 |
«Бегство из зоопарка» станет самым интересным явлением музыкальной литературы на Московской международной книжной ярмарке и форуме «Книгобайт. Будущее книги»
Текст: Александр Алексеев/РГ
На фото: Александр Кушнир и Олег Коврига (на дальнем плане) — продюсер, звукорежиссер, шеф рекорд-компании «Выход», издающей альбомы российской рок-музыки/фото предоставлено Александром Кушниром
Поиск новой музыки, рок-н-ролльная жизнь, вечные вопросы русской интеллигенции, приключения, настоящая мужская дружба, первые годы Ленинградского рок-клуба — новая книга Александра Кушнира «Майк Науменко. Бегство из зоопарка» станет самым интересным явлением музыкальной литературы на Московской международной книжной ярмарке и форуме «Книгобайт. Будущее книги». Она и выйдет сразу в двух форматах: бумажном и в виде аудиокниги, за право записать которую развернулся немалый конкурс актеров и радиоведущих.
Презентация назначена в 19:00 5 сентября. Ну а пока продюсер, историк, журналист и писатель Александр Кушнир ответил на вопросы обозревателя «РГ».
Почему, решив написать трилогию о рок-звездах 80—90-х, вы выбрали именно эту троицу: Илья Кормильцев, Сергей Курехин и Майк Науменко? Связано ли это с тем, что они уже ушли из жизни, а живые звезды обычно долго согласовывают тексты про них, да и не всегда согласны с оценками авторов?
Александр Кушнир: Во всем виноваты, наверное, древние китайские философы. Они когда-то сформулировали четкую мысль: «Если нет книги, которую ты хотел бы прочитать, напиши ее». Это был безупречно выраженный вербально диагноз моей болезни. Мне катастрофически не хватало информации о людях, которые в свое время на меня повлияли. Они очень разные: сумасброд-авангардист, провокатор-поэт (и издатель), первая (или одна из первых) советская рок-звезда. Поэтому я, как охотник, с неописуемым удовольствием «пошел по следу»: сотни интервью, тысячи часов расшифровки, многие годы работы по каждому из фолиантов. Что касается цензуры, то тексты своих книг я ни с кем не согласовываю — ни с издательством, ни с музыкантами, ни с их друзьями или наследниками. Как сказал Дэвид Линч, «никому не давайте залезать в вашу идею своими грязными руками». Жестко, но справедливо.
Биографии пишут обычно по двум разным методикам. Или автор максимально узнает жизнь своего героя, в чем-то роднится с ним и почти растворяется в его судьбе, как самый верный и бережный друг — именно так обычно пишет Захар Прилепин. Другие, как, например, Дмитрий Быков, ведут себя иначе — сродни исследователю, который наблюдает жизнь персонажа со стороны, не забывая часто высказывать и личные суждения, для иных читателей и историков — не бесспорные… Какой из этих двух методов был ближе вам при написании книги о Майке Науменко?
Александр Кушнир: Любые вопросы про творческую кухню мне безумно интересны. Наверное, все происходит подсознательно. Первоначально — огромное количество встреч и бесед с друзьями, родственниками, современниками, земляками, музыкантами «Зоопарка», звукорежиссерами, организаторами фестивалей и квартирных концертов. Потом начинаются круглые столы и лекции, на которых ты приглашаешь выступать людей, имевших прямое отношение к Майку.
Затем к тебе попадают неизвестные науке переводы книг, сделанные Науменко с американских и английских рок-биографий. Читаешь большие интервью Майка в адеграундной рок-прессе — от журналов «Рокси» и «Ухо» до какого-нибудь хабаровского «Андеграунда». Слушаешь его реплики на огромном количестве концертов. И, уже глубоко погрузившись в предмет исследования, смело вживаешься в образ.
Автор таких знаковых хитов как «Буги-вуги каждый день», «Сладкая N», «Лето», «Дрянь» и «Когда я знал тебя совсем другой» в отличие от других звезд Ленинградского рок-клуба, был человеком закрытым, не очень радушным, погруженным больше в себя и собственное творчество. И не таким компанейским, как его друзья-соперники: БГ, Кинчев, Цой, Курехин, Рикошет… Было ли поэтому работать над «Бегством из зоопарка» сложнее, чем над предыдущими книгами? Или это, наоборот, вас подстегивало?
