Промелькнувшая в популярных мессенджерах информация о работающей в Италии оперной певице Виктории Шапрановой, уроженке Нюрбы, не прошла незамеченной. Судя по многочисленным пересылкам в сети, сообщение привлекло внимание пользователей в разных уголках республики. После активных поисков среди якутских адресатов моя верная подруга скинула нужный номер телефона. Ответившая на другом конце провода Светлана Ивановна Шапранова, мама Виктории, ничуть не удивилась: «А мне только что с Якутского радио звонили…» То, что разговор будет долгим, стало понятно с первых же минут знакомства: Светлана Ивановна оказалась очень открытой и дружелюбной собеседницей. - Светлана Ивановна, не терпится пообщаться с самой Викторией, но прежде давайте познакомим читателей с вашей большой семьей Шапрановых… – Когда мы с мужем собрались на север, оба только-только окончили строительный техникум в Краснодаре (позже супруг учился еще заочно в Воронежском строительном институте). В сентябре 1973-го Виктор поехал в Якутск. То, что у него там жил друг, собственно, и послужило толчком к принятию непростого решения. Через пару месяцев и я собралась в дорогу, хотя была уже в положении. Мужу удалось устроиться в «Якутмежколхозстрой». Мне же ничего не оставалось, кроме как заняться бытом и готовиться к важному событию. 20 января 1974-го родился наш первенец Игорек. Когда ему исполнилось три месяца, я пошла работать уборщицей на предприятие. График был удобный, да и деньги семье очень требовались. К тому же, не по мне сидеть без дела. Через три года Виктора как молодого специалиста направили в одно из подразделений объединения – Ленинскую ПМК, находившуюся в Нюрбе. Никто не хотел ехать туда, в глубинку. А мы с двумя детьми-погодками (11 октября 1975-го появился на свет Олежек) собрались. Надо, значит, надо. Сказать, что было трудно, значит, ничего не сказать. Поначалу вчетвером ютились в комнатушке, выделенной в общежитии. Потом бригаду стали перебрасывать с места на место… вот уж помотались по району. В селе Маар в ожидании жилья вообще с июня по ноябрь пришлось коротать дни и ночи в палатках (пять семейных и одна холостяцкая на 20 человек). А на дворе уже стояли сорокаградусные морозы… Сначала еловый лапник укладывали на брезент, сверху три матраса и теплую простыню, которую я специально сшила. К жерди, свисавшей из-под купола, Виктор каким-то образом прикрепил духовку (благо электричество было подведено), чтобы тепло шло на детей. Одетыми спали. Укладывая малышей, говорила им: «Нельзя писаться в штанишки – очень холодно переодеваться. Будите меня…» Не знаю, чего в ту пору в беспокойных головах было больше – молодости, оптимизма или безрассудства. Впрочем, не одни мы такими оказались. Рядом поселились близкие по духу и настрою белорусы, молдаване, армяне, украинцы, немцы, эвенки, литовец, чукча, грузин – почти вся география многонациональной страны, называвшейся тогда СССР... В Малыкае четверо из приехавших с материка обзавелись семьями, женившись на местных красавицах.
