Кто же сейчас станет спорить с тем, что герои дня теперь и, судя по всему, надолго – врачи. Это они, что называется, лицом к лицу сражаются с коронавирусом – напастью, которая всерьёз угрожает человечеству, проявления которой на ближайшее время непредсказуемы, в борьбе с которой мы пока не располагаем сертифицированными лекарственными препаратами.
Профессия издавна считалась едва ли не самой уважаемой, хотя, как говорится в известном фильме, "по зарплате этого не скажешь". Возможно, в свете проистекающих событий скоро и в материальном отношении врачи станут жить лучше... Итак, в сегодняшней "Беседке" представлен поэт Алексей Комлев, московский кардиохирург, родившийся и выросший в Йошкар-Оле, школу номер 8 закончивший с золотой медалью. Его родители – Ольга Петровна и Евгений Викторович – горожане известные: она – бывшая прима-балерина, он – концертмейстер театра оперы и балета. Близкие мне люди, знаю их лет двадцать пять.
Наверное, потому их сын Алёша решил показать рукопись первого своего сборника стихов именно мне. Автор тогда учился, кажется, в девятом классе. Книга имела впечатляющее название – "Змейные стихи". Впоследствии предназначенный мне экземпляр рукописи я хранил в сейфе лет шесть, пока не вручил как сюрприз маме на какой-то её юбилей. Сюрпризом это стало потому, что родители не знали о факте нашего недолгого сотрудничества. Кстати, свою первую изданную книгу Алексей назвал иначе – "24 часа без любви". Позднее вышли "Беседы с королевой" и "Окончание начала".
О поэте расскажут стихи. Коротко представлю его как врача. Врач-кардиолог отдела сердечно-сосудистой хирургии Национального медицинского исследовательского центра кардиологии им. А. Л. Мясникова, Алексей Комлев соавтор 2-х глав в руководстве по кардиологии в 4-х томах под редакцией Е. И. Чазова, автор более 40 публикаций, выступал с научными сообщениями на многих международных кардиологических конференциях во Франции, Хорватии, Сербии, Израиле и др. странах. Данные – на 2018 год, в последующем врачебная и научная деятельность Алексея Евгеньевича лишь нарастала.
Два года назад в газете "Новые Известия" (20.01.2018) опубликована довольно значительная подборка его стихов. Публикация сопровождается небольшим сообщением об авторе и несколькими его высказываниями: "У поэзии, несомненно, есть и целительная составляющая. Но мне ближе представление Максимилиана Волошина о поэте как о Сотворце. Перевоплощая реальность в текст, поэт тем самым оживляет и саму реальность. Стремление к поэтическому одиночеству, уединённости – так сказать, поэтическая мизантропия – имеет понятные мне физиологические корни.
Изо всех искусств поэзия является наиболее феноменальной – именно в кантовском смысле. Поэзия выкраивает моё время для себя, и новая строка может явиться всегда – не только в ночные дежурства – когда я относительно свободен.
Революция в культуре, которую вроде бы детонировали манифесты футуристов, без Маяковского не пошла бы так далеко... Поэту, прежде чем что-либо написать, надо зримо представить себе возможные разрушительные резонансы от написанного им. Слово породило мир, слово может его и разрушить. Рождественские праздники и настроения отражаются в поэзии. В Евангелии от Иоанна сказано: "...вначале было слово и слово было Бог". Бежать из царства духа в мир плоти противно внутренним ориентирам, которыми мы, христианские поэты, живём. Этому учит нас сама библейская поэзия..."
* * *
Из газетной подборки я и взял несколько стихотворений. Рассудил просто: напечатали, конечно, оценённое и отобранное самим автором. Знаю, что Алексей увидит эту мою страницу. Пусть воспримет как привет из прошлого...
URBI MEAE (МОЙ ГОРОД)
Я люблю этот Город за то, чего нет у него,
Чего не было в нём и чего, я надеюсь, не будет:
Бесконечного бега, стремления мимо всего,
Безрассудного дерби вдоль улиц, вдоль взглядов, вдоль судеб.
А возможно, за то что бываю восторженно рад
Не спеша и без цели пройти по вечерним бульварам,
По зелёному драпу аллей, как лет десять назад,
И тогда этот Город мне кажется добрым и старым.
Иногда забываю, люблю я его или нет,
Среди новых влюблённостей и восхищений, и сует,
Но ко мне возвращается нежность из прожитых лет,
Когда детство моё этот Город, как память, рисует;
Когда женщины Города могут читать между строк,
Когда взгляд твой и каждый твой вздох удивительно дорог,
И когда я иду по асфальтовой коже дорог
И хочу закричать, я, наверно, люблю этот Город.
Я люблю этот привкус горчащий ушедшего дня,
Когда в два часа ночи мы только садимся за ужин.
Я люблю этот Город, который живёт без меня,
Но во мне, и которому я, слава Богу, не нужен.
ДОРОГА В КОКТЕБЕЛЕ
Извилист путь неведомо куда:
По вертикали и горизонтали
Мы движемся – порою без труда,
Но чаще с мыслью, что дойдём едва ли.
