Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов считает, что Александр Лукашенко хитрит, откладывает вопрос о Конституции и не хочет ничего менять.
Венедиктов: Я же говорил, что Лукашенко будет ужом и ежом. Его давят, а он виляет. Ну а как? Вы хотите, чтоб он не вилял что ли? Это его работа "Посмотрите его интервью Наиле – там виден уровень виляния". Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов считает, что Александр Лукашенко хитрит, откладывает вопрос о Конституции и не хочет ничего менять. Об этом близкий к Кремлю журналист заявил 16 января в диалоге со своим первым замом Сергеем Бунтманом в эфире передачи «Будем наблюдать». ― Чемпионат мира по хоккею. Не твои прогнозы, а насчет того, Беларусь будет ли его принимать. ― Беларусь-то будет его принимать. Но, смотрите, решение Международной федерации хоккея будет через 10 дней. 25-го – 26-го января будет решение. Ставится вопрос. Мы знаем, что некоторые федерации хоккея заявили о том, что они собираются, если это будет, бойкотировать в Минске. Это датчане, по-моему, еще кто-то. С. Бунтман ― Латыши сразу сказали, которые соорганизаторы. Ведь Латвия – соорганизатор. Коллаж прислали читатели "БП" А. Венедиктов ― Латвия была по-другому. Латвия предложила провести все матчи у себя. Но у себя также предложила, по-моему, Словакия и еще кто-то. Но это, конечно, политическое решение. И те, кто поддерживают перенос чемпионата мира по хоккею в другую страну, больше никогда в жизни не должны заявлять: «Спорт – вне политики». Просто. Все остальное – лицемерие. Я считаю, что нынешние условия… Я бы сделал по-другому. Я бы предъявил Александру Григорьевичу Лукашенко ультиматум, назвав его не ультиматумом. Я бы сказал: «Выпускаете всех – и тогда приедем». От того, что там будет бойкот, людей не выпустят. ― Но это тоже спорт не вне политики. ― Нет, это спорт не вне политики. Так я про это и говорю. ― Нет, про это уже года с 69-го можно было забыть о чемпионатах мира по хоккею. Тогда, помнишь, в Чехословакии не провели. ― Да, да, да. Люди ж забывают. Между прочим, Третьяк сказал, что надо брать и в Санкт-Петербурге провести белорусскую часть. Так, на секундочку. То е ь российская позиция, Федерации хоккея. ― Понятно. Была такая идея – провести в Санкт-Петербурге. Там все готово. ― Еще раз, 25-го – 26-го января Международная федерация хоккея на льду с шайбой будет принимать решение. Напомню, что Чемпионат мира по хоккею в мае – июне. Еще время есть. ― Будем следить за этим. Вообще, ситуация в Беларуси как-то так все. ― Александр Григорьевич хитрит и откладывает вопрос о Конституции уже на конец года, а собирался в феврале внести проект. Естественно, он не хочет ничего менять. И я же говорил, что он будет ужом и ежом. И, собственно, вот. И тут сейчас очень важно, чтобы протестная часть белорусского общества, ее лидеры высказались, очень важно, по поводу не только чемпионата мира по хоккею, но и по поводу Конституции. И, конечно, надо требовать освобождения всех политзаключенных, Марии Колесниковой в первую очередь. Ну, всех. Еще раз, всех. И вот тут вопрос. А как ты считаешь, будь ты Третьяком, надо разменивать чемпионат мира по хоккею на выпуск политзаключенных? Вот ты – Третьяк. И ты поехал к Лукашенко. Вот ты ему это скажешь: «Я привезу свою команду, если вы выпустите всех политзаключенных»? Что ты скажешь? ― Я б разменивал. ― То есть твоя позиция – разменять. ― Здесь это очень важный вариант. Лукашенко виляет и будет вилять. ― Да. ― Конечно, он будет вилять. Чем дольше он будет вилять, тем больше у него шансов заморозить эту ситуацию. ― Не знаю. Он же не один в безвоздушном пространстве. Еще раз повторяю, есть вокруг него три силы – условный коллективный Запад, Российская Федерация и протестное движение. И это силы. Они жмут по-разному. И я просто знаю о том, что Российская Федерация настаивает, чтобы в течение полутора лет от избрания этот вопрос был решен. Он обещал сам. Я это просто знаю. Ну, Запад, понятно. Вот история с хоккеем понятна. Это тоже давление. То, что протесты сохраняются и в разных формах – это тоже давление. Естественно, он виляет, а его давят; его давят, а он виляет. Ну а как? Что, вы хотите, чтоб он не вилял что ли? Это его работа. Посмотрите его интервью Наиле – там виден уровень виляния. Сравните с моим интервью – там он не вилял.