Наша молодость пришлась на время трудное, но счастливое. Правда, сейчас бы я этот подвиг не повторила… А тогда мы ничего не боялись, смело смотрели в будущее, готовы были побеждать в соцсоревнованиях, преодолевать любые преграды. Да и зарплата стимулировала: честная, настоящая, не жалкие крохи. Вспоминаю те лучшие годы тепло и с ностальгией. Люди умели и работать, и отдыхать. Рыбачили, охотились на уток и зайцев, собирали грибы, землянику. Никогда не забуду, как выдавшимся урожайным летом сварила пятнадцать трехлитровых банок варенья! В жизни больше не случалось такой удачи. Однажды, когда мы уехали по ягоды, подошедшие к биваку коровы разодрали рогами палатку. Помню, как чей-то мальчонка испуганно кричал: «Мамка, иди скорее, коровы нашу хату порвали…»
Бригада, которой руководил Виктор, много чего оставила после себя в разных населенных пунктах района – Нюрбачане, Чаянде, Кюндяде, Сюльцах, Антоновке – школы, клубы, жилые дома, фермы. Он был и мастером, и снабженцем, и прорабом – чего только на своей шкуре не испытал. Строительство объектов планировалось на пятилетку, а в результате многие из них ввелись в эксплуатацию за два с половиной года. Замечательный там сложился коллектив – представители семнадцати национальностей и всегда находили общий язык. Может, мы так были воспитаны, но я не делила по разрезу глаз и цвету кожи на своих и не своих. Нам больше везло на хороших, порядочных людей – все, как на подбор. Конечно, паршивая овца может найтись в любом стаде. Таких, считаю, лучше обходить стороной. Жили, как одна семья, – дружно, с взаимовыручкой и взаимопониманием. Никто не ныл, не отлынивал от работы, без пререканий выполняли то, что требуется. Бригадир в самых сложных ситуациях находил выход. Мы с нетерпением ждали окончания строительства школы, где часть помещений предполагалось отдать под временное жилье. А тут, как назло, началась распутица. Водитель лесовоза, чтобы не увязнуть в трясине, попросту сбросил бревна по другую сторону дороги. И ребята перетаскали их на своих плечах. У мужа тогда от перенапряжения даже кровь носом пошла… Но я-то знала, что он никогда не останется в стороне. Великий труженик, деятельный по жизни человек и моя опора. К слову сказать, и к партийным, и к депутатским обязанностям Виктор тоже относился серьезно и ответственно. На него во всем можно было положиться. Но вернемся в Маары. Когда на здании школы поставили крышу, все наши поспешили переселиться в настоящие стены и начали спешно обживать выделенные помещения, казавшиеся по сравнению с палатками «хоромами». Первым делом ставились печки-буржуйки – так сильно люди намерзлись в походных условиях. А уж детки-то малые настрадались… Несмотря на нескончаемые трудности, бытовую неустроенность, мы не роптали. Искренне радовались успехам бригады, добрым словам, которыми благодарили строителей жители наслегов.
Приятно сознавать, что трудовые заслуги мужа оценены. В 1981-м Виктору Акимовичу по итогам десятой пятилетки вручали в Кремле Орден Дружбы Народов. И не кто-нибудь, а сам Брежнев с Георгадзе. Дважды он получал нагрудный знак "Герои космоса – гвардейцам пятилетки". На церемонию награждения его приглашали в знаменитый Звездный городок – в 1980 и 1985 годах. Памятное фото с космонавтами хранится в семейном альбоме.
Кстати, я тоже имею такой знак. Мне и еще нескольким передовикам производства его вручал начальник ПМК Нестор Климович Антонов. Замечательный человек и руководитель! Есть и еще одно звание, которым гордится мой Виктор, – Заслуженный строитель РС(Я). – Ленинский район в советские времена был одним из самых динамично развивающихся в республике. Нюрба играла роль центра освоения алмазных месторождений Якутии. В поселке базировались Амакинская экспедиция, Нюрбинский авиаотряд… Не такой уж и «медвежий» угол. Лично я получила исключительные впечатления в моей первой редакционной командировке, случившейся именно в те края. – Проработав там почти десять лет, мы уже совсем по-другому смотрели на ставшую нам родной глубинку. Эту важную страницу жизни никогда не забыть. Испытание Севером – серьезная проверка человеческого характера на стойкость и силу духа. В суровых климатических условиях многое оценивается по иным меркам. Мы узнали, какие здесь надежные, преданные, великодушные люди, какие есть красивые народные обычаи и традиции. Нюрба памятна еще и тем, что там родилась дочка Вика, там она ходила в детский сад. Когда мы вернулись в Якутск в 1986-м, обещанного жилья нам, увы, не предоставили. Мой Акимыч купил маленький неказистый домик на улице Пилотов в районе Белого озера, в аэропорту. Одна комнатка и кухонька, печное отопление. Ничего не поделаешь, пришлось обустраиваться в этих стенах. Когда, наконец, подошла очередь на получение квартиры в доме по улице Каландаришвили, к мужу неожиданно обратился молодой парень, работавший на том же предприятии: «Виктор Акимович, уступите мне – теща сживает со свету, житья нет, семья рушится…» Ну, как не помочь человеку? Пропустили его вперед. Второй раз замаячила квартира на Даркылахе… Мы отдали ее погорельцам. Еще и вещи, и посуду собрали несчастным людям, попавшим в беду. В 1991 году в соседней панельной пятиэтажке случилась большая авария – прорвало трубы отопления. Весь ближний частный сектор затопило. Когда я вернулась с работы, вокруг нашего домика плавали в кипятке тазы, кастрюли, прочий скарб. Растерянные дети сидели, забравшись с ногами на диван. Как раз в то время бригада мужа строила многоквартирный дом по улице Кальвица, 5. Начальник, зная наше бедственное положение, сказал: «Забирай, Виктор, квартиру…» Пятикомнатная, без отделки, работы – края не видать… Но как же мы были счастливы, как радовались долгожданному событию, ведь столько пришлось натерпеться, мыкаясь по разным углам. Вместе с отцом сыновья носили шлак, утепляли полы, всячески помогали, чтобы ускорить переезд в благоустроенное жилье.
