16 лет назад в Будапеште состоялся чемпионат Европы, вспоминая о котором нет-нет да и услышишь: «Это тот самый чемпионат, на котором Евгений Плющенко потерпел одно из самых обидных поражений в карьере — от Брайана Жубера». Оно не могло не запомниться, ведь за полтора десятка лет выступлений на высшем уровне Евгений проигрывал битву за европейское золото лишь трижды, причём в двух первых случаях — совсем юнцом Алексею Ягудину. Поражение от Жубера в 2004-м в период наивысшего расцвета Плющенко казалось абсурдным, но тем не менее это случилось. Разумеется, не было на том турнире темы более острой и животрепещущей.
Однако там же, в Будапеште, произошло событие, заставившее лично меня совершенно иными глазами посмотреть на работу одного из самых выдающихся тренеров мира — Тамары Москвиной. На тот чемпионат она привезла свой новый дуэт — Юлию Обертас и Сергея Славнова.
Ничем особенно примечательным фигуристы на тот момент не отличались. В апреле 2003-го встали в пару у Людмилы Великовой, до этого партнёрша выступала с Алексеем Соколовым и занимала с ним пятое место на континентальном первенстве в Мальмё. Но сказать, что фигуристы оставили яркое впечатление, было бы натяжкой. Со Славновым Юлия почти сразу перешла к Москвиной, и в тот же сезон пара неожиданно для многих стала третьей на чемпионате страны и завоевала право поехать на главные старты.
На первой же тренировке в Будапеште Обертас и Славнов произвели фурор. Они появились на льду в соревновательных костюмах такого пронзительно-розового цвета, что народ, сидевший на трибунах тренировочного катка, стал переглядываться в недоумении. Разумеется, я подошла к Москвиной при первой же возможности — поинтересоваться, что послужило поводом для столь радикальной смены имиджа. И услышала:
«А что мне ещё оставалось делать? У нас было всего три месяца полноценной работы. Как только стало известно, что Обертас и Славнов едут в Будапешт, я принялась ломать голову над тем, что может стать их козырем. Совершенно очевидно, что тягаться со взрослыми парами в элегантности ребята пока не могут. Значит, нужно было придумать нечто другое, чтобы привлечь к себе внимание. Не потеряться среди достаточно большого количества других пар. Главное, задумка сработала: когда ребята закончили выступать, ко мне подошла одна из моих коллег и сказала: «Тамара, я не могла отвести от них глаз. Этот дурацкий розовый цвет просто гипнотизирует». Считайте, что таким образом я обманула зрителей».
Привлечь к себе взгляды, когда ты — лишь один из массы равнозначных по уровню катания соперников, не так просто, как кажется на первый взгляд. Но это, несомненно, одна из составляющих успеха: если спортсмен или пара заставили себя запомнить, они становятся для публики чуточку «своими». За таких и болеешь сильнее, и рука сама тянется поставить более высокую оценку. Судейское восприятие в этом плане ничем не отличается от обывательского.
Лично я до сих пор уверена, что сумасшедший прогресс в танцах на льду канадской пары Шэ-Линн Бурн — Виктор Краатц, перепрыгнувших за сезон с 14-го места в мировой иерархии на шестое в 1994-м, был обусловлен невероятными программами в олимпийском Лиллехаммере, напичканными множеством находок, включая знаменитый гидроблейд. Столь же впечатляющим был более ранний скачок из аутсайдеров в чемпионы мира и Европы легендарных Джейн Торвилл и Кристофера Дина.
Вспоминая первое появление английской пары на мировой арене, известный хореограф Елена Масленникова говорила: «Они выходили на лёд маленькие, одинаковые, без какой-то презентабельности, особенно у партнёрши, но начинали двигаться — и вдруг, даже не держась за руки, становились единым организмом. Как щупальца у осьминога: одно в другое вплетается, из двух получается одно, и возникают немыслимо органичные движения, которые завораживают настолько, что нельзя отвести взгляд. Вроде бы люди не делают на льду ничего особенного, но ты постоянно ловишь себя на том, что не можешь угадать, каким будет следующий шаг».
