«Можно говорить про белорусов как людей скромных, а можно – как закомплексованных и зажатых». Благодаря этому фотографу весь мир знает о красоте белорусских деревень

Вместе с Samsung Galaxy S20 Ultra мы создаем проект «Фото-арт» о современных белорусских фотографах. Наш новый герой – Андрей Ленкевич. Это с его подачи мир узнал о визуальной культуре белорусских деревень, это его «женщину с красным флагом» постоянно репостят СМИ, и это он организовал «Месяц фотографии в Минске».

Вместе с Samsung Galaxy S20 Ultra мы создаем проект «Фото-арт» о современных белорусских фотографах. Наш новый герой – Андрей Ленкевич. Это с его подачи мир узнал о визуальной культуре белорусских деревень, это его «женщину с красным флагом» постоянно репостят СМИ, и это он организовал «Месяц фотографии в Минске».

Краткое содержание:

• О том, почему фотография – это вообще что угодно. Даже скриншот Google Street View
• О том, что общего у фотографии и салата «Оливье»
• О «Месяце фотографии в Минске»
• О смерти визуальной культуры белорусской деревни
• О том, как интроверту стать фотографом и идти на контакт с героями
• О том, как стать фотографом-художником – и почему для этого не обязателен крутой фотоаппарат и много навыков (зато нужно кое-что посложнее)

Андрей Ленкевич

Окончил факультет радиофизики БГУ. Работал фотокорреспондентом в «Нашай Ніве», преподавателем в ЕГУ. Публиковался в The New York Times, Le Figaro, Newsweek, Die Zeit, Spiegel, VanityFair.com. Лауреат Humanity Photo Awards («Хьюмэнити Фото Эвордс»), Kaunas Photo Star («Каунас Фото Стар»), Salon d’Automne, Warsaw Photo Days («Уорсо Фото Дэйз»). Организатор «Месяца фотографии в Минске».

О том, почему фотография – это вообще что угодно. Даже скриншот Google Street View

– Вы – фотограф? В одном из интервью вы говорили, что вообще все вокруг – фотографы.

– Самый восхитительный факт, который случился в фотографии в последние годы, – это фотографии, которые делает искусственный интеллект. Они выглядят как фотографии, но там нет ни героя, ни фотоаппарата, ни фотографа. Вообще ничего, даже света нет. И мы все равно называем это фотографией. Почему? Потому что это выглядит как фотография? И что? Вы меня спрашиваете, фотограф ли я. А вы его спросите! Даже не знаю, кого именно.

Следующий важный шаг – когда наши телефоны будут сами делать фотографии. Ты говоришь телефону, что сделать, – и он тебе рисует. У телефонов наверняка будет такая опция – ты ему говоришь: у меня завтра свадьба, мне нравится эта, эта и эта фотография, хочу фотосессию в таком-то стиле.

Он секунд 15 это осознает, назавтра ты отдаешь телефон любому человеку на свадьбе – и телефон делает эти фотографии. А дальше – больше, даже идти никуда не надо. Просто сказал: «Эй, привет! Голубое небо, закат, солнце касается кромки воды, розовые тона, я в красном платье худее килограммов на 20, лечу через волны, мой любимый бежит мне навстречу. Спасибо!» И все.

Никто сейчас не может дать определение фотографу и фотографии.

Я использую фотографию в своей деятельности, но не называю себя фотографом. Фотоаппарат я достаю исключительно редко: когда есть либо коммерческие заказы, либо новости.

Есть, конечно, проекты, которые делают так, что вы потом задаете вопросы, фотограф ли я. Но я бы сказал, что это все-таки не фотографические проекты. Потому что фотография – это, в первую очередь, визуальное искусство, а я никогда не думал о том, как мои фотографии будут выглядеть.

– А о чем думали?

– Об истории, которую я рассказываю. Каждый проект – это всегда какая-то определенная проблематика, которая меня очень волнует, с которой мне хочется поработать и о которой мне хочется высказаться. Я делаю это прежде всего для себя, потому что у меня есть вопрос, на который я хочу найти ответы.

