Фото: Ассоциация искусствоведов Хакасии
В собрании семьи Кончаловских-Суриковых в Москве в настоящее время хранится работа известного художника Василия Сурикова «Хакас с закованными в цепи ногами» (1873).
Акварель имеет авторскую подпись: «Кучасъ, бежал 12 раз из каторжных работ. Аскиз». Нами было проведено научное исследование и выяснено, кто же изображен на этом известном портрете.
Известно, что в 1873 году В.И. Суриков, будучи студентом Академии художеств в Санкт-Петербурге, посетил село Аскиз. Напряженная учеба и сырой петербургский климат сказались на здоровье – Суриков заболел туберкулезом. Узнав об этом, опекавший его красноярский золотопромышленник Петр Иванович Кузнецов очень огорчился и пригласил Сурикова приехать летом на одну из своих дач-резиденций в таежное имение Узун-Чул.
Петр Иванович Кузнецов много сделал для Сурикова, – он не только платил ему стипендию, но и по-отечески заботился, став для него чутким и мудрым советчиком. Дом Кузнецова в Красноярске считался одним из самых роскошных во всей Енисейской губернии. Кузнецов был известным собирателем картин русских и зарубежных художников, обладал редкой коллекцией фарфора и бронзы. Путешественник и натуралист, он прекрасно знал музыку и литературу, несколько иностранных языков. В Мариинском Императорском театре в Санкт-Петербурге у Кузнецова была собственная ложа. Таким запомнили современники Кузнецова, так много сделавшего для Сурикова в начале его творческого пути.
Богач-золотопромышленник и меценат, городской голова Красноярска, он был первым, кто поверил в талант Сурикова.
В эту поездку Суриков посетил село Аскиз, где находилась резиденция П.И. Кузнецова.
Село Аскиз имеет давнюю историю. Оно было образовано в 1770–1771-х годах в связи с постройкой в устье реки Аскиз деревянной Петропавловский церкви в честь Святых апостолов Петра и Павла. Основание села связано с именем сагайского князя Амзора Наира, сына Чадана Наира Гульбежекова, одного из первых башлыков, принявших подданство России.
К моменту приезда Сурикова село Аскиз был центром Степной думы соединенных разнородных племен. В селе была построена каменная Петропавловская церковь, в 1869 году открылось одноклассное приходское училище. У золотопромышленника П.И. Кузнецова имелась значительная по тому времени библиотека, которой пользовались и местные жители, занимавшиеся скотоводством, земледелием, а также плотничеством, кузнечеством и другими ремеслами. По данным 1859 года, в селе Аскиз имелось 40 дворов с населением 221 человек.
В Аскизе находился перевалочный пункт золотопромышленника И.П. Кузнецова и его сыновей – для грузов, идущих на прииски по рекам Кызасу, Анзасу и Узун-Чулу. В конце западной части села Кузнецов возвел два больших дома, конюшни, амбары и прочие постройки. Суриков остановился в Аскизе в резиденции П.И. Кузнецова – двухэтажном деревянном здании (в настоящее время там находится Аскизский районный краеведческий музей им. Н.Ф. Катанова).
В середине села находилась вторая резиденция, состоявшая из двух домов, принадлежавших сыну Кузнецова – Иннокентию Петровичу.
Отец известного красноярского художника Д.И. Каратанова Иннокентий Иванович работал у золотопромышленника П.И. Кузнецова в резиденции в Аскизе.
И позднее Д.И. Каратанов писал о приезде В. И. Сурикова в 1873 году:
«В котором году проездом на прииски Кузнецова в резиденции останавливался В.И. Суриков, я не знаю. Но об этом слышал от своих родителей. Появление его в резиденции совпало случайно с одним интересным событием. Незадолго до его приезда был пойман, арестован и посажен временно, до суда, в аскизскую каталажку разбойник, татарин Кучас. Разбойничал ли он один или были у него товарищи, не знаю, но насколько мне помнится, он действовал, кажется, один.
На жителей улуса он наводил панику. Свои набеги он производил в продолжение долгого времени. Действовал он очень смело, но и так хитро, что поймать его было весьма трудно. Как его ни выслеживали – он был неуловим.
Наконец, несмотря на его умение скрываться и ловко уходить от преследователей – возможно, что среди татар у него были сообщники, у которых он прятался, или которые скрывали его у себя от страха перед ним – но его все-таки поймали.
Весьма возможно, что его выдали или взяли обманным путем, так как он обладал огромной физической силой, о которой вообще слышали раньше, а когда он был арестован, то в этом и воочию могли убедиться».
