2 октября исполняется 250 лет со дня рождения Андрея Фёдоровича Дерябина. Про его великие практические деяния я расскажу через неделю, а пока просто про личную жизнь дорогого юбиляра. Полагаю, отдать дань уважения ему должны не только ижевцы, особенно те, кто причастен к оружейному делу, но ещё и многие воткинцы, да и в целом все уральцы.
Герб Дерябина
Итак, наш герой родился 2 октября 1770 года в Верхотурье, что на Урале, а скончался 22 июня 1820 года в Гомеле. Даты его жизни, по некоторым другим источникам, отличаются на несколько дней. Логичнее всего доверять тем данным, что приведены выше по записи в кладбищенской книге Толгского монастыря у Ярославля, где на семейном участке князей Урусовых был похоронен Дерябин.
Он из семьи дьякона Верхотуринского Николаевского монастыря Фёдора Демидовича Дерябина, который был потомком крестьянина из соседнего села Дерябинское. Мать Марфа – дочь верхотуринского ямщика, отставного казака Василия Толстова. С 1781 года семья Дерябиных уже в Нижней Туре, где Фёдор стал священником Трёхсвятительской церкви. Позже она будет перестроена в камне по проекту, который закажет его младший сын, а выполнит Семён Дудин. Старшие сыновья, Иван и Пётр, станут псаломщиком и дьяконом. Андрею была уготована подобная судьба, и это был бы прекрасный, душевный и многогранный священник подобно его будущему другу и соратнику Захарию Лятушевичу. Но в 1787 году Дерябин выйдет из духовного сословия, чтобы получить горное образование.
5 августа 1808 года бывшему поповичу высочайшим повелением было пожаловано дворянское достоинство, причём вместе со всеми его потомками. Духовенству и купечеству гербов не полагалось, но и не каждый потомственный дворянин спешил обзавестись таковым. Хлопотно, дорого. Надо что-то доказывать, выискивать свои корни, но статус «Главного горного начальника» Урала ко многому обязывал. Дерябин занялся геральдикой после того как 25 июля 1806 года получил чин 4-го класса, когда его горный чин оберберггауптмана стал равен чину действительного статского советника или генерал-майора.
Дерябину пришлось уплатить герольдмейстеру и художнику 250 рублей (цена приличного дома в Ижевске) и вскоре он получит диплом с красочным гербом. Набор аллегорических образов, появившийся там, отразил основные вехи пути этого российского сановника, бывшего уральского поповича. Лет двадцать назад в одной из своих книг я попытался воссоздать возможный герб Дерябина, но, разумеется, ошибся, и вот – подлинный герб, в соответствии с 9-й частью «Общего Гербовника дворянских родов Всероссийской Империи».
Здесь, во-первых, бегущий соболь как напоминание о старом Верхотуринском гербе, об Урале и Сибири в целом, о демидовских клеймах на железе, а ещё этот зверёк символизировал красоту, скорость и богатство. Сова – мудрость и рассудительность, а змий – бессмертие и, возможно, ещё символ искушений, преодолённых Дерябиным. Гора в нижней половине гербового щита определена в Гербовнике как «изобильная металлическими рудами», а перекрещённые ветви с плодами, изображённые вверху, очевидно, должны подчеркнуть плодотворность «тысячи знаний» Дерябина. Так, количественно сам он оценил результат своих зарубежных стажировок.
Красивый и многозначный герб! Не то что ижевский – без исторического прототипа, слишком простенький, уместный у пресловутого «заводского посёлка», а не мощного города-завода доблестных оружейников, ставшего национальной столицей. Дерябинский герб, судя по чертежу Дудина, должен был увенчать фронтон самой первой в Ижевске полноценной дворянской усадьбы.
Дворец на Горе
«Дворец» в данном случае понятие условное. Здание такого статуса может быть только у родового дворянства – аристократов, имеющих наследственный титул. Дерябин же выслужил своё дворянство, а не получил от родителей. Но внешне его дворянская усадьба на Горе (это традиционное наименование главного ижевского холма) вполне соответствовала критериям дворца: 64 окна, 33 двери, 3 люстры, а ещё картины Якова Дудина по стенам, на которые ушло 139 кусков цветных обоев. При усадьбе каретный сарай, конюшня, амбар и ледник. Начинала возводить эти хоромы артель плотников Алексея Лужбина, но из-за их болезни на достройку частного дома заводским властям придётся послать 40 мастеровых. Поэтому Дерябин честно потребует от подчинённого ему начальника завода Константина Комарова сметы и счёт.
Осенью 1808 года кухней дворца стал командовать личный повар Дерябина – француз Жан Эльсере, уроженец города Монпелье. Через пару лет, уже переехав в Воткинск, повар примет российское гражданство и перейдёт в православие. Он женится на русской солдатке, станет зваться Иваном Ивановичем и будет служить на заводе «помощником управителя лесов». Кулинарные секреты забывать не хотелось, поэтому по совместительству бывший повар Главного горного начальника станет ещё и содержать трактир. Будь я воткинским предпринимателем, давно завёл бы элитное кафе «В гостях у Жана Эльсере».
