Гран-при главного российского кинофестиваля получил фильм, снятый учителем начальных классов
Авторский кинематограф в России незаслуженно обделен вниманием федерального проката — ради знакомства с работами независимых режиссеров нужно внимательно следить за расписанием спецпоказов, фестивалей и небольшого списка кинотеатров. На фоне общего тренда выделяется Республика Саха, где на рубеже нулевых-десятых стартовал подъем регионального кино, поддерживаемый возможностью проката фильмов местного производства. Еще больше впечатляет факт, что у якутских режиссеров-любителей обнаружился природный дар на харизматичный арт-хаус, что подтверждают награды российских и международных кинофорумов.
37-летний учитель Дмитрий Давыдов всерьез задумался о режиссуре во время якутского кинобума и в 2014-м снял первый фильм — на средства, взятые в кредит, и пригласив в актеры односельчан. Попытка удалась: драма «Костер на ветру», снятая за две недели, подкупает искренностью и реализмом, а ее герои говорят на родном языке, что добавляет картине аутентичных чар. Второй и третий фильмы — «Нет бога кроме меня» и короткометражка «Река» — еще больше раскрыли творческий потенциал автора. Четвертая работа — драма о знахарке, к магической силе которой обращаются даже те, кто безжалостно ее обижает, — стала лауреатом только что закончившегося 31-го «Кинотавра».
ELLE Дмитрий, поздравляем с победой! Довольны происходящим и тем, как развивается ваша кинематографическая история?
Дмитрий Давыдов Да, доволен. И, наверное, успокаиваюсь, потому что вижу реальный результат. Вроде что-то начинает получаться. Изначально был некий стресс — работаем-работаем, снимаем, а что потом? А сейчас, конечно, появляется огромное желание выйти за пределы региональных возможностей.
Расскажите, как и почему вы захотели снимать кино?
Лет десять назад в Якутии киносъемками увлеклись буквально все. Брали в руки любительские камеры, фотоаппараты — и вперед. Региональные прокатчики, в свою очередь, стали принимать в прокат фильмы локальных авторов. Решили показать, что делают местные, и зритель пошел. Первый фильм хорошо прокатился, второй, третий — и начался бум. Были периоды, когда в год в республиканский прокат выходило по 18-20 якутских картин. Я посмотрел, подумал — а что, в принципе, я тоже могу…
Как вам смелости хватило?
Просто был интерес. И еще кружок, точнее, клуб подростков под моим руководством, где мы в основном занимались видеосъемкой. Снимали ролики, сюжеты, что-то придумывали, монтировали. Я потом оттуда ушел — решил, что хватит воспитательной работы. Подумал, что пора попробовать сделать настоящий фильм, который сможет попасть в прокат. Было интересно, смогу ли я приподняться статусом от любителя, который что-то снимает для себя, до того, кто снял собственное кино и показал публике. Когда снимал первый фильм («Костер на ветру», 2016. — Прим. ELLE), делал все сам. Выпустил его в прокат в республике, он не много собрал. Прокат был, но как-то скромно. И тогда мы решили опробовать его возможности по фестивалям, стали подавать заявки.
А это вообще сложно? Вдруг мы кого-то сейчас вдохновим вашей историей?
В принципе, легко. Необходимо иметь какой-то пакет документов, чтобы фильм был «упакован», пресс-кит, постеры и т.д. У каждого фестиваля есть регламентированный период отбора заявок, это надо учитывать. Мы подали, и нас сразу приняли на международный кинофестиваль Busan Film в Южной Корее. Это был наш первый выезд и такой высокий уровень! После этого пошло, стали приглашать, были мы и в Канаде, и в Австралии, и в Новой Зеландии. С первым фильмом в итоге было порядка 25 фестивалей. Второй, «Нет бога кроме меня», не очень хорошо отметился в республиканском прокате, но это, полагаю, зависит от продюсеров. «Пугало» — полностью мой фильм, я автор сценария, режиссер, продюсер. «Кинотавр» в Сочи — первый для него фестиваль. Дальше — Владивосток в начале октября, и, думаю, весь следующий год будет фестивальным. Кроме того, «Пугало» — первый мой фильм, который покажут в федеральном, общероссийском прокате. Возможно, он не так широко пойдет, все-таки это авторское кино. Тем не менее, ведутся переговоры, есть предложения от прокатчиков.
Что вами движет, когда вы делаете кино — вера, что вы отрабатываете личную миссию, или исключительно интерес? Хотите что-то посеять в душах, дать почву для размышлений, обнажить свой нерв или зрительский тоже?
Есть два пути — делать зрительское кино, воспринимая создание фильма как способ заработка, бизнеса. Либо рассматривать кино как средство самореализации. Я все еще работаю в школе, у меня есть источник дохода, поэтому мне сейчас необходимо раскрыть себя как автора, и я пытаюсь это делать. Мне хочется снимать кино, которое в первую очередь интересно мне. Может быть, оно неудобно зрителю, может быть, публика ждет нечто иное, но пока мне интереснее делать то, что я хочу. Как автор, я пытаюсь говорить о вещах, которые меня волнуют.
В драме «Пугало» героиня буквально тратит себя, исцеляя людей, хотя знает, что это разрушает ее физически и сил надолго не хватит. Сознательная жертвенность, внутренний долг, предназначение — как вы трактуете эти понятия в общем и что они значат лично для вас?
