Автор: Дмитрий Киселёв
Депутат Сейма Литвы Арвидас Анушаускас предложил Польше вместе широко отметить 410 лет со дня взятия Москвы литовско-польскими войсками. Свою диковатую инициативу он опубликовал в Facebook, но потом пост все же удалил. Шутка не удалась. Впрочем, Анушаускас вполне себе в тренде ненависти к СССР и России. А ведь Литва обрела свою территорию, включая столицы именно в советское время. Об этом почему-то — тишина.
В 1939 году благодаря Красной Армии Литва получает Виленский край с Вильно (ныне – Вильнюс), ранее принадлежавший Польше. В 1940-м к Литве от Белоруссии отходит курортный город Друскининкай с окрестными территориями. В 1941-м Советский Союз выкупил у Германии Вилкавишкский район за 7,5 миллиона долларов и вернул его Литве. Наконец, 1945-й. Литва получает порт Клайпеда и Клайпедский край вместе с частью Куршской косы. Так что Литве точно грех обижаться и глумиться над Россией, как бы модно это сейчас ни было у некоторых ее соседей, например, в Польше.
В самой Польше 17 января — 75 лет освобождения Варшавы от немецко-фашистских захватчиков. Праздник, не замеченный официальными властями. Зато в Москве по случаю юбилея прогремел мощный и очень красивый салют.
А 19 января — 75 лет освобождения древнего красавца Кракова — второго по величине города Польши.
Автор: Илья Канавин
Ветеран произносит имена тех, с кем побеждал, будто делится радостью, которой не сдержать. И, чуть помедлив, показывает драгоценные награды. 18 января Краков отмечал 75-ю годовщину своего освобождения от фашистов. И не просто освобождения — спасения от полного разрушения. Это было почти чудо.
"Немцы там готовили большое наступление, там очень большие склады были. Снаряды и тому подобное, взрывчатка. Он вложил туда мину, и мы отошли, а через некоторое время произошел взрыв. Немцы приехали туда как раз перевооружаться. Я не помню, сколько машин и было народу, взрыв был такой сильный, что не только завод взлетел вверх, но и все здания, которые там были рядом, все были уничтожено. Так что это очень большой эффект, помощь Советской Армии", — рассказал Алексей Ботян, Герой России, ветеран ВОВ.
Алексей Ботян, сейчас ему — 102 года, главным событием своей жизни считает спасение Кракова. Это его группа провела безумную по дерзости операцию, уничтожив склад, где немцы хранили большую часть вооружения и с помощью которого надеялись превратить сам город в гигантскую бомбу. Местные жители звали его Партизан Алеша. Так и хочется сказать: Алексей Николаевич, вас здесь помнят.
Так бережно, наверное, не освобождали ни один город. Командование фронта отказалось от ударов артиллерии и авиации по городу.
Эта традиция существует 15 лет. С тех пор, как мэром стал Яцек Майхровский. "Если историю смешивают с политикой, это не вредит и истории, и политике. Я сам — историк и всегда придерживался мнения, что об истории надо судить по источникам", — отметил Яцек.
В Кракове особенно отчетливо возникает мысль, что власти Варшавы войдут в историю как первые, кто отменил праздник освобождения города. Может быть, они плохо знают историю, но сами невольно солидаризировались со Сталиным, ведь при нем День Победы тоже не был государственным праздником.
"Красная Армия вошла в Варшаву и осталась в Польше на следующие 48 лет. Это означало десятилетия коммунистического угнетения. Пока она не примет свою непростую историю, Европа будет в опасности", — заявил польский МИД. И хештег – "освобождение без свободы". Надо понимать, что в МИД считают, что их как-то неправильно освободили. Может быть, 600 тысяч красноармейцев навсегда легли в польскую землю, чтобы ее оккупировать?
"Если бы не поляки и не русские, нас бы немец в печь пустил, как моего отца. Его живым сожгли", — сказал Тадеуш Терлецкий, ветеран Второй мировой войны.
Варшава через 75 лет после освобождения. Власти подчеркнуто дистанцировались, назвав это "инициативой частных лиц".
"Идет попытка ампутации исторической памяти. Перестраивание истории. Официальная политика направлена на то, что совместная борьба, совместно пролитая кровь солдат Красной Армии и солдат Войска Польского были забыты. Таких вещей не делает ни одна цивилизованная страна. Таких вещей не делают ни одни нормальные, культурные, воспитанные люди", — уверен политолог Мацей Вишневский.