Из проекта «Езіды». Езиды – одно из национальных меньшинств Армении. Андрей снимал их в 2004–2005 гг.

Фотография рождается в такой последовательности: есть запрос, есть чтение литературы, исследование, разговоры, путешествия, появляется схема, как это можно визуализировать, – и только тогда я выбираю фотоаппарат и делаю изображение. А иногда и фотоаппарата не нужно, достаточно Google Street View.

– Скриншот тоже будет фотографией?

– Это и есть фотография. Многие фотографы сделали на этом карьеру. Недавно немецкий фотограф Mishka Henner получил один из главных призов в арт-фотографии Deutsche Börse Photography Prize («Дойче Бёзе Фотографи Прайз»), путешествуя по дорогам с гугл-мобилем. Он сделал документальный проект просто сидя у себя дома. И это все фотография! Поэтому нет сейчас никого, кто бы дал ответ, что такое фотография и фотограф.

– По факту этот кадр сделал Google. В чем тут работа фотографа?

– Вы рассуждаете с точки зрения фотографии, которая была лет 50 назад. Вы взяли фотоаппарат, светит солнце, перед вами пейзаж, хорошо бы еще голая женщина где-то пробежала с шалью…

И у вас вдохновение должно быть, конечно же, – вы же художник! И вот вы сделали Фотографию, а потом долго колдовали над ней…

Вы говорите про фотографию как про ремесло, и она долгое время этим и была. Совокупностью знаний в оптике, химии, механике, психологии немного: вам нужно поговорить, поставить, смешать, проявить, напечатать – и получится изображение.

К огромному счастью, эта концепция развалилась и умерла. Фотография доказала, что она не младшая сестра искусства. Она стала Золушкой, абсолютно самостоятельным видом искусства со своими визуальными языками, которых никогда не было в искусстве.

И самое важное: передача реальности перестала быть приметой фотографии. Мы привыкли к тому, что фотография – памятник, документ. Теперь это искусство. Вот чем для вас является живопись? Графика? Вы же не спрашиваете, что это такое.

О том, что общего у фотографии и салата оливье

– Но для обывателя, насколько я это вижу, фотография – это все еще просто фотография. Картину мы связываем с художником, музыку – с композитором, а фотография просто существует в отрыве от автора.

– Вы заблуждаетесь! Кто написал музыку к гимну Беларуси? Вы понятия не имеете. А кто пишет музыку… Оксимирону? Хаски? Гнойному? Вы не знаете. Всем до фонаря. Люди просто потребляют музыку, искусство – так устроена поп-культура.

– Ок, мы никого не знаем. Тогда вопрос: вам не обидно, что вас как автора не знают?

– А вам не обидно, что вы автора салата оливье не знаете? Вот вы пользуетесь, готовите на Новый год, едите – и никому не платите! Так и фотография: был когда-то рецепт, который кто-то придумал, но сейчас этого рецепта нет.

Нет, мне не обидно. Мне все равно вообще. Я много раз видел, как фотографии используют, как их крадут, неправильно подписывают – ну-у-у, и хорошо.

– И с этим не нужно бороться? Вам не хотелось бы, чтобы все знали, что вот это – ваша фотография?

– Вы употребляете очень важное для западного мышления слово «нужно». Кому нужно? Мне не нужно. Мне намного важнее поехать на дачу, слушать птиц, разбить сад, посадить деревья. Это важнее, чем тратить свои силы, идти в бой, устраивать противостояние. Это была бы какая-то паранойя, если бы мне было важно, чтобы кто-то там знал, что это я сделал эту фотографию. Странно хотеть, чтобы о тебе все знали. Ну, или тогда нужно становиться президентом или Киркоровым – и о тебе все будут знать.

Это фото снято на камеру Galaxy S20 Ultra.

О «Месяце фотографии в Минске»

– Когда ты хочешь, чтобы приезжали талантливые и известные фотографы, чтобы вокруг была интересная и крутая публика, которая разделяет твои взгляды и видение, – ты берешь и просто организуешь.