Сейчас мы оба – на заслуженном отдыхе. Мне – 71, Виктору – 80. Иногда, правда, приходится подменять невестку в магазине. Возраст, конечно, уже не тот. Но я – оптимистка по натуре. Намажу мазью больные места и иду на работу. Надо выручать… Казалось бы, столько времени прошло с тех лихих годов, когда люди бедствовали. Но, к сожалению, и сегодня такого порой насмотришься… Бывает, приходят за продуктами совсем плохо одетые старики. Они подают на кассе свою мелочь, а у меня сердце разрывается – ведь у них пенсия, что те слезы… Набираю разных конфет в пакет и просто угощаю. Хочется хоть чем-то порадовать… Не могу найти ответ на один постоянно мучающий вопрос. Как же так получается? Богатейшая у нас страна, ресурсы – вся таблица Менделеева, а с бедностью так и не покончено… По себе знаю, какое это ужасное состояние – обнищание… В тяжелые девяностые денег на предприятиях практически не платили. Надо было как-то выживать, и я стала, как и многие, «челноком». В минус 50 мерзла у обледеневших прилавков на рынке, торгуя одеждой, привезенной из Польши. Заграницу, куда периодически приходилось ездить, толком и рассмотреть-то не удавалось – все бегом да галопом. Да еще с огромными сумками. Варшава, Белосток… Католические костелы, старинную архитектуру впервые там увидела, но вглядываться некогда было. Торопилась домой. Ждал круговорот забот, семья, ведь я, по сути, кормила одиннадцать человек (в том числе, нескольких родственников). Одним – четыре картофелины, другим – восемь, потому что там больше едоков. Добытый по случаю килограмм мяса делила, чтобы растянуть на несколько супов. Всем тогда тяжко приходилось. Безденежье… Безнадега… Страшно вспомнить. Случалось, придет Виктор с работы, а на столе – совершенно неожиданный ужин – мясо на сковородке. Ему, чувствуется, стыдно… А я чуть не плачу – обидно за всех мужиков, глав семей… Но именно таковой была реальность. На рынке хоть что-то удавалось сбыть, а наши трудяги месяцами зарплату не получали. Когда мой челночный бизнес обанкротился вследствие рухнувшего доллара, пришлось брать чужой товар на реализацию. А что мне оставалось? Стояла и в дождь, и в снег… Почти десять кошмарных лет – в это трудно поверить… Сорвала спину, когда тяжеленные сумки таскала на себе. Бывало, такие жуткие боли накатывали – пачки баралгина на ночь не хватало. Три операции пережила. То дикое, жестокое время, словно дурной сон… И ведь наши люди, хоть и хватили горя, выдержали, не сломались… Помню, однажды мужу наконец-то заплатили. Он принес – только представьте – мелочью полный бумажный мешок из-под макарон. Вот намучались, пока поменяли монеты на купюры. Сложив деньги в коробку из-под обуви, стала искать, где бы получше спрятать. В пианино? Найдут… На шкафу – тоже… Покрутилась – ничего подходящего – квартира как на ладони. В результате затолкала свой драгоценный «клад» за газовую плиту. В то время я как раз занималась ремонтом, клеила обои. Когда старые на кухне ободрала, машинально завернула в них весь мусор и выставила в подъезд, чтобы позже вынести на помойку. А тут Виктор приходит и говорит: дай денег. В магазин что ли собрался… Но меня словно заклинило – ничего не помню. Кое-как сообразила. Выскочила из квартиры, а под лестницей безмятежно спит бомж, подложив под голову мою коробку. Не помня себя от страха и волнения, выдернула ее и метнулась домой. Не представляю, как бы объяснялась, если бы пропажа не нашлась. Нет, конечно, пришлось признаться, что не глядя выбросила всю зарплату… Сегодня над этим случаем можно посмеяться… В то время было совсем не до шуток… Меж тем взрослели дети, уходили в самостоятельную жизнь. Мы всегда их воспитывали в строгости, честности, трудолюбии, чтобы стали достойными, порядочными людьми, полезными обществу. И меня, и мужа тому же учили и наши родители.
