Getty Images
Суровая антидопинговая машина завертелась и готова отобрать другие сочинские медали.
Аккурат под биатлонный чемпионат мира антидопинговые органы вытащили очередное дело против России – забанили давно закончивших спортивную карьеру Евгения Устюгова и Светлану Слепцову. Когда о делах экс-биатлонистов стало известно в августе 2018-го, им в вину неофициально вменялись данные биопаспортов, но в итоговом заключении от IBU (Международного союза биатлонистов) прописали самые настоящие запрещенные препараты – оксандролон и остарин соответственно.
Заключения сделаны на основе базы данных LIMS московской антидопинговой лаборатории, которую эксперты ВАДА с боем получили у России в начале 2019 года и которая оказалась частично отредактирована. Но убрать весь компромат не удалось, и первыми жертвами базы стали Устюгов со Слепцовой. Уже закончившие и не депутаты.
То есть, самой положительной допинг-пробы, которую можно проанализировать – главного орудия преступления в спортивном праве – у IBU и ВАДА не было. Вот что говорит по этому поводу сам Устюгов:
«Какие-то эксперты вот так запросто заявляют, что в моей крови найден оксандролон. Меня обвиняют в несуществующей, мифической допинговой схеме: мифический осведомитель – мифические файлы. Ни то ни другое мне даже не показали. Видимо, потому, что показать миф в реальной жизни достаточно проблематично.
Вдумайтесь: ничего нет – ни проб, ни результатов. Нет никаких проб с мочой! Нет ни результатов лабораторных анализов, проба «Б» не вскрывалась, и обвинения IBU основаны исключительно на несуществующих данных из московской лаборатории!»
Евгений УстюговGetty Images
Но данные московской лаборатории все же существуют. У Евгения датой «икс» стоит 27 августа 2013 года – это внесоревновательный период. Если злополучную пробу брало ВАДА или одно из иностранных агентств, тогда действительно непонятно, почему оксандролон не нашли при первом же анализе, но у РУСАДА и команды Григория Родченкова механизм был. В тех самых переписках с коллегами по лаборатории нередко публиковалась информация, когда проба российского спортсмена была положительной, но ее скрывали и не давали делу ход. «Rescued the stupid (goat) Legkov» (Спасли глупого козла Легкова), – написал Родченков аналитику минспорта Алексею Великодному. В скрине русской версии переписки фамилия прикрывалась специальным именным кодом A047. Это только один пример – были и другие.
Возможно, IBU и ВАДА действовали именно по этим соображениям. Получив базу – святую святых Родченкова – международное антидопинговое агентство выявило спортсменов-нарушителей и направило информацию по ним в соответствующие международные федерации.
Будет еще?
Разумеется. Наивно думать, что после борьбы за получение базы данных ВАДА успокоится поимкой двух биатлонистов, которые несколько лет не выходили на лыжню, и только одним отобранным золотом. К этому российские болельщики готовы ровно с тех пор, как база появилась в руках ВАДА, но процесс оказался долгим и трудоемким. Дальше действовать будут международные федерации.
Под прицелом наверняка те, кого CAS не оправдал в феврале 2018-го перед Пхёнчханом. Медали не вернули бобслеистам Александру Зубкову и Алексею Воеводе, также виновными в нарушении антидопинговых правил признали их коллег Александра Касьянова, Алексея Пушкарева и Ильвира Хузина. В том же списке – лыжницы Юлия Иванова, Юлия Чекалева и Анастасия Доценко, хоккеистки Галина Скиба, Анна Шибанова и Инна Дубанюк.
Александр ЗубковGetty Images
Зубков и Воевода давно лишены сочинских медалей – дополнительной подробностью их кейса может стать только название препарата, на котором они якобы попались. Под потенциальную опасность ложатся две бронзы лыжного ЧМ-2013 – Чекалева сперва стала третьей в личной гонке, а затем вместе с Ивановой, Алией Иксановой и Марией Гущиной подтвердила результат в эстафете.
Еще одна группа риска – биатлонистки Ольга Зайцева, Ольга Вилухина и Яна Романова. Они подали в CAS накануне Пхёнчхана вместе с остальными (Легковым, Зубковым и компанией), но разбирательства передвинули на неопределенный срок, так как спортсменки завершили карьеру и не претендовали на участие в Играх-2018. Биатлонистки успели подать 10-миллионный иск к Родченкову о клевете в Нью-Йоркский суд и получить ответный, а слушания в CAS так и не начались. Наконец их назначили на 2-3 марта 2020 года, и девушки требуют сделать процесс полностью открытым для журналистов разных стран. Прецедент показывает, что у них есть шанс на оправдание и сохранение медалей (спринтерского серебра Вилухиной и серебра эстафеты). В худшем случае награды заберут окончательно.
Наконец, ВАДА наверняка захочет заняться счастливчиками, которых CAS оправдал, и предоставить весомые доказательства о положительных пробах. Арбитражный суд закрыл 28 дел именно из-за нехватки аргументов.
Окей. А что с ванкуверским золотом Устюгова в масс-старте?
Оно пока у Устюгова, но исход может быть самым плачевным. Аномальные показатели биопаспорта относились как раз к ванкуверскому периоду, а у биопаспорта нет восьмилетнего срока хранения, как у допинг-проб. По показателям крови специалисты отслеживают, был ли в конкретный момент скрытый прием допинга.
Евгений Устюгов, Мартен Фуркад и Павол Хурайт на награждении, Ванкувер-2010Getty Images
«Это дело появилось совсем недавно и касается моего паспорта крови, – объясняет Устюгов. – При этом вопрос с ним уже изучался IBU на протяжении долгого времени, в 2017 и 2018 годах.
Летом 2018 года, видимо, на фоне разбирательств по первому делу, IBU решил подстраховаться и, несмотря на отсутствие каких-либо новых обстоятельств по паспорту крови, просто взял и поменял свои выводы. Указали, что все ранее изученные ими обстоятельства теперь свидетельствуют об обратном. Все доводы, которые меня оправдали в 2018 году, теперь свидетельствуют об обратном».
Действительно странная судебная практика, после которой Евгений обратился не только в CAS, но и в государственный суд Австрии, где находится штаб-квартира IBU.