Мир полон тайн, и главная средь них –
Он тщетен, наш маршрут, иль небесцелен?
И не напрасно ль я сплетал свой стих
Из жёлто-серых сланцев Коктебеля?
Мы, странники, прошедшие путём
Всея земли до смертного излома,
Увидим ли разверстый окоём
Иных небес, где будем мы как дома?
И ты, что стала мне дороже всех
Под звёздами обоих полушарий –
Услышу ли я там твой нежный смех,
Где свой предел положен всякой твари,
Где завершенье всех земных дорог,
Где каждый подведёт себе итог?
PRONOMINA PERSONALIA
Они пришли, чтоб чувствовать Весну,
Друг друга встретить много лет готовясь,
Чтоб написать вдвоём ещё одну
Наивную, но искреннюю повесть.
Они не знали ни её сюжет,
Ни смысл, ни стиль, но где-то там, под спудом
Их тёмных душ, уже рождался свет –
Её страниц божественное чудо.
Он видел в мире, полном чепухи,
Не более чем фон её портрета
И посвящал любимые стихи
Прекраснейшей из девушек планеты.
Она входила в каждый его сон,
Но всякий раз казалось, что случайно,
И оба знали, кто в кого влюблён,
Но притворялись, будто это тайна.
Они хотели тех простых вещей,
Что иногда бывают слишком сложны:
Он так боялся быть чуть-чуть смелей,
Она – ещё чуть-чуть неосторожней.
Они расстались этой же весной,
Когда весь город, в зелени и пыли,
В жару июня нёсся как шальной…
Они одни друг друга не любили.
МОСКВА-ФЬЕЗОЛЕ ЭКСПРЕСС...
Ты знаешь то, как ты мне…
Смена дней,
Недель и прочих временных отрезков
Не изменяет склонности моей
Разглядывать тебя, подобно фреске
В какой-нибудь там Фьезоле, где Бог
Рукой ди Пьетро свой творил чертог.
Я знаю, что ты знаешь, то как ты…
Пределы снов едва ль определимы –
А значит, вечный поиск красоты
Полночные продолжат пилигримы,
Среди которых странствую и я
К истокам фэзуланского ручья.
Мы знаем, что нельзя их отыскать,
Но этот путь едва начав однажды,
Ещё никто не возвращался вспять,
Не ведая ни холода, ни жажды,
Затем что в тех краях живут мечты.
Флоренция прекрасна. Как и ты.
КОГДА В ЧАСАХ ЗАКОНЧИТСЯ ПЕСОК...
"Искусство быть посторонним..."
E. Летов.
Когда в часах закончится песок,
Ты дай мне знать, пожалуйста, об этом.
Все вещи, отслужившие свой срок,
Утрачивают звание предмета
И делаются хламом – должен он
Как можно раньше выброшен быть вон.
Со временем простимся не спеша,
Часам и дням предоставляя фору.
Мы знаем: жизнь смертельно хороша,
Но нужно исполняться приговору –
Конечно бытие, и в свой черёд
Всё то, что было, быть перестаёт.
И вот уже мир прошлого исчез.
Изменится хоть что-то в настоящем
Без нас?
Что значит это слово – без?
Что значим мы?
Я думаю всё чаще
О смысле слов, о времени, о том
Неведенье, в котором мы живём.
Мы есть. Нас нет. Цепляясь за предел
Существованья, в нём мы и потонем.
Проникнет в суть лишь тот, кто овладел
Искусством оставаться посторонним
Явлениям, событиям, судьбе,
А в довершенье – самому себе.
ПРОТИВОГАЗ
И всё-таки она была – любимой,
А не любой какой-нибудь. О ней
Писались ямбы, проливались слёзы.
Наверное, повинен здешний климат,
Что осенью не помнят о весне
И всем стихам предпочитают прозу.
Понятно всё: никто не виноват,
Насильно мил не будешь, знамо дело.
– Сонет? Ах, да. На память сохраню.
Когда она, не опуская взгляд,
Ушла, я понял: память опустела.
Нет смысла помнить всякую фигню.
Ни страсти, ни обиды, ни досады:
– Звони, я буду рада. Ну пока.
Расстались, как подружки. Без истерик.
Чудовищная, словно ангел ада,
Спустя минуту мёртвая тоска
Вползла клубами хлора из-под двери.
И я узнал, что подарил как раз
Минутой раньше свой противогаз.
ЭТАПНЫЙ ЭПИКРИЗ
Время – весьма хреновый целитель.
Небо в алмаз-ах!-ную клетку.
Вспомнил с улыбкой о Гераклите:
Всё изменяется. Только редко.
Год на исходе, а мне всё то же:
Снится смеющаяся богиня,
Волосы льются и пахнет кожа,
Вьётся серебряной нитью имя.
Не-забываема, что ни делай
С этой болезнью – не станет легче.
Лист назначений, конечно, белый,
Но вот чернила из чёрной желчи.
Тихо лежу на своей постели.
У изголовья бормочет кто-то.
Видимо, эта болезнь смертельна,
Но выздоравливать неохота.
Напомним, "Марийская правда" в рубрике "Беседка" рассказывала о творчестве бывшего мэра Волжска Николая Свистунова.