19 февраля 1984 года в Сараево завершилась XIV Зимняя Олимпиада. Сборная СССР по хоккею завоевала золотые медали и реабилитировалась за поражение в Лейк-Плэсиде-80.
События февраля 1984 года вспоминает нападающий сборной СССР по хоккею Александр Кожевников.
«СТОПА ВЫВЕРНУЛАСЬ, ВИСЕЛА НА СУХОЖИЛИЯХ»
– Вы понимали, что шанс поехать на Олимпиаду у вас большой?– Что значит, понимал? Забивал в тот сезон много. Я и до этого много забивал, но Виктор Васильевич (Тихонов. – Прим. ред.) несколько раз не брал меня на чемпионаты мира. Поэтому я двукратный олимпийский чемпион, но титул чемпиона мира у меня лишь один.
– Почему Тихонов вас игнорировал?
– Да все очевидно – я не хотел переходить в цска. Борис Палыч Кулагин в «Спартаке» сделал из меня хоккеиста, перейти в цска было бы предательством по отношению к нему.
– За два месяца до Олимпиады вы получили страшную травму. Как это случилось?– В игре с «Динамо» наступил на шайбу и врезался в борт. Стопа вывернулась, висела на сухожилиях, щиколотка раскололась.
– Ужас какой. Наверняка подумали: «Накрылась Олимпиада»?– Да ни о чем я не думал – боль адская. Повезли в больницу, и здесь действительно мне здорово повезло. Попался чудо-врач, болельщик «Спартака», спросил: «Хочешь на Олимпиаду?» – «Хочу». «Давай попробуем вправить на живую». Дали спирта – и понеслось. Главное было не потерять сознание от боли.
– Разве не было операции?– Какая операция?! Если б сделали операцию, я бы на полгода выбыл. Единственный шанс обойтись без операции – поставить стопу на место. Что врач и сделал. «Через три месяца сможешь играть». Но у меня не было трех месяцев. Гипс сняли в начале января.
– Тихонов так в вас верил, что место в составе держал до последнего?– Виктор Васильевич очень поддержал, позвонил: «Саша, давай, восстанавливайся быстрее, мы тебя ждем в сборной». Поэтому пришлось форсировать. Но надо поблагодарить и мамой с папу – генетика, природа помогла. Тихонов ведь меня пригласил на приз «Известий», чтобы я побыл с командой. Я еще гипс не снял, сидел на трибуне. Но заходил в раздевалку, ребята здорово тогда поддержали.
«ГРАМОВ СКАЗАЛ: «РЕБЯТА, ВЫ ЛУЧШИЕ, МЫ В ВАС ВЕРИМ»
– Перед Олимпиадой в Москве был сбор всех олимпийцев. Марат Грамов речь произносил. Помните, что говорил?– Нас там не было. Хоккеисты были на особом положении. Все же понимали: хоккеисты победят, значит и Олимпиаду, считай, выиграли. Мы тренировались в Новогорске, Грамов приехал туда.
– И произнес: «Вы должны, обязаны, смоем позор Лейк-Плесида»…– Ничего такого не было. Вообще никаких накачек, говорил Грамов спокойно: «Ребята, вы лучшие, мы в вас верим». Но про первое место никто не говорил, это и так подразумевалось. Все прекрасно понимали, что без золотых медалей возвращаться нельзя. Тем более, многие из этой команды играли еще в Лейк-Плесиде. Помню, Слава Фетисов сказал: «Проиграем – возвращаться будем пешком через Северный полюс».
– Олимпийцы еще в Мавзолей ездили. Или вас освободили от этой почетной обязанности?– Тоже ездили. Мавзолей закрыли для посещения, нас привезли. Прошли мимо гроба Ленина и вернулись в Новогорск.
– Какие мысли были наедине с Лениным? «Владимир Ильич, обязуюсь выиграть Олимпиаду».– Ни о чем таком не думал. Это хорошая психологическая подзарядка – отдать дань памяти основателю нашего государства. Кто бы что ни говорил, но в Мавзолее лежит великий человек.
