«Неожиданностью стало то, что нам сказали не о приостановлении деятельности на какой-то период времени, а о том, что нас просто выселяют», — сказала TUT.BY Анжелика Крашевская, директор Международного форума театрального искусства «ТЕАРТ» и Центра визуальных и исполнительских искусств «АРТ Корпорейшн».
Анжелика Крашевская рассказала, что развивать тему театра было одной из идей владельца пространства (Белгазпромбанка). ОK16 в 2017-м году дал почву для развития таких же индустриальных пространств.
Мария Колесникова и ОК16
— Маша Колесникова появилась абсолютно случайно в 2019-м году, потому что создалась еще одна структура, директор которой уехала из страны по семейным обстоятельствам. Тогда Мария Колесникова получила предложение руководить пространством. Для нее это был вызов.
Дела шли довольно гладко, пока не началась история с коронавирусом, когда было непонятно, как планировать жизнь, как работать — и это приостановило нашу активность. Потом эта приостановка активности была связана с тем, что поменялась политическая ситуация.
Думаю, что история с Белгазпромбанком, которому принадлежало это пространство, тоже повлияла, потому что временная администрация, которая пришла в этот период, когда площадка еще не функционировала, начала процесс поиска новых арендаторов на эти площади.
Фактически два месяца мы занимались переоформлением документов от Марии Колесниковой на некоторые пространства, в том числе зал-гигант и бэкстейдж. К сожалению, все остальные пространства были отданы другому арендатору, который в ближайшее время планирует открыть фудкорты. Нам было важно сохранить хотя бы часть залов, где можно заниматься творчеством. Это было очень непросто, но попытка, мне кажется, удалась, потому что 10-й международный форум «ТЕАРТ» мы провели на этой территории, хоть это было непросто в ситуации с коронавирусом и той политической ситуации.
Мне кажется, мы вдохнули новую жизнь в эту площадку, потому что она долго пустовала и было ощущение, что она также может просто уйти в небытие, потому как ситуация была непонятная.
«Сейчас любое неправильно расположенное сочетание бело-красных цветов вызывает у власти вопросы»
— Закрытие площадки ОК16 для многих стало неожиданностью. Она начинала работать и опять привлекать зрительский интерес, привлекать независимых авторов, независимые коллективы творческие и так далее.
Сейчас любое неправильно расположенное сочетание бело-красных цветов вызывает у власти вопросы — и ты не знаешь, какие последствия могут быть.
Мы были вынуждены заниматься показом не только собственных мероприятий, но и сдавать в субаренду и искать тех партнеров, которые на этой площадке могут работать, потому что стоимость арендной платы, которая была нам выставлена, намного выше, чем раньше.
Фактически мы не могли справиться с тем, чтобы наши мероприятия покрывали стоимость аренды и коммунальных платежей, не говоря уже об оплате сотрудникам.
«Наверное, проще, чтобы площадка пустовала, чем привлекать внимание непонятными мероприятиями»
— Предпосылкой расторжения договора с нами, наверное, был приход МЧС в день показа спектакля Современного художественного театра #Гэтадемакрэйшн. Причем спектакль идет в этом театре с 2019 года и не вызывал никогда никаких вопросов. Не знаю, это ли является причиной, но на следующий день нам позвонили и сказали, что с нами будет расторгнут договор аренды.
Наверное, проще, чтобы площадка пустовала, чем привлекать внимание непонятными мероприятиями и каждый раз думать, какие могут быть последствия.
Вся улица Октябрьская в один момент стала необычной европейской улицей, где много было заведений общественного питания, кафе, где проходило много вечерних мероприятий. Украшением этой улицы в центре города был культурный хаб, потому что у нас не так много площадок, где представлены различные виды искусства.
«Уничтожается все, что связано с личностью Виктора Бабарико, — человека, который когда-то к этому приложил руку»
— В принципе, в Минске не так много площадок, где можно заниматься художникам, музыкантам, театральным режиссерам, актерам, делать различные стримы, снимать видео и так далее. Плюс это центр города, театральное пространство, которое важно было для тех коллективов, которые всегда были в поиске места для работы.
Сейчас в сложившейся ситуации вдохновение от других вещей — от солидарности — но театральное искусство очень важно, потому что зритель общается с актерами и с режиссером другим языком, потому что это другой месседж, другой посыл, другие метафоры.
У меня такое ощущение, что уничтожается все, что связано с личностью Виктора Бабарико, — человека, который когда-то к этому приложил руку. Это была его инициатива, которую он отстоял у акционеров.
«Культура всегда может выживать только в свободных условиях»
— И мне очень грустно наблюдать, как рушится вся построенная модель, потому что это культурная модель, построенная человеком из бизнеса. Я не знаю ни одной государственной площадки, где представлены различные виды искусств без идеологического прессинга. Их не так много, их недостаточно на двухмиллионный город.
Наблюдать за этим очень больно, потому что разрушить это проще, чем создавать. Хочется верить, что возрождение рано или поздно будет. Вопрос — возрождать или строить заново, потому что мы можем оставить выжженное поле. Чувствуется, что все, что имеет альтернативный голос, альтернативное высказывание, сейчас непозволительно.
Культура всегда может выживать только в свободных условиях. Если творчество загонять в какие-то определенные рамки — про искусство здесь сложно говорить, потому что можно в угоду заниматься плясками, делать какие-то проекты, спектакли, снимать кино, но оно не будет иметь отношения к истинным мотивациям автора и к истинному творческому проекту, потому что это всё номенклатурные вещи.
«Культура, которая приняла самое непосредственное участие в переменах, — будет вознаграждена зрителями»
— Я думаю, что сейчас какой-то обратный отсчет, мы выходим из культуры в минус, потому что культура оказалась на передовой. Самые прогрессивные люди, которые принимают активное участие, — это как раз таки люди, работающие в культуре.
Причем люди, которые, например, работали в государственных организациях не за большие деньги, фактически сейчас лишаются заработка, их увольняют только потому, что они мыслят иначе. Многие уезжают из страны. И говорить о том, что сейчас все хорошо, мне кажется, будет неправильно. Потому что сейчас культура находится в состоянии такой тревоги, потому что просто завтра ее может и не быть.
Культура — это то что остается после нас. Когда ее уничтожают, после нас ничего не остается. Воссоздать это намного сложнее, потому что это не строительство дома из кирпича, который можно привезти, тут нужен другой фундамент — люди, которые действительно обладают талантом, умением, навыками, желанием.
И мне кажется, что культура, которая приняла самое непосредственное участие в переменах, — будет вознаграждена зрителями, которые вернутся и их станет больше, чем было раньше.