После того как Никита Сергеевич Михалков
Перечисляя всех, кто имел неосторожность высказаться о злосчастном выпуске, пострадавшем от цензуры, Никита Сергеевич особенно выделил и даже вынес в заголовок Владимира Познера
Набрав полные лёгкие воздуха и причмокнув в предвкушении, Никита Сергеевич принялся сбивать нимб с известного тележурналиста. После известий о снятии выпуска с эфира Познер написал Михалкову личное письмо, в котором одновременно выразил и сочувствие и своеобразное злорадство по поводу того, что режиссёру, наконец, довелось испытать на себе действие цензуры. А через несколько дней в передаче «Утренний разворот» на радио «Эхо Москвы» Познер признал, что считает деятельность Михалкова вредоносной: «Я посмотрел выпуск. С отвращением. Потому что там лжи колоссально много. И это, надо отдать ему должное, сделано очень профессионально. Он якобы только задает вопросы, мол, “подумайте…” А на самом деле он даёт ответы. Это меня совершенно возмутило. У него есть цель совершенно определенная. Это не просто он высказывает своё мнение. Это работа такая стратегическая».
«Господин Познер. Вот, Владимир Владимирович, нахрена вы меня тронули?» - с грозной иронией поинтересовался режиссёр, невольно намекнув на одну известную всем присказку о том, какие именно субстанции никому не стоит трогать. «Ну вот вы же написали мне письмо. Вы пишете: «Это письмо сугубо личное, я не собираюсь публиковать его, я вообще не поклонник открытых писем. И просил бы вас о том же». Ну нахера вы вылезли со своим интервью буквально через несколько дней после того, как вы мне написали это письмо?
Я снимаю с себя данное вам слово, ибо вы его нарушили сами. Читаю только яркие выдержки. Вот вы пишете о цензуре: «Я рад, что Вы испытали цензуру, потому что уверен, что никогда от неё Вы не страдали. Вы всегда относились к элите, как советской, так и российской…Цензура Вас не коснулась и, как мне кажется, полезно такому человеку, как Вы, испытать её действие. Согласитесь, оскорбительно и мерзко…»
Как вы можете вот так утверждать, что я не знаю цензуры? А вы знаете, что только одна моя картина «Родня» получила 117 поправок? И я 70 из них выполнить был вынужден, потому что иначе она не вышла бы на экран. Что вы мелете?»
Так же беспартийный Михалков припомнил критикующему советскую партократию Познеру его отношения с советской властью: «А вы когда поняли, что партократия губительна? Когда вступили в коммунистическую партию в 1967 году? Или когда вы в 1970 году в Комитете по радиовещанию и телевидению были секретарём парткома?»
В качестве нокдауна Никита Сергеевич, ничего напрямую не утверждая, предложил зрителям почитать выдержи из какой-то статьи, в которой не менее эзоповым языком рассказывается о сотрудничестве Познера с КГБ.
Владимир Познер счёл своим долгом ответить на претензии Михалкова официальным письмом, опубликованным на сайте тележурналиста. В письме он рассказал о предыстории конфликта с Михалковым, а также опубликовал полную версию своего личного письма режиссёру и его ответ.
«Думаю, если бы я не высказал своего мнения на «Эхе», то не стал бы объектом внимания Михалкова и его «Бесогона». Не гарантирую, но думаю, так. Скорее всего, он обиделся, даже разозлился на меня. Не совсем парламентские выражения, употребленные им в мой адрес, говорят именно об этом.
Хотел бы обратить внимание лишь на один момент: Михалков оправдывает опубликование отрывков из моего письма тем, что я будто бы нарушил свое обещание не публиковать его, выступив на «Эхе Москвы» с критикой его программы. На самом деле я ничего не нарушил, потому что ни разу не сказал, что не стану отвечать на вопрос о том, как я отношусь к его программе, если меня спросят. Так что здесь Никита Сергеевич применил чисто шулерский прием и, увы, не только здесь. Ну да ладно».
В заключение Познер попросил не тревожить его звонками и просьбами прокомментировать высказывания Михалкова: «У меня нет ни малейшего желания, чтобы все это превратилось в современное «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» или, того хуже, в широко обсуждаемую перепалку Владимира Соловьева с Василием Уткиным».