Новости Беларуси. В студии программы «Азаренок. Тайные пружины политики 2.0» на СТВ политолог, социолог Сергей Мусиенко и политолог Андрей Лазуткин.
Если вы думаете, что в секту попадают простачки – это не так. Люди, которые состоят в сектах, не дурнее, чем мы с вами
Григорий Азаренок, корреспондент:
Андрей, давайте проанализируем, что у людей в головах. Я был на митинге 9 августа. Мы с вами много говорили: там процентов 20 от толпы – это были сознательные радикалы, уголовники, футбольные фанаты. Те, кто готов был драться. Но остальные 80 % – реально люди, молодые, немолодые. Они приходят и уверены, что у нас украли выборы и мы должны сюда прийти. Что даст выход на стелу и так далее? Какая картина мира, какая у них мотивация?
Андрей Лазуткин, политолог:
Самая близкая к ним структура – это то, что называется сектой. Если вы думаете, что в какую-нибудь религиозную секту попадают дурачки, простачки, люди, которые неполноценны, – это не так. Люди, которые состоят в сектах, не дурнее, чем мы с вами. Но главный элемент любой секты – это подавление всех альтернативных источников информации. То есть у тебя есть один, два, три, которые ты читаешь – сайты, Telegram-каналы и прочее, все остальное – это вранье, ложь, пропаганда государства, это Азаренок, это СТВ. Мы не смотрим, не видим, не слышим. Если человек в такой закрытой системе живет неделю, две, три, месяц, то, конечно, он сам себя «промывает» просто потому, что на это заточена вся их пропаганда.
Этот цикл – депрессия, эйфория, потом снова депрессия – раскачивал людей психически
Григорий Азаренок:
Они вообще отдают себе отчет? «Вот, я пришла на стелу». Зачем, что, как это повлияет на результат выборов, что это вообще даст? «Я пришла, я кричу». Понятно, что через 100 метров стоят радикалы, анархисты, которые сейчас будут драться с ОМОНом.
Андрей Лазуткин:
Если мы посмотрим структуру этих вбросов, то где-то в четверг-пятницу они давали материалы о подавлении, о каких-то пытках якобы, задержаниях. В субботу выходил женский марш – желательно, чтобы их задерживали тоже. И уже «подогретое» население выходило в воскресенье, получало эйфорию, радость: они общались, знакомились в том числе, и за счет этой тусовки происходила эмоциональная разрядка. На следующей неделе все повторялось. Этот цикл – депрессия, эйфория, потом снова депрессия – раскачивал людей психически. Был такой термин «наркоманы взвинченных состояний», то есть люди реально подсаживались на иглу эмоций, которых в нашей жизни достаточно мало на самом деле.
То есть они уже понимают, что государство переигрывает на их поле, и дают какие-то полезные советы
Григорий Азаренок:
Чтобы вытянуть человека из секты, грамотному специалисту (психологу или священнику) нужно от полугода до года работать, чтобы полностью. Это происходит с большим стрессом, депрессией, когда у человека уже начинают открываться глаза. А у нас все-таки какая-то часть населения подверглась этому деструктивному влиянию. Мы видим разные примеры, как человека вытянуть. Президент предложил, наверное, самый правильный: идите к людям и разговаривайте. Просто один на один, с аудиториями, со студентами, с молодежью, с рабочими коллективами и так далее. Какие есть еще способы противодействия и возвращения человека?
Андрей Лазуткин:
Чем они сейчас занимаются? Это «Честная газета», которая в самиздате распространяется. Открываем первую полосу, здесь заголовок: «Как распознать манипуляции пропаганды и противостоять им». То есть они уже понимают, что государство переигрывает на их поле, и дают какие-то полезные советы. Что мы там видим? Вы говорите: «Идите и общайтесь». Ни с кем не общаться, телевизор не смотреть, все выключать, если увидели СТВ, то ложиться на пол и закрывать голову руками и так далее. То есть их задача – оставить людей в этом информационном пузыре, в котором они находились с августа и сентября. Сейчас это невозможно, потому что прибита уже сама инфраструктура: видим, что побрали и организаторов, и координаторов, Telegram-каналов стало меньше и прочее. Конечно, они все информационное стараются сохранить.
Что мы видим по срезу мнений – это тяжелая, черная депрессия
Мы с вами где-то на прошлой неделе разбирали «Акт о демократии», который приняли в США по Беларуси. Две трети этого акта, как ни странно, посвящено именно средствам контроля интернета. То есть Штаты выделяют сейчас деньги на то, чтобы сохранить, скажем так, средства обхода блокировок и другие вещи. То есть им надо иметь канал в интернете. Как только интернет будет отключен, допустим, Telegram заблокирован или прочие соцсети, то вся эта инфраструктура, которую они выстраивали полгода, просто ляжет.
Вы говорите: «Сколько времени нужно?» Понимаете, уже то, что мы видим по срезу мнений, которые там остались, – это тяжелая, черная депрессия. Люди не понимают, как дальше с этим жить, как эту власть поменять, почему у них ничего не получилось. А не понимают потому, что изначально это не было чем-то рациональным. Им, извините, какую-то чушь рассказывали, просто это работало, пока они себя чувствовали в толпе. Когда вы остаетесь один на один, плюс со своими проблемами, сутками, штрафами, судами (которые, кстати, никому не возмещали и не оплачивали), то, конечно, человека это просто ломает. Многие такие сообщества уже распались – это то, что мы видим по микрорайонам, мелким группам, пригороду Минска.
Почему у них не получилась полноценная секта? Потому что не было харизматичных руководителей
Начали с сект сегодня. Почему у них не получилась полноценная секта? Потому что не было харизматичных руководителей.
Сергей Мусиенко, политолог, социолог:
И идеи не было.
Андрей Лазуткин:
Весь протест строился как низовой – якобы это самоорганизация и прочее. В итоге получилось, что мы можем вывести какую-то толпу, но у нас нет ни внятной идеи, ни внятных руководителей. Есть какая-то Тихановская, которая обещает уйти через 45 дней. И за это мы идем под милицейские дубинки и так далее.