Иногда за выдающимся чемпионом стоит трагическая история, как, например, падение Татьяны Тотьмяниной с высокой поддержки за два года до Олимпийских игр в Турине или жуткая травма, которую получила Елена Бережная в 1996-м — за шесть лет до своего триумфа на Играх в Солт-Лейк-Сити. А иногда достаточно сущей ерунды, чтобы перетянуть сердца всего мира на свою сторону. Как это сделала уже в очень далёком 1972-м маленькая гимнастическая девчушка Оля Корбут. После не слишком удачно исполненной комбинации и объявления оценок она так горько расплакалась прямо в камеру, что именно этот сюжет, а не чьи-то более взрослые победы, на несколько дней стал главным событием тех Олимпийских игр.
Почему нужно стараться обратить на себя внимание, превосходно объяснил в недавнем интервью двукратный чемпион мира Максим Ставиский. Рассуждая о танцевальных тенденциях, он заметил: «Безусловно, можно поймать определённую волну и ехать на ней пять-шесть лет, как это делают самые титулованные на текущий момент танцоры мира Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон. Но так можно кататься, если ты представляешь страну, федерация которой имеет большой международный вес».
«Если бы мы с Албеной Денковой шесть лет делали на льду одно и то же, наскучили бы всем уже через год и навсегда остались бы аутсайдерами. Поэтому приходилось каждый раз удивлять. Искать и придумывать новые поддержки, интересную хореографию, запоминающиеся шаги», — сказал фигурист.
Если взглянуть с этой позиции на итоги первого дня чемпионата России в Челябинске, вряд ли можно назвать случайным стремительный взлёт Елизаветы Худайбердиевой и Егора Базина. Фигуристы встали в пару в мае этого года и — вопреки всем расхожим стереотипам (согласно которым в танцах требуется несколько лет, чтобы скататься с новым партнёром) и вместо достаточно продолжительного топтания в пресловутой танцевальной «очереди» — рванули, что называется, с места в карьер.
В сентябре впервые выступили на публике в ходе открытых прокатов, на двух этапах Кубка России занимали призовые места, проиграв в Сызрани Аннабель Морозов и Андрею Багину (но выиграв у этого дуэта ритм-танец), а в Сочи — Тиффани Загорски и Джонатану Гурейро. В Челябинске после первого выступления Лиза с Егором застолбили четвёртую позицию, а главное — реально запомнились всем, кто видел их выступление. Запомнились скоростью, напором, стремительностью выполнения элементов и даже нарядом, в котором Лиза вышла на первую и по традиции торжественную жеребьёвку. Эпатаж был до такой степени откровенным, что впору было вспомнить электрошоковое розовое платьице Обертас.
Парадокс, но об умении понравиться и привлечь к себе внимание впору задуматься не столько девушкам, сколько мужчинам. Прошли те времена, когда гарантию успеха в одиночном катании давали исключительно четверные прыжки, причём наиболее простые по исполнению — тулуп и сальхов. В Челябинске четверные имелись в короткой программе 12 фигуристов из 17, и публике в разных вариациях был продемонстрирован полный комплект ультра-си: тулуп, риттбергер, флип, лутц и сальхов. Понятно, что далеко не все со своими прыжками справились, но давайте представим, что однажды это произойдёт. И чем тогда выделяться?
Ответ лежит на поверхности: только программами. Так, как это сделали в четверг Михаил Коляда и Макар Игнатов. Помимо безошибочного проката, оба продемонстрировали на редкость удачные постановки — лёгкие, танцевальные и очень запоминающиеся. Тенденцию именно таких мини-спектаклей наиболее ярко очертил, пожалуй, двукратный чемпион мира Нейтан Чен, сумевший найти в соавторстве с лучшим хореографом мира Шэ-Линн Бурн своего рода формулу успеха: «Чтобы проложить наиболее короткий путь к сердцу зрителя, надо заставить его улыбнуться».
Хотя если говорить о российских фигуристах в целом, они сделали огромный шаг к тому, чтобы мужское одиночное катание вновь стало гвоздём турнира, как это было когда-то. Возможно, это произойдёт уже в Челябинске.