Олег окончил юридическую академию в Орле. Он был очень щедрым, открытым человеком. Нас никогда не забывал, всегда с добрым словом, поддержкой, всегда с полными пакетами гостинцев. Словно чувствовал, что недолог его век… Сильный, здоровый парень, не пил, не курил. Занимался бодибилдингом, был призером чемпионата России в 2011 году. Построил спортивный зал в торговом центре «Вавилон». Замечательных энтузиастов объединил вокруг себя. А в 35 лет его не стало… Трагическая ошибка врачей… Мне советовали подать на них в суд, но ведь сына этим не вернешь. В четырнадцать лет Олег уверовал в Бога. Прочитал библию от корки до корки. Уже после ухода он как-то явился мне во сне… будто за него цепляюсь руками, а в ответ слышу: «Мама, не обижайся, что так рано ушел. Я нужен Христу. Служу у него духовным воином. Тебе сюда нельзя, ты слабая духом, ты – женщина. Прощай, надо торопиться… К нам сейчас пришли ребята-ярославцы…» Рассказываю наутро мужу, а в ответ: «Телевизор включи…» Помните, хоккейная команда «Локомотив» из Ярославля погибла в авиакатастрофе? Просто мистика… Как вспомню тот сон, слезы сами текут. За что нам это? – Простите, что невольно приходится бередить раны. Судьба порой бывает чудовищно несправедлива… – Горечь утраты никуда не уходит, но надо жить дальше – детям помогать, внуков поднимать… Нас очень тронуло, что директор спортзала Виктор Салтыков, друг Олега, учредил турнир его памяти. Хорошие ребята приходят туда помериться силой. Крепкие, уверенные в себе… любо-дорого посмотреть. Старший сын Игорь работает заместителем директора спортзала по хозяйственной части. Руки у него «золотые» – в свое время отец всему выучил.
На фото с моего юбилея запечатлена семья в полном составе… десять лет назад. Ещё жив был Олеженька – в светлом костюме стоит, жена Натальюшка с ним. Старший сынок в синей рубашке, его Танюша сидит со мной рядом. Вика беленькая была тогда, красила волосы. А вот и Виктор – самый добрый, самый порядочный, самый умный, самый заботливый – наше всё. Глава семьи! Скромный, спокойный, выдержанный… Человечище! Вика с третьего класса училась в школе номер 10 и параллельно – в музыкальной на отделении фортепиано у Сергеевой Яны Михайловны; сольфеджио преподавала Ласкателева Татьяна Дмитриевна. После девятого дочь поступила в Якутское музыкальное училище имени Жиркова. Ей очень повезло с педагогами. Нетесову Татьяну Николаевну – сильнейшего дирижера-хоровика Вика вспоминает с огромной благодарностью. Самые теплые слова адресует она преподавателям Антоновой Светлане Георгиевне, Киселевой Надежде Алексеевне, Силиной Марине Владимировне. Иногда отправляю им видео последних выступлений Вики. Конечно, мне, матери, приятно слышать слова наставников. «Девочка – умница, европейский уровень». «Радует красивый тембр ее голоса». По окончании учебы дочь твердо заявила, что хочет петь и будет поступать в Уральскую государственную консерваторию имени М.П.Мусоргского – старейший музыкальный вуз Урала и Сибири. Татьяна Николаевна, помнится, удивилась, что на вокальное отделение… А данные у Вики, замечу, уже в детстве проявлялись – и голос, и слух. Может, отчасти «виновата» наследственность. Моя мама прекрасным первым голосом такие песни выводила – заслушаешься. Она играла на аккордеоне, мандолине, гитаре. Бабулечка тоже пела. Когда я приезжала домой навестить родных, соседи, бывало, говорили: «Раз Пантанько запели, значит, у Светы – каникулы». – Среди воспитанников Уральской консерватории – немало известных имен. Там учились певцы Борис Штоколов и Юрий Гуляев, дирижер-симфонист Евгений Колобов, композиторы Людмила Лядова и Евгений Родыгин. Помните его знаменитую песню «Уральская рябинушка"? Она до сих пор является одной из самых любимых и исполняемых. Выпускники