Когда мы говорим об архитектуре Рима, то чаще вспоминаем места развлечений и храмы. Правители и архитекторы тех времён хотели показать, что их культура способна на нечто большее, чем просто застройка кварталов трущобного характера на пустующих землях. Если мы вспоминаем старый Рим, то вряд ли сможем найти хоть одну инсулу – пяти-семиэтажные постройки, в которых жили римляне. Напоминания о них остались лишь в некоторых местах – это пара этажей под землёй. Зато в современном Риме уцелели руины культовых зданий типа Колизея или храмов.
На протяжении многих лет формировалась панорама Вашингтона – эспланада, которая символизирует силу, деньги, власть. Это действительно впечатляет: огромное зеркало воды, колонны, храм... Вся эта архитектура демонстрирует мощь административного центра США.
Архитектура, прежде всего, выражает политическую волю и решение власти и отражает состояние общества, его стремления и идеалы.
Совершенно очевидно, что нам необходимо возводить общественные здания, и сейчас есть попытка строить серьёзные общественные пространства: музейные, выставочные, спортивные – всё то, что является жизненно важным для людей. Горожане, входя в тот или иной комплекс, должны ощущать силы и возможности сегодняшнего общества, которые позволяют создать эпохальные сооружения.
Развивая архитектурную идеологию Петербурга, необходимо опираться на историю города. Сегодня мы стараемся возвращать хотя бы небольшие исторические ансамбли, например, храм Рождества Христова на Песках, который был разрушен в 1930-е. Панорама Петербурга, где утрачены исторические доминанты, – это тоже потеря исторического духа города.
На смену доминантам пришли непривлекательные, а иногда даже убогие сооружения, которые рассредоточены на набережной Невы. Именно поэтому я выступаю за воссоздание колокольни Смольного собора. Она вдохнёт жизнь в эти панорамы и отразит величие архитектурной мысли и идеологию той эпохи.
Отрадно, что сохранились наши основные монументальные имперские ансамбли, в особенности те, что созданы Росси и Растрелли. Барочные ансамбли Петергофа, Екатерининского дворца и парка в Пушкине, Дворцовая площадь, которая раньше была километровой длины – от штаба гвардейских войск до Конногвардейского манежа. Все эти мощные проекты демонстрировали величие нашего государства и красоту архитектурной мысли.
Так почему этого нет сейчас? Почему создание красоты, современной яркой архитектуры считается каким-то излишеством? Видимо потому, что пока нет политического решения – творить шедевры.
Понемногу эта ситуация меняется, но не «сверху», а «снизу». Всегда есть неравнодушные люди, которые поддерживают возрождение памятников архитектуры и финансируют их. В моей практике есть примеры возрождения храма Кваренги в Пулково и Рождественского храма на Песках, которые восстанавливались на частные пожертвования. Люди понимают, зачем и ради чего они это делают. Они не жалеют личных средств, чтобы прославить город, пусть пока не самыми масштабными проектами. Теперь ждём того же и от государства.