Владимир Мирзоев, попавший под каток преобразований ВШЭ, — о способах оставаться свободным в несвободной стране.
Егор Жуков. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Владимир Мирзоев. Фото: Елена Никитченко / ТАСС
— Исторически этот «асфальтовый каток» обречен. У него нет ни одного шанса трансформироваться во что-то более разумное, гуманное, а значит, жизнеспособное. Система сама, волевым напором, заблокировала свою эволюцию.
— В ваших «Этюдах о свободе» некоторые герои осознанно выбирают несвободу. В ней комфортно, тепло, как в прогретом болоте. Неопасно. Может быть, приноровиться? Снимать «милые» ретро-сериалы про советское прошлое с газировкой и мороженщицами? (Кстати, смотрю дебюты короткометражные, они в основном такие аккуратные. Словно их авторы кричат из-за экрана: «Возьмите нас, мы готовы снимать, что скажете!»)
Кадр из «Этюдов о свободе»
— «Университет не может существовать в тюрьме», — утверждает политолог Борис Грозовский. Или может?
P.S.
Лариса Малюкова
обозреватель «Новой»