Во Франции открылись знаменитые «Русские сезоны». И в этот раз они как никогда масштабны. Грандиозный культурный марафон продлится год — по всей стране и за ее пределами пройдут около 400 мероприятий: спектакли, выставки, кинофестивали.
Стартовали сезоны с постановки культового Чеховского «Дяди Вани», его показали на сцене Театра Одеон в Париже. Правда, неожиданного драматизма добавила национальная забастовка — многие работники сцены ушли на митинги. Зал, впрочем, был полон и встретил наших артистов на ура.
Как и когда-то спектакли Дягилева — через тернии «Дядя Ваня» выходит на парижскую сцену. Занавес не поднимается, не опускается, декорации не меняются. Французская Республика вновь бастует, несколько цехов Театра Одеон на работу не вышли. Сегодня «Дядя Ваня» — не гастрольный гость, остался в театре за хозяина.
«Если бы это не был российский театр, мы бы сегодня вообще закрылись. Я призываю вас использовать все ваше воображение, чтобы представить: здесь должен быть лес, пышный, зеленый в начале, к концу спектакля поваленный, изувеченный», — рассказывает Стефан Брауншвейг, худрук. Театра Одеон и режиссер спектакля.
Едва заметно: Стефан Брауншвейг волнуется — вышел каламбур. В своем парижском театре, он принимает свой же московский спектакль. Русские артисты покажут классику. Единственное отступление — условно-современные костюмы. «Я сейчас стою перед вами в костюме — у нас абсолютно современная обстановка. 200-процентно созвучности современному зрителю», — отмечает заслуженный артист России Андрей Белый.
В вафельном полотенце и солнцезащитных очках, на сцену выходит Войницкий Евгения Миронова, пытаясь вписаться в богемную жизнь профессора и его молодой супруги. Их появление рушит привычный уклад. Вдребезги, на пазлы рассыпается жизнь, песком уходит сквозь пальцы ее смысл. И виною откровения — любовь. Без будущего, отнимающая прошлое. Ошеломляющее одиночество и звенящая пустотой бессмысленность.
«Все почему-то увлекались депрессивным состоянием Дяди Вани. А я где-то прочитал слова Ефремова, что Чехов – не певец депрессии, а очень активный певец. У меня Дядя Ваня очень активный, как мне кажется. Именно потому что он не хочет мириться со своим положением», — рассказывает художественный руководитель Театра Наций, народный артист РФ Евгений Миронов.
«Кто-то из моих знакомых рассказывал: вышли со спектакля и сказали: надо что-то срочно делать, надо что-то срочно, потому что невозможно вот так стоять на месте. Надо работать и жить, ужасно, когда человек становится несчастным», — говорит заслуженная артистка РФ Елизавета Боярская.
Чеховский текст прочитан бережно, но с французским акцентом. Стефан Брауншвейг разобрал «Дядю Ваню» как нотную партитуру. Каждая фраза звучит, каждая мысль передается с запасом воздуха, чтобы было время сделать глубокий вдох и обдумать.
«Работа российский актеров — что-то впечатляющие. Для нас — невероятно. Потому что русская школа — особенная, актеров легко понять, легко почувствовать, это очень хорошая театральная школа», — отмечает представитель профсоюза режиссеров Франции Сериль Люгри.
«Я очень люблю русских актеров, я пришла, чтобы вновь испытать любовь к России, я знаю эту пьесу наизусть. Миронов — перед которым я приклоняюсь и очень его люблю. Русская культура, волшебство обаяния. Чехов — вообще абсолютно гениален», — говорит актриса Фанни Ардан.
Продолжение традиции Дягилева. Он не только открыл русскую культуру Франции, он встряхнул весь мир. Театральные развлечения Парижа до Дягилева — кабаре, балет — приложение к опере, его показывают, заполняя паузы и порою даже не приглушая в зале свет.
«Сергей Дягилев — это Генри Форд мировой культуры, это человек, который придумал новую практику, технологию продажи звезд и привлечения публичного, в том числе, коммерческого внимания к культурным достижениям, культурным продуктам», — считает и.о. министра культуры РФ Владимир Мединский.
Дягилев предвидел и современную пиар-науку. Водил артистов по салонам — аналог современных ток-шоу, рассказывал о частной жизни — скандал лучший двигатель и в искусстве тоже, весь Париж был обклеен афишами: летящий силуэт Анны Павловой работы Серова. Популярность «Русских сезонов» была столь высока, что вышла за предела театрального мира. В интерьерах появились детали из декорации к спектаклю. А когда Коко Шанель создала костюмы для балета — родилась спортивная мода — теперь неотъемлемая часть коллекций. Французы это любят, помнят и ценят. Площадь у Опера Гарнье носит так и называется — имени Дягелева.
Больше четыреех сотен культурных событий ждет французов в этом году — в географии «Русских сезонов» не только Париж, вся Пятая Республика. Спектакли пройдут и в Бельгии, и в Люксембурге. На афишах — звездные имена. Французской публике рассказывать, что их ждет, не нужно. Они знают, помнят. Здесь бум на русскую культуру никогда и не проходил.