Известный алтайский оппозиционер Олег Боронин, на выборах 2014 года выступивший противником действующего тогда губернатора Александра Карлина, в марте отметил 8-летие управления Сибирским сельсоветом Первомайского района. Мы поговорили с Олегом Валерьевичем о полномочиях, финансах и кризисе современной кадровой политики. Разговор начался с определений: кто такой глава сельского поселения в современной структуре власти?
- Работа главы сельского поселения определяется Уставом муниципального образования и Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», где четко определены полномочия, за которые и отвечает глава. Однако нужно говорить прямо, что для населения глава территории – единственная власть, до которой можно дотянуться рукой. Причем вне зависимости от того, проблемы какого рода возникают у людей, относятся они к полномочиям районной, краевой или даже федеральной власти, люди все равно идут в сельсоветы. Так или иначе приходится подключаться к их решению.
Простой пример – «мусорная» реформа. По законодательству, действующему в Алтайском крае, сельские поселения за нее не отвечают. Но вчера мне пришла вторая партия кузовных контейнеров, приобретенных муниципалитетом за счет краевого бюджета. Начальник ЖКХ звонит и просит, чтобы я выгрузил и определил их на места, и я понимаю, что у него самого нет ресурса и выхода на людей, чтобы решить проблему без моего участия. Машина идет издалека, у нее логистика и четко определенное время. Поэтому мы разгружаем и не просим за это денег. Так сложилось.
«Держать в узде»
- Сегодня много говорят о большом количестве переданных на уровень сельских поселений полномочий и откровенно недостаточном их финансировании. Как вы оцениваете этот момент?
- Нужно понимать, что система финансирования сел более сложная. Полномочия, которые Уставом и 131 законом определяются для сельских поселений, должны исполняться и финансироваться в полном объеме за счет собственных доходов сельского поселения. Существует два механизма финансирования из вышестоящих бюджетов. Есть дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности и другие формы поддержки. То есть сверху дают определенное количество средств, которые вытягивают территорию до среднего уровня района и на эти деньги ты должен исполнять полномочия, которые возложены на поселение.
- Насколько это дополнительное финансирование реально помогает сельским поселениям?
- На территории у меня есть немного финансирования в рамках краевой дотации на выравнивание, которая предоставляет из расчета на душу населения. Но это номинальная цифра, которая по большому счету никакой погоды не делает. Это политика «держать всех в узде» идет еще от бывшего министра финансов Владимира Притупова и продолжается сейчас господином Ситниковым. Если у меня заберут эти 468 тысяч, мы выживем не хуже и не лучше.
Но есть полномочия, которые передаются по межмуниципальным соглашениям между сельским поселением и районом. Здесь все очень интересно. Ты берешь на себя то или иное обязательство полностью – будь то содержание мест захоронения или дорог местного значения. Ты можешь исполнять эти полномочия только за счет тех средств, которые по соглашению передает на их исполнение районный уровень. Но ты имеешь право использовать и собственные средства, при условии, что собственные полномочия на сто процентов финансово обеспечены.
Все зависит от того, насколько сельские поселения и муниципальные районы серьезно подходят к подписанию соглашений. Я привык читать каждую строчку и адекватно биться за каждую копейку, которая передается для исполнения полномочий. Но, к сожалению, приходится встречаться с тем, что многие коллеги относятся к процессу несерьезно или непрофессионально. И получается то, что мы видим вокруг.
О финансах и единых методиках
- Один из наиболее часто обсуждаемых вопросов сегодня – содержание дорог местного значения. Эти полномочия муниципалитеты с большим удовольствием передают на уровень ниже. И здесь вопрос их финансирования едва ли не самый острый. Почему?
- Дорожный фонд на содержание дорог местного значения – это фактически 10% от акцизных отчислений на ГСМ, поступающих в краевой бюджет. Года два назад начинался скандал, когда региональный Минфин не додал денег многим районам. Почему это произошло? Многое зависит от того, как отрабатывают муниципальные районы по отчетности. Не считают дороги: занижают протяженность, не ставят на баланс, чтобы не отчитываться. А потом соответственно получают заниженное финансирование.
У меня есть коллега Сергей Яловцев - глава Барановского сельсовета Змеиногорского района. Его поселение – примерно две третьих моего сельсовета, бюджеты сопоставимы. Но мой дорожный фонд – 972 тысячи рублей, а его – 278 тысяч рублей. Понятно, что на эти деньги содержать дороги даже в той мере, в которой это удается нам, не получится.
- Почему это происходит? Вряд ли вопрос исключительно в нежелании отчетов и ответственности…
- Недавно на слете совета муниципальных образований совмещенным с днем АКЗС в нашем районе выступал председатель счетной палаты региона Виктор Миненок. Он с удивлением докладывал, что нормативы на содержание дорог в районах разные. Причем речь идет не только о непосредственно стоимости. Кто-то считает от протяженности, кто-то от площади поселения, а отдельные территории по квадратным метрам дорожного полотна. То есть нет даже общей методики расчетов.