консерватории работают по всей России и за рубежом. Школа со знаком качества. – Да, ее рекомендовала учившаяся там годами раньше Марина Силина – педагог Вики. До сих пор помню, как мы обе волновались на вступительных. Я ведь тоже поехала с ней – в такую ответственную минуту надо находиться рядом. Дочка сдала все экзамены, но списки счастливчиков до последнего дня скрывались от абитуриентов. На просьбу озвучить результаты, дескать, не томите, нам посоветовали съездить отдохнуть на озере Шарташ. И хотя мысли были только об одном, пришлось знакомиться с главной природной достопримечательностью Екатеринбурга. Позже педагог признался, что Вика прошла уже на втором туре… В 2005-м она получила диплом с отличием. Я твердо ей сказала: пока работаю, пока есть силы, буду тебе помогать – поступай в аспирантуру. А это еще четыре непростых года. Но мы были готовы все преодолеть, все превозмочь. По окончании аспирантуры (тоже, кстати, с отличием) Вика пришла в Екатеринбургский театр… Там даже прослушивать не стали, несмотря на настойчивые просьбы. От ворот поворот, что называется, – «…не можем вас взять, а вдруг кто-то важный попросит места…» Попробовала в Краснодаре устроиться в театр. Как выяснилось, попасть в труппу реально только по блату – кум, сват, брат… Знакомая до боли картина. В консерваторию, правда, приняли сразу – преподавателем вокала. Однако вскоре некоторые обстоятельства поставили дочь перед неожиданным выбором. Я ей сказала: «Если хочешь, уезжай. Успокойся, не плачь… все наладится…» В то время подруга-однокурсница Вики Наташа Докучаева, находившаяся в Италии, стала звать туда. Почему бы не попытать счастья на других берегах? Уже в Новаре, где дочь снимала жилье, ей повстречалась пианистка Юлия из Улан-Удэ, работавшая в хоре Джанмарио Кавалларо. Она-то и настояла пойти к маэстро. Известный дирижер, органист, пианист прослушал Вику. «А ты сольно можешь? Из «Травиаты»? В ответ услышал: «Могу… и многое другое могу…» Дали выучить какое-то произведение, а через два дня, прослушав претендентку, маэстро сказал: «К нам клад поступил. Никуда не уходи от нас…» – Вы упоминали, что в Якутске Виктория пробовалась в Театре оперы и балета сразу после консерватории… – Да. Ее как бы даже приняли, сказали – приезжай. Но она уже была настроена на продолжение учебы. Может, это и к лучшему – мир посмотрит. Честно говоря, не уверена, что в России карьера сложилась бы более успешно. Трудно пробиваться молодым – все подступы к сцене заняты… Хотя есть и исключения. Я рада за нашего земляка Григория Чернецова, солиста Академии молодых оперных певцов Мариинского театра. У него очень красивый баритон. Представляю, как счастлива его мама. И ведь это, действительно, провидение, не без божьей искры все… поцеловал Господь и мою доченьку. И подружку такую активную, целеустремленную дал, и дирижера знаменитого… О Вике пишут в Италии, сама видела эти газеты. Ее любят, благодарят, хвалят… называют «наша Викуля», коллеги обнимают после концертов. И мне в такие моменты немало объятий и рукопожатий достается – они же такие эмоциональные... Непросто начинался творческий путь дочери, пришлось пройти через огорчения и слезы… Но в трудностях, я уверена, мы закаляемся. Не сделай Вика решительного шага – возможно, до сих пор прозябала бы в Краснодаре. - Как часто Виктория навещает вас? – Не так часто, как хотелось бы… Понимаем ее занятость и очень рады, что она востребована. Последний раз Вика приезжала в Якутск в 2017-м – заканчивался срок действия паспорта. Но мы и не подозревали о готовящемся сюрпризе. Через несколько дней в доме неожиданно появился незнакомый гость. Уроженец Кишинева, хороший русский парень по имени Андрей прилетел, как выяснилось, просить руки нашей дочери.