Александр Кушнир: В Майке органично уживались два человека. Тонкий, деликатный и по-своему нежный с друзьями — скажем, в стенах своей коммунальной квартиры на Боровой. А в гримерке он резко преображался в циничную рок-звезду — в соответствии со всеми законами жанра. Ну, а после концерта — друзья, кубинский ром и общий беспредел. Как у всех рок-музыкантов в ту пору, наверное.
Со сколькими людьми вы в итоге встретились? Был ли план книги готов еще до ее написания и сильно ли он изменился в процессе работы?
Александр Кушнир: Так получилось, что первые интервью по Майку я начал брать буквально через несколько лет после его смерти, работая над книгой «100 магнитоальбомов советского рока». В той энциклопедии подпольной субкультуры были опубликованы развернутые эссе про совместный альбом Майка и БГ «Все братья-сестры», альбом «Зоопарка» «Уездный город N», а также сольные релизы Науменко «Сладкая N и другие» и «LV». По ним было сделано немало интервью, начиная от Андрея Тропилло и Бориса Гребенщикова, заканчивая Сашей Храбуновым и Валерой Кириловым из «Зоопарка».
Поэтому еще в середине 90-х годов была создана основательная база. А затем, под сильнейшим впечатлением от просмотра фильма «Лето» были совершены несколько круизов в Питер, еще сотни встреч за последние два года… И уже этим летом книга была готова.
Написав несколько биографий, вы можете сформулировать, а может, для кого-то и предсказать: человек с какими качествами способен стать рок-звездой, а кому не стоит и стараться?
Александр Кушнир: Здесь правил нет совершенно. Наверное, нужно получить в юности сильнейший импульс, какой-то сигнал из космоса, который тебя полностью преобразит — в частности, твое мышление. А дальше ты или сломаешься, столкнувшись с многочисленными трудностями, либо станешь «ленинградским Марком Боланом» (так называли Майка Науменко. — Прим. «РГ») Все крайне индивидуально. Ну, и две вещи, без которых совсем никак — это талант и внутренний стрежень, характер…
Писатели сейчас часто жалуются, что их книги читают меньше, чем в 90-е и «нулевые»: бумажные издания расходятся плохо и гонорары приносят не очень большие… Что можете сказать про музыкальную литературу: книги о рок и поп-героях — они сегодня более востребованы, их хорошо раскупают?
Александр Кушнир: Мне сложно обобщать про размеры тиражей и гонорары, потому что я не издатель. Но я вижу позитивные тенденции — выпуск книг в цифровых форматах, активное использование соцсетей, издание книг в аудио-варианте. Вот где немалое поле для игры ума и воображения! Мною в разные эпохи двигал неподдельный интерес к объекту своего исследования и мощный просветительский вектор. Ну и любовь, естественно.
А ценность и величие книг, как гласит мировая история, приходит к писателю в основном не в этой жизни, а в следующей. Или через одну. Так вот невесело получается (улыбается).
Почему бы вам не написать книгу и о ком-то из новых героев. О Моте, Тимати, Монеточке, группе «План Ломоносова», например… То есть о тех, чья судьба еще не сложилась? Как полагаете, это будет более интересно аудитории, чем звезды 80—90-х?
Александр Кушнир: Что касается современных героев, то я про них не пишу, а кропотливо выращиваю их в рамках своего фестиваля «Индюшата», которые проводится ровно тридцать лет — с осени 1990 года. Причем он конкретно направлен не в прошлое или настоящее, а исключительно в будущее — дать шанс новым «темным лошадкам» и «молодым волкам». А со временем о них обязательно кто-то напишет, я даже не сомневаюсь.
Книгу о Майке Науменко вы презентуете фактически в формате музыкального тура: в компании рок-артистов, хоть и не первой величины, но вполне узнаваемых. Да и на разных площадках — от московского Дома книги до музыкальных залов в Екатеринбурге и в Хабаровске… Это от того, что о новых книгах вообще эффективнее и полезнее узнавать именно так: в формате драйвового шоу, дружеской беседы и использования рецептов шоу-бизнеса?
Александр Кушнир: Важно не замыкаться на собственной книге и на себе, а нести в этот мир какие-то новые знания и эмоции. Это может происходить в любой форме — на лекциях, фестивалях, конференциях, открытии новых площадок. Все происходит предельно органично и мне часто кажется, что инструментарий в 360 градусов для книжной индустрии сегодня актуален, как никогда ранее.