– С Югославией тогда отношения были не очень.– Не знаю, к нам хорошо относились. В Сараеве выбрались на рынок – местные жители вели себя очень приветливо.
/
– Как к вашим выходам в город относился «искусствовед в штатском»?– Хоккейной сборной везло: нам почему-то всегда попадались человечные «искусствоведы». Все понимали, не стучали, террор не устраивали. В Сараево был такой же.
Слушайте, все ребята в Канаде и Америке не по одному разу побывали. Неужели кто-то вдруг решит выбрать социалистическую Югославию для побега из СССР? Все, кому положено, знали: Родину не предадим.
«ЧЕХИ ЗАРАНЕЕ ВЫПУСТИЛИ АТРИБУТИКУ «ЧЕХОСЛОВАКИЯ – ЧЕМПИОН»
– Приехали в Сараево. Какие правила установил Тихонов – из олимпийской деревни ни ногой?– Правила всегда были стандартные: на завтраки, обеды, ужины – все вместе. Должны были показать соперникам, что сборная СССР – дружная команда. А в город – нет, не выбирались. Централизовано нас свозили на рынок и все.
– Две с половиной недели в Олимпийской деревне – то еще испытание.– В Олимпийской деревне были комнаты с игровыми автоматами, многие наши ходили туда играть. В СССР таких автоматов не было. Но это не как в Лас-Вегасе, там были простые игры. Но главное, что автоматы бесплатные. Кому надо – отпрашивались у тренеров и шли играть. Не все же в корпусах сидеть. Но правила распорядка все соблюдали неукоснительно. Говорю же – приехали только за победой, все было подчинено главной цели.
– Послеобеденный сон обязателен?– После обеда все должны находиться в расположении команды. Отбой был в три часа дня. Спать не обязательно, но ты должен быть в своем номере.
– Главными соперниками были чехи. Николай Озеров в репортажах их называл не иначе, как «друзья-соперники». Какие грязные приемы в исполнении «друзей» запомнились?– На той Олимпиаде не было грязи, поколение сменилось. Вот предыдущему поколению за 1968 год доставалось. А так – ну зацепят, это нормально. Игровые моменты, откровенного хамства с их стороны не было. Мы тоже цепляли.
– В Олимпийской деревне наверняка с ними пересекались. Чехи не говорили – сейчас мы вас обыграем?– Такого не было, но мы узнали, что они заранее выпустили беретки и шарфы с надписями «Чехословакия – чемпион Олимпиады».
– Смело! Иметь в соперниках «Красную машину» и верить, что ее обязательно обыграешь…– Мне и самому непонятно, откуда такая уверенность. Чемпионаты мира они давно не выигрывали. Чехи почему-то считали, что у них очень сильная команда.
«ХОТЕЛИ РЕАБИЛИТИРОВАТЬСЯ ЗА ЛЕЙК–ПЛЕСИД»
– 9 февраля умер генеральный секретарь ЦК КПСС Андропов, в стране объявили траур. Что происходило в расположении советской сборной?– Было собрание, почтили память руководителя государства. В Ленинской комнате поставили на тумбочку портрет Юрия Владимировича в траурной рамке. И все – пошли готовиться к соревнованиям.
– В программе «Время» говорили: «Нашим хоккеистам приходят письма поддержки со всей страны». Писем было много?– Много, некоторые вывешивали на стенде в Ленинской комнате. Что писали? Обычные слова поддержки: верим, болеем, ждем победы. Но мы и так знали, что вся страна нас поддерживает.
– Почему в составе сборной СССР было только два вратаря, три пары защитников и четыре тройки нападения и ни одного запасного?– Тогда по регламенту нельзя было заявлять запасных. Но Виктор Васильевич всегда брал кого-то из нападающих, кто мог сыграть в защите. В той команде таким был Володя Ковин из горьковского «Торпедо».
– В группе вы прошлись по соперникам катком, в последнем матче разнесли шведов 10:1. Такие победы могли расслабить.– Ни о каком расслаблении не было и речи. Мы хотели реабилитироваться за Лейк-Плесид. Канадцев в финальной части обыграли без проблем – 4:0, решающий матч был с чехами…
… Которые уже победные беретки и майки выпустили.