В глобальном смысле это действительно история о жертвенности. Не могу сказать, что это схоже с сюжетом жизни Христа или кого-то подобного. Героиню «Пугала» тяготит внутреннее проклятие, она не может от него избавиться и в итоге понимает, что ей надо собой пожертвовать. Это вечный вопрос: жить самому, чтобы было удобно, спокойно, комфортно, либо заботиться о других людях.
Поначалу она пытается сопротивляться, хотя внутренне осознает, что самоотдача означает для нее искупление. В ход идут знакомые «инструменты» — алкоголь, секс, агрессивная нелюдимость, чреватая постоянными конфликтами…
Ей не дает покоя внутренняя трагедия, грандиозный стресс, она постоянно себя укоряет и старается от этого избавиться, забыться, заглушает боль доступными средствами. Такие у нее способы расслабления. Она пытается оградиться от людей, специально ведет такой образ жизни, чтобы односельчане держались от нее подальше. Но в конце концов понимает, что они будут к ней идти и идти, и у нее лишь один вариант — отдать себя полностью.
В вашем фильме «Костер на ветру» герой часто повторяет фразу: «Неправильно это». Что для вас значат эти слова? Судя по вашим фильмам, вы лояльны ко всем проявлениям человеческой личности — даже явно отрицательным персонажам даете шанс на зрительскую симпатию, стараетесь объемнее их раскрыть.
Да, мне это интересно. Я поддерживаю ценность общих понятий справедливости, чести, совести, но не считаю, что в моих фильмах есть выраженные антагонисты. Например, потерявший сына старик из «Костра на ветру» в итоге убивает упомянутого героя, потому что у него тоже есть своя правда. Нет плохих, у каждого свой взгляд на вещи. Просто необходимо умение слышать и слушать друг друга. Понимать, скорее всего.
Героине «Пугала» при всей нарочитой безобразности не отказать в мистической привлекательности — она явно существо не от мира сего, а ее дар исцелять и пугает, и притягивает необъяснимостью. Вы сами верите в духов, шаманизм, знахарство?
Да, конечно, обязательно. Я родился в Якутии и там живу. У нас есть своя вера, своя религия. Мы очень уважаем природу, верим в ее силу и то необъяснимое, что нас с ней связывает. В «Пугале» я сознательно избегаю темы шаманизма и связи с духами, потому что она у нас достаточно развита, и к ней очень трепетное и деликатное отношение. И моя героиня, что я особенно подчеркиваю, не шаманка, а знахарка, обладающая определенными умениями.
Что касается региональной привязанности, вы живете в Якутии, снимаете фильмы на якутском языке и, судя по всему, переезжать не планируете. А снимать где-то еще хотели бы?
Все зависит от истории. У меня есть идея сюжета, действие которого разворачивается в умирающей деревне, и, по сути, эту историю можно снять в абсолютно любой российской деревне. Но сейчас пока что стоит вопрос бюджета, не могу себе позволить эти съемки.
Победа на «Кинотавре» наверняка означает больше шансов на творческую реализацию и, возможно, с государственной поддержкой?
Даже не знаю. Буду подаваться в следующем году. Нужны связи, и в то же время не хочется идти «под продюсеров», мне нравится работать самому, не будучи загнанным в какие-то рамки. То есть действительно быть автором, чтобы вся ответственность за картину была на мне. Идея, сценарий — чтобы весь фильм был бы моей, ни от кого не зависимой заслугой. Пока есть свобода творчества, я делаю кино именно так, как хочу. Если будут большие проекты, скорее всего, не получится сохранить эту свободу.
Как все-таки удается совмещать поездки по кинофестивалям, работу учителя и семейную жизнь?
Сейчас приеду обратно домой и выброшу кино из головы, потому что у меня есть работа и мне необходимо работать. На фестивалях и съемках я режиссер, а приеду — превращусь в учителя, вернусь в свой быт, к семье, детям.
Хотелось бы коснуться жанровой темы: вам ближе драмы или хотели бы и комедию снять?
Очень не хочу, чтобы меня воспринимали исключительно как режиссера драмы. У меня есть четыре готовых сценария, и один из них — авторская комедия-фантазия в стиле Кустурицы, без антагонистов и конфликтов, фильм-впечатление, фильм-поток. Если получится, следующим летом его сниму. Попробую себя в этом направлении.
А какое кино нравится вам и действительно вас вдохновляет?
У меня есть правило: не заводить любимых режиссеров. Хотя, если говорить о нашем кино, могу сказать, что мне нравятся региональные авторы: работы казахского режиссера Адильхана Ержанова, выпускников кабардино-балкарского курса Александра Сокурова — Владимира Битокова, Киры Коваленко и молодого российского режиссера Виталия Суслина, снявшего «Седьмой пробег по контуру Земного шара». Он тоже такой, как я, сидит у себя там, пытается снимать за копейки и без связей… Мне интересно, что они сделают еще, хочу, чтобы они и дальше снимали. Кроме того, мне очень интересно скандинавское, исландское кино, особенно молодые авторы — они умеют жестко говорить о своих проблемах, и мне это нравится. Думаю, мои фильмы ближе к их творчеству, чем к российскому кинематографу. Можно сказать, я с ними говорю на одном языке. Из того, что видел недавно, очень понравился «Сад» (Záhrada, режиссер Мартин Шулик. — Прим. ELLE) 1995 года. Случайно его нашел, посмотрел — это тоже фильм-впечатление, стрим, волна. Фильмы Роя Андерссона смотрю — специально в августе все скачал, увлекся. А самый любимый фильм, вообще, с детства — «Ворон» 1994 года, с Брэндоном Ли.
·Текст: Smirnova Natasha