В Первомайском районе норматив рассчитан в пределах 12 тысяч рублей на 1 км. Принимая полномочия по содержанию дорог местного значения, необходимо понимать, что в него входят работы от чистки зимой до установки дорожных знаков. Кроме того, нужно прикинуть, есть ли ресурсы и люди, которых ты можешь привлечь для исполнения этих обязательств, имеется ли техника, как муниципальный район исполняет полномочия на тех территориях, которые их не принимают. При этом глава должен обсудить все это с депутатским корпусом, ответить на вопросы. Ведь межмуниципальное соглашение подписывают главы сельского поселения и района, а утверждают муниципальные и сельские депутаты.
Если бы все в регионе подходили так серьезно к этим обязательством, то проблем в нашем крае было бы меньше.
- Введение единой методики расчетов - задача не главы сельского поселения. Причем, я уверена, такая ситуация наверняка не только в дорожном фонде.
- Считать нормативы - полномочия того органа, который должен обслуживать полномочия по закону. То есть муниципалитет, передавая на сельское поселение содержание дорог, должен все посчитать и предложить методику. Но это формально. С точки зрения управленческой целесообразности сделать единый подход, при достаточно авторитарной структуре власти, достаточно просто. Тот же Минтранс может сказать: «Ребята, будем играть по таким вот правилам: единообразные расчеты, структура, нормативы». И это будет правильно.
- А как быть со сложившейся сегодня в муниципалитетах серьезной кредиторской задолженностью именно в дорожных фондах?
- И серьезная кредиторка, и не менее серьезная нецелевка. Тот же Миненок говорит: «Вы кричите что денег нет, а на счетах формально числятся деньги в дорожных фондах за прошлые годы». То есть не выполнены какие-то условия или деньги направлены на другие нужды. Они не разворованы, просто нужно было, к примеру, финансировать госпрограммы и тд.
- Вы в этой связи ставите перед краевыми властями вопрос о том, что в дорожные фонды необходимо направить дополнительные средства, причем называете серьезные суммы от 1 до 10 млн?
- Зимние месяцы самые затратные, если конечно летом активно не заниматься текущими ремонтами. В этом году у меня возросли расходы в два раза. И это с учетом, что в моем поселке Сибирский помогает техника предприятий. Если при такой ситуации я уже потратил на содержание дорог 5600 рублей на 1 км, то что происходит в тех селах, где подобной техники нет? Многие начинающие или неграмотные (а таких немало) главы пока не понимают, в какую петлю себя загоняют. Я знаю сельские поселения, в которых уже потрачен весь годовой объем средств. Летом мы получим очень неприятную ситуацию по дорожному фонду, и отсидеться не получится. Взрыв в Инстаграме у губернатора за последнюю неделю – лишнее тому подтверждение. Можно долго пытаться нагрузить сельсоветы проблемами, но однажды люди начнут спрашивать у первого лица, что делают все остальные уровни власти?
Если мы говорим о том, что у нас должна существовать единая вертикаль публичной власти, то она и должна быть единой. А не так, что Минтранс глаза закрыл, отправил запрос по инцидент-менеджменту вниз и пусть там разбираются.
Априори бюджетная система такова, что денег на местах не хватает. Если кардинального изменения в нашей бюджетной системе не произойдет (я говорю не о строительстве какого-нибудь «Нового Приобья», а об изменении структуры экономики), то мы останемся при том, что имеем сегодня. И рано или поздно все равно придем к необходимости помощи краевых властей.
«Очистка поляны» и татарская политика
От дисквалификации и некомпетентности страдают любые отрасли социально-экономической и политической деятельности от журналистики до реального сектора высокой экономики и высшего управления. Органы Госвласти ничем не отличаются от любой другой отрасли. К сожалению, сегодня просматривается тенденция, что на региональном уровне власти компетенция госслужащих становится ниже, чем на уровне местного самоуправления. Люди не знают законодательства, принципов распределения полномочий, финансовых потоков. Меня уже не удивляет, что в региональных министерствах (если это конечно не Минфин) не понимают бюджетной и налоговой политики, администрирования бюджета. Когда речь идет о девочке в районном отделе архитектуры администрации, это еще как-то можно пережить, но, когда этого не понимает руководитель регионального уровня, становится страшно. Проблема есть, но она, на мой взгляд, характерна для нашей страны в целом.
- Существует мнение, что мы пришли к такой ситуации из-за кадровой политики бывшего губернатора Александра Богдановича Карлина. Насколько это верно на ваш взгляд?
- Александра Богдановича я называл «губернатор – созидатель в одиночестве». Я искренне убежден, что он был замотивирован, чтобы сделать край лучше, оставить свой след… Он художник, он так видел.
