Две загадки суда над Навальным

Мосгорсуд в субботу признал законным приговор суда по делу «Ив Роше», вынесенный 2 февраля Алексею Навальному Симоновским районным судом Москвы. Как это уже обычно с «фигурантом», не все было обычно и на этот раз.

На коротком (как это всегда бывает в апелляции) слушании в помещении Бабушкинского райсуда судья Мосгорсуда Дмитрий Балашов решил, что оснований для удовлетворения апелляции Алексея Навального нет. Максимум, что Балашов «смог сделать» для подсудимого: сократить срок пребывания того в колонии на шесть недель, перенеся выход на свободу с осени 2023 года на лето того же года.

Профессор кафедры уголовно-процессуального права  Московской государственной юридической академии Лариса Масленникова указывает на то, что, при рассмотрения судами такого рода вопросов в принципе высока роль субъективного фактора.

«Суд выносит свой вердикт о замене условного срока на реальный, исходя из того, были ли условия, на которых фигурант был приговорен к условному сроку, нарушены по уважительной причине или это стало актом злонамеренного проявления неуважения к судебному решению. А вот что именно суд сочтет уважительной или неуважительной причиной —  в этом присутствует очень большая доля субъективизма», — сказала она «Эксперту online».

Но может ли сторонний наблюдатель в принципе понять, учел ли суд все значимые обстоятельства, является ли вердикт справедливым или нет? Юрист отвечает, что нигде в законах не прописано, что считается уважительной причиной, а что неуважительной. По ее словам, в уголовном праве вообще немало формулировок, отданных полностью на усмотрение судей. В мотивировочной части решений они формулируются так: “имеются достаточные данные, указывающие на…”  «И что для одного судьи покажется достаточным для обвинительного приговора, для другого может оказаться основанием подсудимого оправдать», — объясняет профессор МГЮА.

Поскольку в субботу нарушением Алексеем Навальным условий его пребывания на свободе занималась апелляционная инстанция, то суд не рассматривал дело по существу. Его задачей было  определить, не были ли допущены процессуальные нарушения в ходе разбирательства в первой инстанции. Никакие прочие обстоятельства для апелляции роли не играют. В частности, адвокаты Навального видели нарушение в том, что испытательный срок по делу «Ив Роше» у Навального закончился 30 декабря 2020 года. То есть, по их мнению, Симоновский суд вынес свое решение о замене формы наказания, когда этот срок уже истек.

Пятилетний испытательный срок, который получил Алексей Навальный 30 декабря 2014 года по делу «Ив Роше», должен был истечь 30 декабря 2019 года. Но в августе 2017 года этот срок продлили на один год.

В первой инстанции адвокаты Навального строили линию защиты на том, что их подзащитный не скрывался от контроля, а физически не мог ходить на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию. В апелляции сторона подсудимого пыталсь убедить суд, что судья первой инстанции проигнорировала доказательства того, что осужденный на условный срок нарушил его условия именно по уважительной причине.

Даже в случае успеха максимум, на что могли надеяться адвокаты и их подзащитный – что Мосгорсуд вернет дело в Симоновский районный суд. А для этого МГС должен был прийти к выводу, что не были учтены как указанное выше, так, возможно, и какие-либо еще обстоятельства, свидетельствующие в пользу добросовестности фигуранта. Но суд таких обстоятельств не обнаружил.

Обвинение же подкрепило свою позицию тем, что, по замечанию прокурора Екатерины Фроловой Навальный с августа 2016 года и до своей госпитализации в августе 2020 года нарушил режим регистрации «порядка пятидесяти раз», и все это время инспекция закрывала глаза на его нарушения.

На суде не нашло объяснения то, почему сложилась такая практика, как и то, почему она сейчас  изменилась. На такое непонятное долготерпение органов ФСИН, которые четыре года игнорировали нарушение Навальным требований судебного решения, обращает внимание и профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса МГИМО Александр Волеводз.

«В правоприменительной практике, насколько я могу судить из собственного опыта работы в органах прокуратуры, бывает достаточно и двух-трех нарушений, чтобы условно осужденного уличили в нарушении условий испытательного срока. Есть даже официальная формулировка, что считается систематическим нарушением – “два и более раз”», — отметил Волеводз, добавив, что остается без ответа вопрос, почему же четыре года не проводили пенитенциарный надзор, предусмотренный в главе 4 закона «О прокуратуре»?

Упомянем также о наблюдении, сделанном по ходу судебного заседания Ларисой Масленниковой. Она считает, что на суде «просто бросалось в глаза»  довольно сомнительное психическое состояние подсудимого.

Масленникова находит поведенческие странности Навального в, к примеру, его заявлениях вроде «фигня какая-то, мы нашли фсбшников — тоже фигня, поговорил с чуваком, который стирал мои трусы, — тоже фигня». По мнению юриста, подобные реплики могут только разозлить судью, а станет ли адекватный человек в «аквариуме» для подсудимых создавать о себе такое впечатление?

Она отмечает, что суд не принял во внимание то, как странно вел себя подсудимый. Но значит ли это, что, как этого не исключает она, с позиции судьи такое поведение может выглядеть смягчающим обстоятельством?

Собеседница в принципе не спорит, что ее трактовка не является истиной в последней инстанции. Хотя, говорит она, поведение Навального в судах 2-го и 20 февраля не похоже на поведение  человека, который хочет добиться оправдательного приговора, нельзя исключить, что это может быть и  преднамеренной тактикой его адвокатов.

«Я не могу по этическим соображениям комментировать тактику, которую избрала защита Навального – тем более, что к этому процессу привлечено огромное внимание как в стране, так и на международном уровне. Но как практикующий адвокат, я совершенно четко вижу, что каждым словом Навальный только усугублял свое положение. Складывается впечатление, что он или искренне не понимает этого, или просто боится, что суд отпустит его на свободу. А вот делает он это по причине психической неадекватности или потому, что это часть какого-то сценария, сказать не сможет никто, кто сам в процессе не участвует. Но когда я смотрю кадры из суда, мне его мимика, выражение глаз кажутся несколько странными», — говорит Масленникова.

Это субъективное наблюдение, возможно, не стоило бы приводить, но в том, что связано с Навальным, вообще немало странного и, возможно, что-то из предположений — по поводу ли его состояния, или по поводу тактики защиты, получит свое развитие.

Впрочем, уже сейчас можно сделать вывод, объединяющий обе странности, ту, что всплыла на этом суде, но не была секретом и прежде, и ту, что стала замечаться только в последнее время. Алексей Навальный вел и ведет себя как человек, которому позволено многое. Да, при этом теперь он находится в заключении, но за его судьбой следят в верхах многих стран, а ЕСПЧ выносит его поводу экстренные решения, хотя и тоже не без странностей. По меркам нынешнего медийного мира он звезда, играющая трудную, но яркую роль, хотя сегодня и на ближайшие два с лишним года его райдер крайне скромен.