Началось все с чуть-чуть романтической и манипулятивной истории. Вместе со Светланой Кашубо я составил список организаций, которые могли бы нас поддержать. И сказал: «Смотрите, будет большой фестиваль, впервые с 1987 года в Минске. Вам нужно привезти только одну выставку и ее фотографа, вот у нас список участников».

Не зная, что с другими партнерами я еще вообще не разговаривал, они соглашались и с радостью поддерживали. Потому что впервые, потому что никогда не было, потому что название «Месяц фотографии» (заимствованное, конечно же, у европейских фестивалей) звучит как большой бренд.

Доверие, интерес и романтическая история ввязывания в большое мероприятие без опыта и понимания, как это делать, сыграли на выигрыш.

– Для кого этот фестиваль? Для людей? Для фотографов?

– Вы спрашиваете с точки зрения бизнеса. Спрос, потребление... Культура – это другое. Это не товар, который вы предлагаете, а опыт. Новые впечатления, новые смыслы, новые визуальные открытия.

У фестиваля всегда была полная свобода, у нас не было никаких рамок. Потому что нет заказчика, нет ответственности. Никто нас не спрашивает: «Сколько придет людей? Сто тысяч человек? Вот вам деньги!»

Фестиваль для той небольшой группы людей, у которой есть такой запрос, и это в намного меньшей степени касается фотографов. Если бы это было только для фотографов, то это бы не имело никакого смысла.

– Какие крутые вещи родились благодаря фестивалю?

– Вспомнить, например, первый фестиваль. Один из проектов был частично наклеен на стены, а продолжение фотографий шло по полу. И в одной из рецензий написали, что «Месяц фотографии» опустил фотографию ниже плинтуса. Но это как раз про тот новый опыт, что фотографию можно вешать вот так.

На третьем фестивале, который проходил в «Cтоловке XYZ», родилась идея подвесить стены к потолку, чтобы люди заныривали снизу и заходили внутрь этих кубов. Это было абсолютно спонтанное решение, которое диктовалось пространством столовой, закрытым и изолированным.

На предпоследний фестиваль мы позвали слепую женщину, Наталью Ковалевич, которая курировала выставку наравне с нами. Она продумала ароматический маршрут по главной экспозиции, а профессиональный парфюмер смешал запахи, которые нам были нужны: от бинтов и медицинских препаратов – до сырой земли и кожи.

В ангаре «ЦЭХ» на ступеньках мы показывали проект Александра Васюковича про домашнее насилие. Это было важным решением, потому что люди, по крайней мере первое время, приходят посмотреть на красивые фотографии. Черное-белое изящество в прекрасной раме, можно рассматривать светотени, вздыхать, думать о чудной погоде и выдержке экспозиции… И тут – проект о людях, которые рассказывают о насилии.

Нам важно, чтобы у фестиваля был и социальный окрас. Мы показываем и визуальную красоту, и проекты, которые возвращают людей к проблемам.

О смерти визуальной культуры белорусской деревни

– О чем ваш проект «Традиционные интерьеры»? О тех самых интерьерах, которые исчезают – и это плохо? Или про людей, которые в них живут?

– Это хороший вопрос, и, наверное, я не знаю на него ответ.

– Хорошо, тогда с какого запроса родился проект?

– Еще десять лет назад, когда я снимал «Паганства» (фотопроект о языческих традициях в белорусской культуре. – Ред.), я наблюдал, как исчезает визуальная культура белорусской деревни.

«Паганства» (Беларусь), 2008–2010 гг.

Исчезают цвета, исчезают старые способы благоустроить свой быт, исчезают стены, заполненные фотографиями семьи. Исчезает время, когда была важна семья, когда была важна преемственность, когда была важна определенная система ценностей. Во всех домах был иконостас из фотографий всех родственников, иконы, вышитые или сделанные своими руками рушники и картины, даматканыя или маляваныя дываны – и эта культура на глазах стала умирать.

И я как фотограф понимал, что вот этого нет, никто это не фотографирует и, если не снять, не систематизировать, огромный архипелаг визуальной культуры исчезнет. Мне казалось очень важным это сделать.