Лех Валенса — польский политический тяжеловес — явно разочарован. "Мы обречены друг на друга. История нас по-разному расставила. Были хорошие моменты, много и плохих. Закроем это. Нужно открыть новый раздел польско-российских отношений. Вся Европа будет трястись, когда мы будем вместе. А мы можем это сделать. Нужно сделать выводы, сказать, что такая была эпоха, такие времена, плохие, но они дали нам будущее. Мы уже не будем это делать. Мы теперь будем действовать мудро в интересах Польши и России", — заявил экс-президент Польши.
Он был первым из политической польской элиты, кто осудил решение нынешних властей не приглашать президента России на годовщину освобождения Освенцима. Это здесь печи топили людьми. И конец этому положила Красная Армия.
"Мы должны были раздеваться до наготы. Ходили голые вокруг барака, а немец выбирал мальчиков для своих псевдомедицинских экспериментов. Делал какие-то процедуры, капал в глаза. У него была мания. Как нацист стремился, чтобы у всех были голубые глаза. Глаза гноились, текли слезы", — вспоминает Богдан Бартниковский, бывший узник Освенцима.
Пан Богдан попал в Освенцим в 12 лет. 11 августа 1944-го. Через 10 дней после начала Варшавского восстания.
Дороги, вокзалы, мосты остались у немцев. То есть не был взят ни один стратегический объект. С военной точки зрения восстание было авантюрой еще до того, как началось. Вот ответ британского Комитета начальников штабов на просьбы поддержать восстание: "По нашему мнению, союзные операции в Польше могут проводиться исключительно при полной координации с русским наступлением".
Эмигрантское лондонское правительство Польши махнуло рукой. Приказ – 1 августа выступать. Командовал восстанием генерал Тадеуш Бур-Комаровский. "В случае обнаружения сосредоточения крупных немецких сил на вашей территории, готовящихся сдерживать советское продвижение, вы должны будете переждать время боев в скрытых местах. Действовать начнете в момент отхода немцев. Ни в коем случае вы не допустить подчинения частей формированиям, организованным Советами", — писал он.
У восставших — одна винтовка на сорок человек и один автомат на сто. Они бьются отчаянно, насмерть, приводя немцев в бешенство. Фашисты утюжат город авиацией и артиллерией.
У командования Армии Крайовой идея была проста и безнадежна — занять Варшаву до прихода Красной Армии, захватить политическую власть и не делиться победой ни с кем, даже с поддержавшей восстание Армией Людовой. К советским войскам и Войску Польскому, что воевали бок о бок, отношение, как к врагам. Это перехваченная разведкой инструкция подпольщикам Армии Крайовой. Среди 45 пунктов есть такой: "Диверсии — обмундирование берлинговцев либо советское. Электрические фонари, велосипеды, удостоверения личности — берлинговцев".
Но даже в этих условиях Красная Армия помогала восстанию. Сбрасывали оружие, боеприпасы, продовольствие. Подавляющее большинство варшавян ждало прихода советских войск, но сил не хватало. Во время рывка к Варшаве потери составляли порой до 70% личного состава.
Немецкая хроника 2 октября 1944-го. Генерал Армии Крайовой Тадеуш Бур-Комаровский капитулирует. Немецкий автомобиль увозит его в немецкий лагерь для пленных офицеров. Истерзанной Варшаве предстоит еще больше двух месяцев кромешного ужаса. Итог — 17 тысяч убитых и город, почти стертый в обгоревшую пыль.
А уже на следующий день в город хлынули люди, чтобы спасать его. Открылись лавочки, торгующие чем придется. Барышни вышли на улицы в модных прическах. Назло лютой судьбе. Выжили. Варшавяне руками разгребали оставшийся после немцев ад. И везде рядом — красноармейцы. Разбирают завалы, прокладывают коммуникации, кормят, лечат.
В Старом городе для обозрения — выставка фотографий Варшавы вскоре после освобождения. И если совсем ничего не знать, можно подумать, что столицу Польши освободил Эйзенхауэр.
"Для нас было важно то, что когда ваши солдаты пленные приходили с работы, еще тогда был август, хорошая погода, солнце, тишина, они выходили перед бараком, садились и пели ваши военные песни. Мы приходили послушать. Эсэсовцы тоже приходили. Им никто не мешал петь. С той поры я очень люблю ваши военные песни", — рассказал Богдан Бартниковский.
Сейчас он мечтает об одном — оказаться 9 мая в Москве. Он давно не был в России.
Текст: "Вести недели"