 | В Северном бассейне прибрежный промысел оказался на грани остановки. Похожая история случилась на Дальнем Востоке семь лет назад, но из нее не извлечены уроки. Непростая ситуация сложилась у рыболовецких предприятий Северного бассейна. Пограничное управление ФСБ по Западному арктическому району объявило им, что при ведении прибрежного рыболовства изменение естественного состояния рыбы (включая потрошение и обезглавливание) противоречит законодательству. Следовательно, улов должен доставляться на берег только в неразделанном виде, иначе – огромные штрафы. Продолжать промысел в таких условиях крайне сложно. |
«Технический регламент предписывает нам пойманную свежую рыбу тут же обескровить, выпотрошить. Если мы ее не обработаем в море, она просто протухнет. А у нас, прибрежников, в среднем рейсооборот составляет 7-10 суток», – объясняет проблему руководитель Ассоциации прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурмана Анатолий Евенко.
«Всегда все зависит от людей, которые приходят и начинают по-своему трактовать законодательство. Может быть, где-то они правы с точки зрения буквы закона, но совершенно не правы с точки зрения духа тех постановлений, которые писались. Ведь до прихода этих руководителей погрануправлений у нас, слава богу, этой проблемы не существовало», – заявил глава Росрыболовства Илья Шестаков корреспонденту Fishnews.
Если Илья Шестаков не согласен с пограничниками, но при этом считает, что они «где-то» правы «с точки зрения буквы закона», значит, что-то у нас неладно в отраслевом законодательстве и в управлении отраслью. А с тем, что раньше этой проблемы не существовало, можно поспорить. На самом деле она родилась еще до того, как нынешний глава ФАР узнал, как устроено рыболовство в России. То, что сейчас происходит в Северном бассейне, это новый вариант событий, уже происходивших семь лет назад.
В 2013 году Пограничное управление ФСБ по Камчатскому краю пришло к выводу, что улов, добытый в ходе прибрежного рыболовства, подлежит переработке в продукцию только на берегу. Ведомство посчитало недопустимым даже морозить рыбу для ее сохранности на борту судов-прибрежников, считая это производством продукции.
Первой «ласточкой», попавшей под раздачу, стало камчатское судно «Валерий Маслаков» в феврале 2013-го. Капитана обвинили в том, что он незаконно изготовил на борту судна «готовую рыбопродукцию» путем заморозки сырца и перегрузил ее на другие суда, а не доставил на берег сам. Наказание понес не только капитан, но и судовладелец, которому вменили миллионный ущерб.
Столкнувшись с новыми запретами, прибрежный лов на Камчатке с 1 июня 2013 года фактически остановился. Потребовались титанические усилия на федеральном уровне, чтобы вернуть рыбакам возможность работать.
С тех времен утекло много воды. Но до сих пор нечеткость формулировок в законодательстве позволяют юристам-силовикам упражняться в трактовке понятий «улов», «сырец», «продукция», «переработка», «производство». А когда рыбацкая общественность просит внести ясность в законы, ей отвечают, что это может занять многие месяцы. Хотя, когда требовалось узаконить новый вид крабовых квот, чтобы продать их с аукционов, в Госдуме эту поправку приняли всего за неделю сразу в трех чтениях.
Строгость закона у нас компенсируется тем, что в разных регионах страны его могут понимать по-разному. Часто для рыбаков Камчатки это становилось «минусом», когда местные пограничники вменяли им требования, которых не было в других краях и областях. Но сейчас это «плюс», так как наше пограничное управление пока не берет на вооружение правовую позицию ПУ ФСБ по Западному арктическому району.
Пожелаем рыбакам Северного бассейна доказать свое право на изменение «естественного состояния рыбы». В противном случае их проблемы могут перекинуться на остальные рыбацкие территории.
Сергей НИКОЛАЕВ