Когда Гете-институт в Милане предложил сделать проект, я выбрал эту тему – и все сложилось. Я начал и все еще продолжаю работу. Ну, сейчас, конечно, из-за коронавируса все остановилось: если я, не дай бог, приеду больной в деревню, то умрет вся деревня. Сейчас такие вещи проворачивать нельзя.

– Как обычно ищете героев? Просто приезжаете в деревню?

– Если я приеду с собакой на черной машине в деревню, где живет три человека, и буду говорить «Здравствуйте, можно я вас сфотографирую?», дальше забора меня никто не пустит.

У меня всегда есть проводник. Все началось с бабы Кати Пончени из деревни Погост, с которой у меня очень близкие отношения. Она ногой открывает любую дверь в радиусе 50 километров! Она заходит как уважаемый человек, которого все знают, и может просто сказать: «Приехал фотограф, нужна фотография, делаем!»

Для меня это огромное счастье, потому что не нужно проводить часы, входя в доверительные отношения, объяснять все. Это сжимает время вхождения в контакт до пяти минут, и это очень важно: тогда в течение дня можно сделать 7–10 фотографий. Если бы я просто ездил по деревням, то получалась бы одна, может две фотографии.

Еще важно появиться неожиданно: тогда интерьер выглядит неподготовленным. Бывает, дом на твоих глазах превращается в образцово-показательный ансамбль, все убирается, вычищается – и эти фотографии не входят ни в какие проекты, я просто фотографирую и отдаю снимки героям. «Традыцыйныя інтэр’еры» не про это.

Это видео мы сняли на камеру Galaxy S20 Ultra.

О том, как интроверту стать фотографом и идти на контакт с героями

– Насколько легко герои вообще идут на контакт, соглашаются на съемки?

– Я же не делаю с ними интервью. Спрашиваю дату рождения, имя, а входит с ними в контакт либо Катерина Понченя, либо кто-то из сотрудников Дома культуры той деревни, куда я приезжаю. А я просто обезьянка (ну, дня них – важный человек из Минска, а для себя – обезьянка), которая приехала с готовой фотографией в голове и которой нужно просто зайти в дом, посадить человека, закрыть окна, чтобы свет не мешал, – и все.

Большинство, конечно же, отказываются от съемок. Можно говорить про белорусов как людей скромных, а можно – как закомплексованных и зажатых. Все хотят выглядеть на фотографии в лучшем своем виде, а тут у них нет такого счастья – и для них это своего рода небольшая трагедия.

«Традыцыйныя інтэр’еры» (Беларусь).

Но проект не про вылизанную идеальную фотографию. Он, можно сказать, возвращается к корням фотографии, сохраняет всю грязь и детали, которые обычно не видны. В самом начале именно это было главным отличием фотографии от возвышенного искусства живописи.

На картинах нет грязных носков, мусора. Только прекрасная дама на стуле – и больше ничего. А фотография дала фантастический шанс запечатлеть жизнь со всеми ее деталями, недостатками, всем тем мусором, который делает жизнь жизнью.

– Специально мусора просили добавить?

– Нет, это исключено. Я прошу только сесть.

– Значит, все-таки какой-то контакт да есть! А как фотографу-интроверту быть?

– Я стопроцентный интроверт. И вы меня спрашиваете, как войти в контакт с людьми. Я понятия не имею! Я научился симулировать. Я до сих пор стесняюсь поднять камеру и навести на человека.

Нужно просто научиться играть эту роль. Я много симулирую, и, более того, я зарабатываю основные деньги, снимая портреты, которые вообще не умею делать.

– Не страшно такое говорить? Потом лишитесь работы!

– Нет, это честно, я это не первый раз говорю.

О том, как стать фотографом-художником – и почему для этого не обязателен крутой фотоаппарат и много навыков (зато нужно кое-что посложнее)

– Отвечая на первый вопрос, я не успел сказать самого главного. Фотография – это высказывание. Это и есть водораздел между той фотографией, которая была когда-то, которая была художественным запечатлеванием реальности, и фотографией сейчас. Сейчас это высказывание. На любую тему, по любому поводу.