Что касается кадровой политики, то изменилось немного. Можно говорить, что Александр Богданович взял во власть Андрея Щукина, а Виктор Петрович – уважаемого мной Владислава Вакаева. Но это исключения, которые не определяют общие правила. «Очистка поляны» сегодня характерна для всей страны. Власть пытается что-то делать с кадрами, взять тех же «Лидеров России», однако это больше игра.
- На ваш взгляд есть примеры грамотной кадровой политики в нашей стране?
- У меня неоднозначное отношение к нашему советскому прошлому, но там была очень четкая кадровая номенклатурная политика. Ты никогда не станешь высоким руководителем, пока не отпашешь бригадиром, председателем колхоза, директором школы, председателем исполкома сельсовета и тд… Люди учились управлять не на семинарах. Как раз утром читал материал, что в управлении госслужбы при президенте прошел семинар-обучение. Человек в годах - глава Рубцовского района Петр Иванович Афанасьев - рассказывает, что они учились игровыми методами с психологами… Я не могу относится к этому серьезно. Управлению учатся управляя, принимая на себя ответственные решения, учась это делать оперативно, находя компромиссы и учитывая интересы разных социальных групп.
Хороший пример современной кадровой политики - Татарстан. Поэтому в правительстве страны сегодня так много татар. Это результат системной кадровой политики, а не родственных связей или еще каких-то специальных действий.
- Предположим, что мы пришли к такому заключению и собираемся аналогичную кадровую политику вести системно. И велика вероятность, что столкнемся с отсутствием выбора на местах. Уже сегодня говорят, что выбирать глав сельсоветов просто не из кого.
- Что происходит сейчас? «Единая Россия» находит какую-нибудь техничку через административный ресурс: «Пойдешь? Все равно без работы». Другим партиям ресурса не хватает. Но должна быть системная работа хотя бы на уровне администрации районов. И без разницы, под каким флагом человек пойдет на выборы. Просто должен быть реальный выбор людей, замотивированных в хорошем смысле этого слова.
- Мотивация - это же не только про деньги?
- Нет конечно! Работа в местном самоуправлении и в госорганах - это образ жизни. Ты становишься на определенную волну… Я не о коррупции и не о связях…
- Нет, ты приходишь домой и не выключаешь режим «работа»
- Да! Ты этим живешь. Это должна осознать и принять твоя семья и окружение. Таких людей немало, среди них много безумцев. Должна идти селекция, с помощью нее будут определяться люди, в которых живет толика местечкового патриотизма, неудовлетворенность самореализации, память о прошлом… Такие люди есть с ними нужно работать и давать пробовать созидать.
- Вы очень просто об этом рассказываете, почему тогда эта система не работает?
- Когда начинаешь говорить об этом на уровне района, тебе показывают кучу бессмысленных и беспощадных отчетов. Они стоят на контроле. Пока мы будем так работать, кадровый голод будет.
Хочу, чтобы ко мне присмотрелись
- Вы считаете себя политиком?
- Я занимаю определенную нишу, в крае есть какие-то сторонники, пусть их не так много. Транслирую многое на своей страничке в ФБ, и являюсь представителем определенной политической силы, которую считаю наиболее приемлемой для моих убеждений. Да, я - политик. Но это не значит, что я выйду завтра шашкой махать по поводу изменений к Конституции. Хотя и не считаю, что это как-то повлияет на нашу жизнь в перспективе. Это политтехнология, которая мне не интересна. Зачем мне политический процесс? Мне молотилка нужна (смеется).
Поэтому, как политик - буду говорить о том, что считаю неправильным и приводить собственные варианты решения проблемы. Как глава сельского поселения - буду жить в тех параметрах, которые сегодня есть. Я должен исполнять закон в составе всей управленческой команды края. Считаю, что имею право на критику, потому что есть области, в которых я делал лучше, чем другие. Хочу, чтобы к этому присмотрелись.
Не умею отдыхать
- Я действительно стал тем человеком, который не умеет отдыхать. Это плохо, я это понимаю. Но не могу отключить телефон или не отреагировать на какую-то ситуацию. Сын живет в Белокурихе, другой в Барнауле. Заезжаю к ним, пытаюсь делать что-то в огороде, практически своими руками построил баню, могу пожарить шашлыки. Вот, пожалуй, и все.
- Наверное, это характерно для всех сельских жителей?
- Я не типичный сельский житель. У меня есть определенная городская биография, но я все же больше селянин. Мне как-то задавали вопрос: пошел бы на выборы мэра города? Нет, не пошел бы. Я не чувствую город, а мэр должен дышать с ним в унисон.
- Но вы баллотировались в губернаторы?
- Наш край – агропромышленный, с ним дышать в унисон я могу. Хотя у нас пригородная зона. Сельского уклада, который сохранился в какой-то глубинке, у нас нет. Скорее мы живем в сельской местности с городским укладом.
Мы привыкли к чиновникам относится определенным образом, сложилось мнение, что все тянут, что могут. А на самом деле многие берут от себя: например сами ремонтируют и заправляют машины. Таких людей много на сельском, муниципальном уровнях и даже на краевом.