В РАМТе сыграли «Гробовщика»
Российский академический молодежный театр (РАМТ) представил премьеру «Гробовщик. Пир во время чумы» в постановке режиссера Павла Артемьева. Спектакль, объединивший повесть Пушкина с четвертой и самой загадочной из «Маленьких трагедий», стал продолжением цикла постановок по «Повестям Белкина», в рамках которого уже вышли «Станционный смотритель» Михаила Станкевича и «Метель» Александра Хухлина.
«Для меня это экспериментальная работа, потому что раньше я не ставил классические тексты в чистом виде, – отметил Павел Артемьев в беседе с «Театралом». – Повесть «Гробовщик» я выбрал в основном благодаря теме смерти. Это одна из фундаментальных, базисных, вечных тем искусства и русской литературы в частности. К ней обращались все классики, включая Достоевского, Чехова и Толстого. В спектакли мы использовали фрагменты произведений этих авторов. Теме смерти посвящены глубокие исследования. Безусловно, она не может не интересовать.
«Гробовщик» – это, на мой взгляд, самая мистическая из «Повестей Белкина». Это произведение-шутка, тем не менее, в нем есть своя острота. А «Пир во время чумы» – самая загадочная из «Маленьких трагедий», потому что оно как будто разомкнутое, незавершенное».
«Гробовщик» – первая работа Павла Артемьва в РАМТе, куда его пригласил главный режиссер Егор Перегудов. Раньше Артемьев сотрудничал с МТЮЗом, где поставил спектакли «Четвероногая ворона» по Хармсу, «Коллекционер» по Джону Фаулзу, «Герой с Дикого Запада» по пьесе ирландского драматурга Джона Синга. Также он хорошо известен зрителям Губернского театра.
В «Гробовщике» моноспектакль соединился с пластическим и музыкальным перформансом, где герои, пирующие в гибнущем городе, словно уже перешли черту жизни и смерти. Их голоса трагично звучат из какой-то иной реальности. Две истории развиваются параллельно, но в заключении, когда, по пушкинскому сюжету, на пир к старому гробовщику являются схороненные им мертвецы, они причудливо сливаются.
«Идея заключалась в том, чтобы соединить два текста, которые контрастируют друг с другом не только в смысле содержания, но и в смысле формы: проза и поэзия, молодые люди – и старый гробовщик… Хотелось подчеркнуть этот контраст и максимально развести два сюжета, – пояснил свой замысел режиссер. – Изначально мы хотели сделать два отдельно идущих спектакля, переключая между ними внимания зрителя. А учитывая вытянутую конфигурацию Маленькой сцены, мы даже планировали разложить их на два яруса – чтобы один спектакль шел на сцене, а другой – под сценой. В общем, это был поиск, эксперимент по освоению пространства. Отчасти мы этот замысел воплотили».
Центральным элементом сценографии становится сложная стеклянная конструкция, составленная из хрупких предметов, ассоциативно отсылающая к теме пира, застолья и в то же время намекающая на хрупкость человеческой жизни. «Мы искали нечто, что символизировало бы жизнь – и пир, как торжество жизни», – отмечает Павел Артемьев. Сквозь эту зыбкую, эфемерную «жизнь», словно могильные черви, пробираются человеческие руки, а звон стекла звучит как бой похоронного колокола, сопровождаясь пением и живым звучанием скрипки (композитор Игорь Витковский, исполняющий также роль священника).
В конечном счете, это разговор о том, что жизнь гораздо осмысленней, если не забывать о смерти. Впрочем, не обошлось и без иронии, ведь, как уверен Павел Артемьев, смерть заслуживает того, чтобы говорить о ней не только серьезно.
В ролях: Андрей Бажин (Гробовщик), Иван Забелин (Председатель), Молодой человек (Прохор Чеховской), Мэри (Виктория Тиханская), Луиза (Александр Аронс), Игорь Витковский (Священник), Глеб Хохлов (Муха). Ближайшие показы спектакля – 11, 14 и 28 февраля.