Высказывание отличает профессиональную, художественную фотографию от всей остальной, той самой, которую делают вообще все. Высказывание, проектное мышление, субъективность.

– Что значит «проектное мышление»? Нельзя фоткать сегодня одно, завтра – другое?

– Конечно. Что вас тогда отличает от сотен миллионов пользователей Instagram?

– А как найти свою тему? Человеку, который фотографирует котика, небо, собачку, чтобы перейти к большому искусству, нужно выбрать для себя одну тему?

– Нет. Провал! Тотальный! Сразу же!

Вы опять рассуждаете как человек из западного общества: «Так, должен быть рецепт, как стать успешным фотографом. Нужно научиться фотографировать, выбрать тему, сделать двадцать фотографий». Нет! Вы станете хорошим, крутым ремесленником, определенно, но не станете художником.

Нужна искренность. Вас должно это волновать, интересовать, вы должны хотеть этим поделиться, хотеть рассуждать и искать, не бояться, быть собой, делать ошибки, проживать жизнь в проекте и не отделять фотографию от себя.

Я по образованию радиофизик, но я же не могу сказать, что тут я радиофизик и тут у меня корпускулярно-волновой дуализм света, а вот тут у меня фотография и пчелка с голубым небом. Так не работает. Работает только все вместе.

Думаю, поэтому мои проекты отзываются, вызывают какие-то отклики, кому-то нравятся, кому-то нет. Потому что я честен.

– Очень часто в советах будущим фотографам, художникам, стилистам – кому угодно – встречается слово «насмотренность». Можно ли два года смотреть на хорошие фотографии – и стать фотографом?

– Гениальным фотографом! Я не знаю. Я радиофизик и сделал проект «Паганства» без всяких насмотренностей, когда интернет только появлялся, когда еще диал-ап был и это «пи-пи-пи»…

Это таймлапс-видео мы снимали на камеру Galaxy S20 Ultra.

– Я подушкой компьютер закрывала, чтобы отец не слышал!

– Вот. Значит, представляете, какая там могла быть насмотренность, когда ждешь 15 минут, пока сайт откроется?

Конечно же, нужна насмотренность, но она не определяющая. Скорее, нужно точно понять, что для вас важно в жизни, и идти от этих честных и интуитивных ответов. Потому что, если вы поставите себе цель стать фотографом, ты вы ее очень быстро достигнете – и расстроитесь.

Ну, вы – профессиональный фотограф. И что дальше? Ничего. Пустота. Нужно быть постоянно голодным, честным и находиться в романтических поисках смыслов и ответов. И поэтому мои советы расплывчатые: нужно четко понять важные вещи, но это практически невозможно.

– Рубрика «Советы, которые нельзя выполнить».

– Им можно следовать! Вы все время хотите выполнить, сделать, но это не даст вам чувства насыщенности, вы все время будете недовольны.

Основная разница между западным рациональным мышлением и восточным – в том, что в первом случае жизнь – это цели, а во втором – дорога. Буддизм говорит: «Жизнь – это дорога, у нее нет конца». То есть конец, конечно, есть, но когда вы идете по ней, то не достигаете какого-то конкретного результата, или вы просто остановитесь.

А если говорить более конкретно, то нужно просто погружаться в атмосферу. Когда вы погружаетесь, все вокруг становится в какой-то порядок, который ведет вас. Этот фантастический совет дал мне профессор Понасович на третьем курсе факультета радиофизики.

– В каком контексте на факультете радиофизики могли дать такой совет?

– Когда приходит объемный человек, когда вам целая цивилизация приходит читать лекцию, не важно о чем, термодинамика, или классическая физика, или матанализ, и говорит вам такую фразу – вы ее помните с 2002 года. Потому что это, быть может, одна из самых важных фраз, которую вы слышали.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Фото: Виктория Мехович для CityDog.by, Андрей Ленкевич.

ООО «Самсунг Электроникс Рус Компани», ИНН 7703608910