Судьба свела их в Италии, на дне рождения подруги. Они буквально сразу стали встречаться, а через некоторое время и вовсе не захотели расставаться. Мы, родители, благословили молодых на долгую счастливую жизнь. Свадьба на природе была шумной, веселой и очень памятной. Наш зять – не из творческой среды. Как сказала Вика, два певца в одном доме ни за что не уживутся. – Уверена, что и Апеннинский полуостров, и средиземноморская кухня для вас теперь не пустой звук? Да и сама прекрасная Италия, наверняка покорила… – Не то слово. Я стала бывать там, начиная с 2014 года, каждые три месяца, чтобы морально, да и материально поддержать дочку. Отец, правда, выбирался только дважды. Кое-как уговорила: «Поехали, ты же только Чехословакию и Польшу видел. Вот и будет повод сравнить». Зато, когда муж оказался в их новом доме, который, кстати, ему очень понравился, в нем тут же проснулся профессиональный азарт. Он удобно обустроил дворик и место под шашлычную. Зять был доволен. Вика с Андреем живут в городе Новара в регионе Пьемонт. Это в сорока минутах езды от Милана, по дороге на Турин. Дочь в свободное время увлеченно и заботливо занимается огородом. Он совсем крошечный, но там у нее растут отличные помидоры, огурцы, зеленушка разная, цветы. Новые знакомые искренне недоумевают: «Ты же – певица, а копаешься в земле?!» В ответ слышат: «Почему бы и нет? Меня дома всему научили. В том числе и готовить, и убирать». Когда мы приезжали в гости, Вика возила нас в Монте-Карло, Пизу, Геную, много чего удалось посмотреть в этой красивой стране, да и в соседних тоже… Я просто влюбилась в городок Стреза. Какой там есть необыкновенный замок! Не хватит слов, чтобы описать великолепное творение мастеров. Благодаря детям, подарившим мне путевку на юбилей, мы с Виктором увидели Leukerbad – фантастически прекрасный бальнеологический курорт в Швейцарии. Термальные источники в окружении могущественных красивых гор! Незабываемо… В 2018-м появился на свет наш внук Олежек. В положенный срок я присутствовала на родах. Какое это великое материнское счастье! Но было и от чего прийти в ужас. Вика попала в палату с марокканкой. Вот уж мы насмотрелись… Как-то со сватами пришли навестить нашу девочку. А к ее соседке в тот момент ввалилась громогласная толпа из 22 человек. Просто шок. При виде очередного посетителя в грязном, в пятнах свежей краски комбинезоне уже не выдержал сват. Возмущенный Диего буквально с криком ворвался в ординаторскую и потребовал навести порядок. Горластых посетителей кое-как выставили из больницы… Когда подошло время идти в родовой зал, я попросила белый халат. Медсестры вытаращили глаза: «Это у вас в России требуется стерильность. А у нас ребенок сразу должен окунуться в естественную среду». Меня потрясло такое отношение, ничего подобного прежде не приходилось встречать. Но еще больше потрясло поведение иммигрантов, которые теперь там повсюду. Они принесли с собой в итальянские города столько безнравственности, невежества, неуважения к традициям страны, давшей им прибежище… - К сожалению, это стало сегодня проблемой для всей Европы… И выхода пока не видно. Наблюдала подобные отвратительные моменты во Франции, Бельгии, Англии. Беспомощность властей просто поражает. Впрочем, лучше продолжим о хорошем. Ваше сердце теперь, наверное, отчасти и в Италии… – Иначе и представить невозможно. Любимый внук. Я приезжала водиться с ним. Пришлось нам с дочкой поколесить в поездках по городам на давно запланированные концерты. Когда малышу исполнилось всего десять дней, Вика пела в Локарно арию Сузуки из оперы «Мадам Баттерфляй». В дороге она была за рулем, а я с Олежеком устраивалась на заднем сидении. В Женеве ситуация повторялась. Дочь прибегала в театральную гримерку, кормила двухмесячного сыночка и снова торопилась на сцену. Директор Teatro di Milano Карло Песта тогда заметил: «Какие вы, русские женщины сильные… только родила и уже поешь… итальянки полгода отлеживались бы дома…» – Довелось ли Вам видеть Викторию в спектаклях? – Да, к счастью, в тот мой приезд совпали время и возможности – было, с кем оставить малыша. Слушала и «Мадам Баттерфляй» Пуччини, и «Травиату» Верди. Впечатления необыкновенные! Такие великие произведения… и дочь на сцене… в Италии… Могла ли я когда-то предвидеть подобное? Конечно, нет. С Джанмарио Кавалларо Виктория подготовила обширную концертную программу – есть, что предложить искушенному слушателю. Она прекрасно знает итальянский язык, поет на французском, английском, немецком, чешском. Вика всегда с благодарностью говорит о родной Якутии, давшей ей силу, голос, творческое вдохновение. «Я выросла на суровой земле, которую люблю всем сердцем… Как она красива, как щедра на добрых, бескорыстных людей…»
Совершенно с ней согласна. У меня есть три закадычные подружки – Таня, Наташа и Люда. Уже более сорока лет дружим, часто собираемся вместе, рядом и в горе, и в радости. Мы поем и русские песни, и якутские. По-якутски не говорю, но понимаю. Очень люблю ездить с ними на ысыах.
