-то и дело, что никто не ожидал моего возвращения, — добавляет слова Алексея Ярослав. — Я и сам собирался уже повесить шиповки на гвоздь. Но тут появился вариант с Телятниковым. Помню, как на сборах в Португалии за мной внимательно следила наставница Кенига Верещагина. Стояла с секундомером. Засекала время. Потом ко мне как бы между прочим подходил Алексей и уточнял результат. Кстати, на всех сборах у меня брали пробу. Отец до сих пор хранит эти бумажки зачем-то. И никаких претензий ко мне не было. Вообще, с 2006 года я десятки раз проходил допинг-контроль. И никогда ко мне не возникало вопросов! Зачем же мне было «жрать» остарин или любой другой запрещенный препарат на чемпионате страны?! Зачем?! Объяснение может быть только одно. Все в сборной знали, что мужская эстафетная команда на Игры–2016 будет состоять только из подопечных Верещагиной. Плюс еще Володя Краснов, которого курировал Маслаков. Конкуренция в группе Верещагиной была такая, что Кениг значился на вторых ролях. И точно не попадал в состав на Олимпиаду. А тут неожиданно появляюсь я… В такой ситуации можно и забыть о порядочности. Ради путешествия в Южную Америку. Что получилось в итоге?! Не только Кениг, никто не поехал в Рио! А некоторые воспитанники Верещагиной попались на нарушении антидопинговых правил и ушли из большого спорта. Ирония судьбы — точку в карьере Верещагиной поставил бегун Александр Хютте. Питерский спринтер перешел к ней, чтобы отобраться на Игры. А получилось так, что в 2016-м он «слил» допинговым комиссарам всю ее группу, включая Максима Дылдина. Но мне уже было плевать на то, что творилось в сборной. К тому времени я перегорел. С головой ушел в новую работу. После инцидента в Новогорске я больше не следил за легкой атлетикой и не общался с Кенигом. Думаю, что ему тоже было не сладко. Сейчас уже смешно вспоминать, как он перед чемпионатом Европы — 2015 неожиданно написал мне в социальной сети «ВКонтакте». Попросил денег в долг, а потом добавил в черный список. Наверное, ему так посоветовала сделать Верещагина. Мол, напиши, Леша, прокачай, что он там думает… Все это мышиные бега, показывающие, что никакой сборной России по легкой атлетике не было. Какая-то сбродная…»
Более резко об этой ситуации высказывается отец легкоатлета Станислав Холопов: «Столица С», возможно, единственное российское СМИ, которое открыто критиковало состояние отечественной королевы спорта. Критиковать было что, начиная от пьяных тренеров и заканчивая «странным» подходом к формированию команды на международные турниры. Балахничев обратил внимание на публикации. Он относился к легкой атлетике как в своей личной кормушке. Звонил руководителю Мордовии Меркушкину с просьбой «успокоить распоясавшегося редактора», а на Ярославе поставил «черную метку». Мне об этом шепнул «на ушко» один некогда влиятельный чиновник. Россия — страна, которой не нужна легкая атлетика. Здесь многое делается для отчетности. Ради показухи. А ведь королева спорта — физически и морально тяжелый труд. Помимо того что в спортсмена нужно вложить серьезные деньги, он еще должен попасть к грамотному тренеру. Например, Юрию Борзаковскому повезло с наставником (олимпийский чемпион 2004 года в беге на 800 метров — «С»). Вячеслав Макарович Евстратов относился к нему как к сыну. Берег. Пример Ярослава показывает, что заниматься легкой атлетикой в этой стране не стоит. По большому счету даже после громких допинг-скандалов и отстранений система не изменилась. В отечественной королеве спорта продолжают рулить «преемники» Балахничева и Маслакова. Вместо честной и кропотливой работы, вместо качественной селекции дельцам от спорта гораздо проще найти какого-нибудь послушного бройлера, накачать его допингом и вертеть им, как игрушкой. Такой на многое способен. Надо подлить допинг конкуренту? Сделает! Когда нет таланта, в команду пробиваются любым способом. Жаль, что мы с Ярославом десять лет потратили на пустоту. Серьезный сигнал для меня прозвучал еще в 2010-м, когда на зимнем чемпионате России Ярослав пробился в финал, показав 47,24! Сразу после забега меня бросились поздравлять знакомые тренеры и судьи — большой успех! Парень всего второй раз выступил на главном национальном турнире и сразу отобрался на чемпионат Европы. И вдруг объявляют, что в двух забегах якобы сбойнула электроника. И результаты пересмотрели по ручному секундомеру! Безумие какое-то! Например, в финал прошел известный барьерист Владимир Антманис, который потом на турнире Старого Света потерял эстафетную палочку, и команда осталась без медалей. А Ярослава «отбросили» на 8-е место. Тогда я подошел к сидевшему на трибуне манежа ЦСКА президенту мордовской федерации Михаилу Храмову. Попросил разобраться в ситуации. Ведь это же его работа — отстаивать интересы спортсменов. А Храмову было плевать. Потом мне дали понять, что список сборной на чемпионат Европы составили заранее. А чемпионат страны — так, профанация… Провели для галочки. Ложь, кляузы, сведение счетов — российская королева спорта была больна. Да и сейчас она нездорова».
По словам Кенига, в российской легкой атлетике действительно наблюдался своеобразный рабовладельческий строй. «Но так везде, — уверяет бывший спортсмен. — Тот же Валентин Маслаков, к примеру, дал добро на мой переход к Зухре Верещагиной. После чего я стал ездить на сборы и результаты пошли в гору. Насчет допинга… Все понимали, что каждый что-то «ест». Но никто об этом не говорил вслух. Если ты что-то выигрывал или занимал призовое место, то как бы молодец. Если же попался — другое дело. В команде не думали, что это я подлил допинг Ярославу. Иногда только шутили: «Опять пойдешь кому-нибудь остарин подбросишь?!» Фарма играла и будет играть огромную роль в профессиональном спорте. По-настоящему талантливых спортсменов — единицы. Иногда тренерам попадаются парни и девчонки с хорошими данными. А что делать менее одаренным ребятам? За счет чего им подтянуть результаты? Только за счет фармы… Никогда не считал себя сильным спортсменом. Для сборной России я — легкоатлет второго плана. Бежал на международных стартах только в эстафете».
Кениг завершил карьеру в 2018-м, в 28 лет. Уход с дорожки объясняет падением результатов. «В сборной сказали, что медленно бегу, — делится пережитым экс-спринтер. — К тому же меня перестал финансировать регион. Дали понять, что как спортсмен я не нужен». Сейчас Алексей трудится детским тренером по легкой атлетике в родных Березниках.
«Дай Бог ему удачи, — подводит итог заочной дискуссии Ярослав Холопов. — Желаю Алексею проявить себя на тренерском поприще. А его воспитанникам — побед. Я же навсегда завязал с профессиональным спортом. Уж больно он грязный. Думаю, что после того скандала Кениг «сгорел». Такое случается, когда ты чувствуешь, что не прав. Он просто не справился с нервами. Алексей мог мне сразу позвонить, поговорить, объясниться. Вместо этого он попросил денег в долг и забанил. Так ведут себя только трусы. Никакие медали и грамоты не стоят того, чтобы марать свое имя. Есть такая поговорка: «все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Я сильно переживал допинг-скандал. Мои близкие — тоже. Никому не желаю испытывать подобное. Если когда-нибудь Кениг в качестве наставника приедет в Саранск, то максимум, что я сделаю, — не подам ему руки. Пусть эта ситуация послужит хорошим уроком для других атлетов. Может, тогда наш спорт станет чище и честнее. Кто знает?..»