Суриков изъявил желание нарисовать Хучаса и его под конвоем привели в резиденцию И.П. Кузнецова. Художник сделал с него карандашный набросок. У портретируемого смуглая кожа, густые черные вьющиеся волосы, скуластое лицо, пристальный и задумчивый взгляд. Белый цвет хакасской рубахи со вставленными розовыми ластовицами, синие штаны, традиционная обувь и кандалы на ногах, удивительно точно передают характер арестанта. Сурикову удалось передать не только характер героя, но и создать его романтизированный образ. Всматриваясь в облик Хучаса, художник передает в портретируемом особую гармонию национальных черт и чувство личного достоинства.
Известный красноярский художник Д.И. Каратанов описал Хучаса:
«Как будто вылитая из бронзы его голова на крепкой шее хорошо посажена на мощной, стройной и пропорциональной фигуре. Сказать о его росте нельзя, потому что он снят сидящим на стуле. По лицу ему можно было дать лет тридцать. Волосы вьются крупными кольцами. Черты его лица нельзя назвать красивыми, но они правильны, четки, но не резки. Во всем складе его лица (он снят в фас) чувствуется сознание и телесной и внутренней своей силы. Взгляд спокойно-смелый, непреклонный. Так глядят орлы.
Право, не преувеличивая, его можно сравнить с этой гордой птицей. Жестокость, которая иногда выдается, например, тяжелой нижней челюстью, совершенно отсутствует в этом человеке. Вот таким его образ остался в моей памяти. И мне кажется, что я близко подошел к его изображению. По отзывам отца, видевшего его в натуре, Кучас действительно был недюжинная личность.
В Красноярске он был судим и приговорен на какой-то срок в каторгу. Когда уже много лет спустя, мне приходилось встречаться с Суриковым, он с большим удовольствием вспомнил о своем посещении приисков и Минусинской степи».
В Национальном архиве Республики Хакасия хранится «Дело о пойманном беглом Куча Кулунакове сыне Миргенове, именующим себя Николаем Андреевым» (1856). И вот, что нам удалось выяснить об Хучасе Кулунакове.
В 1850-1870-е годы в Степной думе соединенных разнородных племен прославился Хучас Кулунаков, который был известным конокрадом. Из-за своей бедности он был вынужден наняться в рекруты, но не выдержав казарменных условий, сбежал. Став беглым, Кучас своим набегами наводил панику на богатых жителей хакасских аалов. Кучас был легендарной личностью, действовал смело и хитро и при этом обладал огромной физической силой. В 1862 году Хучас был пойман в Степной думе соединенных разнородных племен и отправлен на каторгу. Оттуда бежал. В 1867 году он был снова арестован, но уже в 1872 году опять сбежал и грабил баев. Были у Хучаса и другие аресты и побеги.
В 1863 году конокрадство в Степной думе соединенных разнородных племён приняло угрожающие размеры и производились не одиночками, а целыми улусами. Об этом говорят многочисленные общественные приговоры степных дум, родовых управлений.
В общественном приговоре родоначальников, родовых старост от 9 июня 1863 года мы читаем:
«…мы нижеподписавшиеся Минусинского округа Степной думы соединенных разнородных племен родоначальник, родовые старосты и избранные от каждого рода лучшие инородны, быв в полном собрании при Степной думе рассуждали о мерах к водворению порядка и тишины в ведомстве наших родов; в настоящее время в трех родах: Койбальском и Сагайском I и II половины.
Преступления до того размножались, что становится страшно жить. Конокрадство и угон скота сделались каждодневными происшествиями и производятся целыми шайками; при отыскивании украденного, за воров вступаются целые улусы; бегло-каторжных подозреваемых даже в убийствах не только продерживают у себя, но и защищают и срывают при розысках…».
В 1895 году о конокрадстве написал политический ссыльный А. Кропоткин:
«В Минусинском округе сильно развито конокрадство. Да и как не быть конокрадству, при отсутствии всякого призора за лошадьми? Главные специалисты по части конокрадства – татары сагайские.
У них это даже организованный промысел и один из обычных источников существования. Лучшие лошади сбываются куда-нибудь подальше, а те, что похуже, съедаются. Таким образом кормятся целые улусы. Иногда воруют 10-20 лошадей за раз».
Как сложилась дальнейшая судьба Хучаса Кулунакова, неизвестно. Возможно, он не вернулся из за очередной каторги в Туруханский край. Но его образ, запечатленный известным художником В.И. Суриковым, навсегда передал этот образ свободолюбивого человека - Хучаса Кулунакова, жившего во II пол. ХIХ века в Степной думе соединенных разнородных племен.
Маина Чебодаева, кандидат искусствоведения