– Лет десять назад я встречался с Игором Либой (нападающий сборной ЧССР. – Прим. ред.), он мне говорил: «Саша, мы были уверены в победе. Если б не твой дурацкий гол, золото – наше».
– Про гол поподробнее.– Слава Фетисов отдал мне пас, я вошел в зону, смотрю – два человека передо мной. Один выдвигается на меня, замахнулся, явно едет убивать. Я не стал ждать и жахнул по воротам. Шайба от штанги попала в спину вратарю, от спины – в ворота. Это было в первом периоде. Чехов шайба морально прибила, это было видно. А во втором – Володя Крутов забил, и чехи сломались. Бросаться с шашками наголо не стали – опасались наших контратак.
«МЫ ХОРОШО ЗАРАБАТЫВАЛИ – ПО ТЫСЯЧЕ В МЕСЯЦ ВЫХОДИЛО»
– Что происходило в раздевалке после матча?– Ну что – полная эйфория! Тихонов каждого целовал, обнимал. Что говорил? Да ничего не говорил – сплошные эмоции. В раздевалку спустились руководители делегации, тоже что-то говорили, но кто в такой обстановке слушает? Празднество, эйфория, «искусствовед в штатском» – и тот радовался.
– Шампанское в раздевалке было?– Как без него! Затем поехали в Олимпийскую деревню, там уже и более крепкие напитки пошли в ход. Но я в город поехал. У меня был приятель – югославский летчик. Он учился в Москве, мы с ним вместе в ЦИТО лежали. Он заехал за мной на машине, и мы в ресторан отправились. Отпросился у Виктора Васильевича, «искусствовед» даже не обращал на это внимание. Сказал только: «Не забывайте – самолет в девять утра».
– Динаров хватило на ресторан?– Нам же выдавали суточные. Наверное, и с собой кое-что было. А на следующее утро нам выдали премиальные в долларах. Сумму точно не помню – где-то от трех до пяти тысяч.
– Биатлонист Юрий Кашкаров говорил, что в Сараеве еще не было премий в валюте. Это через четыре года в Калгари выплачивали долларами.– У федерации хоккея всегда водилась валюта, мы хорошо зарабатывали на коммерческих турне. Биатлон тогда был не слишком популярен, федерация не особо богатая. Видимо, у биатлонистов просто валюты не было. А в рублях уже в Москве всем одинаково выплатили за золотые медали. По-моему, по две тысячи.
– В Шереметьево был ажиотаж при встрече?– Если бы вышли через главный выход – растерзали. Видимо, летчикам сообщили, что в Шереметьево столпотворение. Ведь не только мы летели этим чартером – и другие олимпийские чемпионы. Поэтому прямо во время полета было принято решение: уходить через запасной выход. Самолет подрулил к запасному выходу, багаж тут же выгрузили. Но родные как-то узнали. За мной жена приехала, за другими – тоже. Встретили нас у черного хода. Нам даже штампы в паспорт не поставили тогда. На следующий день ездили в Спорткомитет ставить штампы.
– Еще талоны на машины должны были давать…– У меня была «Волга». Зачем нам в семье две машины? Вроде бы «Жигули» предлагали, но я не помню, стал ли брать. Мы же хорошо зарабатывали. У меня был оклад сборника – 260 рублей, получал в Спорткомитете. Правда, в «Спартаке» ставку я из-за этого уже не мог получать. Плюс премии за победы, а выигрывали мы часто. По тысяче в месяц всегда выходило, а иногда и больше.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Александр КОЖЕВНИКОВ
Родился 21 сентября 1958 года в Пензе
Двукратный олимпийский чемпион (1984 и 1988), чемпион мира (1982).
Карьера: Дизелист (Пенза) – 1975-1977, Спартак (Москва) – 1977-1986, Крылья Советов (Москва) – 1986-1989, 1990, 1995-1997, АИК (Швеция) – 1990, Кристалл (Электросталь) – 1990-1991, «Рапперсвиль-Йона» Лейкерс (Швейцария) – 1991-1992.
В чемпионатах СССР сыграл 525 матчей и забросил 243 шайбы.