Девчата подарили Вике кэбиьэр. У нее еще и бастынга есть. Итальянцы просто с ума сходят, когда видят эти самобытные национальные украшения. В довершение ко всему я привезла дочери традиционное якутское платье, сшитое на заказ мастерицей. Вика любит надевать его – лучшая память о доме, о Якутии. Никогда не забуду, как после смерти Олега меня выхаживала Наташа. Она ведь месяц от нас не уходила. Готовила еду, с ложки кормила. «Светочка, давай поешь… надо жить… поднимайся…» Если бы не подруга, не знаю, как бы я оправилась от той страшной депрессии и сковавшего по рукам отчаяния. Спасибо судьбе – вокруг меня столько замечательных людей.
Свадьба внучки. Наш старший сынок обожает рыбалку и охоту. Это – его стихия, любимый отдых. Каждый год Игорь ездит в устье Алдана и всегда возвращается с отличным уловом. Он мечтает побывать на Сахалине или Камчатке, чтобы еще на море попытать удачу. Когда был жив Олег, брал и его с собой. На Лямпушке, правом притоке Лены, где река 54 километра шириной, они однажды попали в шторм. Слава богу, все обошлось, но страха, думаю, натерпелись… Да разве сын уедет из Якутии? Конечно, нет. Здесь для него – настоящая сказка. Никакие юга ему не нужны. Мы очень любим семьей бывать на Табагинском мысу. Какой там простор, какая величавая Лена, какое разнотравье – глаз не оторвать! Возле дома летом я обычно высаживаю много цветов – после долгой зимы хочется красоты, приятных ароматов, ярких эмоций. Когда посылаю родным в Краснодар солнечные фотографии нашего участка, да и других живописных уголков, они не верят, что на вечной мерзлоте может быть такой щедрой природа. – Светлана Ивановна, выходит, мечта о доме в Краснодаре так и осталась мечтой? Вы ведь приезжали только денег на него заработать…
– А в результате остались, 47 лет уже прошло. То ли примерзли, то ли прикипели душой и сердцем к Якутии, своей второй родине. И возвращаться не думаем – корни здесь пустили. На месте старого домишки, когда-то приютившем нас на Белом озере, теперь стоит новый большой дом. Фундамент его заложили в 1997-м, а новоселье справили только в 2009-м. Пятикомнатная квартира в городе уже всех не вмещала… Когда женился старший сын, муж разобрал ранее сделанный под крышей мой любимый зимний сад (в ноябре обычно последние овощи там снимала) и надстроил еще один этаж. Третий. У Виктора забот по хозяйству по-прежнему хватает. Но и теперь, судя по всему, перепланировки не закончены… В нашу большую многонациональную семью, которая с годами стала разрастаться, пришел Кирилл, муж внучки Анечки. Ничего нет сильнее любви… А теплицы мои уже в другом месте поставлены, и урожая по-прежнему на всех хватает. Угощать есть кого… Мы с Виктором богаты – у нас пятеро внуков, четверо правнуков и много друзей. Когда обитатели общего семейного дома спускаются из своих квартир на первый этаж (решили с мужем оставить его за собой), я люблю встречать их накрытым столом. Пироги, борщи, котлеты, пельмени, блины – всем приятного аппетита! Становится шумно, весело, задушевно. Каждому найдется, о чем рассказать, какими планами и заботами поделиться, какими обновками удивить… Да и последние новости из Италии хочется обсудить, ведь там – Вика, Андрей и Олежек. Нет большей радости, чем видеть счастливые лица родных людей… И в праздники, и в будни.
… В Якутске уже очень поздно. Перебирая в памяти только что завершившийся долгий разговор, мысленно желаю многих спокойных дней и ночей женщине, в чьем сердце столько тепла, участия, заботы… желания уберечь от невзгод под своим материнским крылом… В имени Светлана есть свет, и она его, действительно, излучает. Наталия КИМ.Продолжение следует.