Даже обзаведясь дворцом и гербом, наш «горный генерал» не чванился, жалел простонародье. В том же году он дал вольную двум своим дворовым людям – отроку Максиму Шерстяковскому и девице Параскеве Григорьевой. В ноябре они сочетаются браком. А во «дворце» в силу частых отлучек хозяина жили семь чиновников завода, штаб-лекарь Гессен и старший брат Дерябина Иван. Это дьякон Кушвинского завода, уволенный по болезни.
Деревянный «дворец» исчезнет к середине XIX века. Восстановить его невозможно (место занято), а в другом месте – бессмысленно. Через век бывший бульвар, ведущий к дому, начнёт постепенно перерастать в Эспланаду.
Княжна Урусова
4 мая 1793 года наш «отрок Горного корпуса», недавний выпускник Горного училища, берггешворен 13-го класса (младший горный мастер), только недавно вернувшийся с Благодатских рудников и Ижевского завода, обвенчался в Екатерининской церкви Екатерингофа, что на юго-западе Санкт-Петербурга, с Пелагеей Екимовой. Она вдова канцеляриста Святейшего Синода. Очевидно, прежде бывший попович имел с Иваном Екимовым какие-то дела, связанные с выходом из духовного сословия. У вдовы уже была дочь Амалия. Дерябин её удочерит, а вскоре появится и родная дочь – Надежда.
Молодой отец счастлив, но проблема в том, что уже на следующий год ему придётся отправиться за новыми знаниями в длительную стажировку на фабриках и рудниках Германии, Австрии, Франции и Англии. Жена же тем временем, по её собственному признанию, окажется в затруднительном положении, что приведёт её к грехопадению. Осенью 1799 года Пелагея признается мужу, только что приплывшему из Англии, в том, что за долгие годы его отсутствия она «впала в прелюбодеяние по нужде в пропитании». Андрей Фёдорович по-христиански простил её, но всё же выгнал. Официальный развод состоится только 1 июля 1802 года. Духовная консистория Санкт-Петербурга наложит тогда семилетнюю епитимью на неверную жену.
Через несколько лет после развода Дерябин женится на молодой княжне Наталье Никитичне Урусовой. Она в 1800 году была 18-летней выпущена из Смольного института благородных девиц. Это дочь тайного советника, ярославского губернатора Н.С. Урусова. Урусовы столь же древний татарско-русский княжеский род, что и Юсуповы. У них общий предок – полководец эмира Тимура (Тамерлана) Едигей Мангит, фактический правитель Золотой Орды на рубеже XIV-XV веков.
Такой брак многое значил для Дерябина. Знакомство с князем Урусовым у него произошло, очевидно, в Петербурге. Новыми связями, появившимися после этого, можно объяснить то, что Дерябин будет привлекать к строительным работам в Ижевске артели каменщиков в основном из ярославских вотчин. Это, например, ставшая хорошо известной у нас урусовская артель Алексея Фёдоровича Брусничина.
Завещание Дерябина
18 июня 1820 года Андрей Фёдорович продиктовал в Гомеле своё «Духовное завещание». Находка его в петербургском архиве позволила мне в своё время совершенно по-новому взглянуть на жизнь нашего оберберггауптмана. Да, он был рачительным и расчётливым в государственных делах, но, увы, оказался никудышным хозяином в собственном бизнесе. Покупка винокуренного завода на Васильевском острове загнала его в неподъёмные долги. Излишне доверчивый Дерябин был обманут богатейшими людьми знатнейших фамилий, Строгановыми и Шаховскими.
Но зато прекрасны слова Андрея Фёдоровича, обращённые к семилетнему Фёдору: «Милый сын! Служи Отечеству и Государю со всем усердием, не ожидай никаких наград, не будь мздоимцем и наёмником, но если должность требует более расходов, чем твоё жалованье, – откажись». Фёдор Дерябин станет полковником, профессором Горного института, автором ряда учебников. Разумеется, следовало бы найти его наследников, но пока никто не откликнулся. А вот некая Ольга Демьянинкова, поздравившая ижевцев телеграммой 2 июня 1907 году со столетием Оружейного завода, физически невозможна в качестве «сестры А.Ф. Дерябина».
Очень детально А.Ф. Дерябин расписал церемонию своего будущего погребения, но никак не указал, в каком же городе оно должно состояться. Это позволит по согласованию с церковными иерархами перенести в 2002 году частичку праха героя от «входа в наместничьи кельи» (так место разрушенного погребения указано в кладбищенской книге Толгского монастыря) в склеп у Александро-Невского собора.
Евгений Шумилов