Пресс-конференция Карлоса Гона, которая прошла в Бейруте 8 января, вызвала настоящий общественный резонанс. Японские СМИ дают в целом сочувственные оценки заявлениям Гона, в которых содержится немалая доля критики в адрес «бесчеловечной» японской правоохранительной и судебной системы. Известный японский политолог Ёити Масудзоэ, бывший мэр Токио, член палаты представителей японского парламента и директор «Института политических исследований Масудзоэ», в статье JB Press «Большой успех пресс-конференции Карлоса Гона в развенчании отсталости японского правосудия» отметил, что Карлос Гон резко раскритиковал японское правосудие и правоохранительную систему как «бесчеловечные». Он назвал «полными домыслами и насилием над законодательством» выдвинутые против него обвинения и указал, что в «заговоре» против него в альянсе «Ниссан-Рено-Мицубиси» активную роль сыграло японское правительство. Назвав японское правосудие «законодательством для заложников» и раскритиковав его антидемократические порядки, Гон заявил, что в Японии перед ним стоял единственный реальный выбор: «Умереть там или совершить побег». Он сказал, что случай с ним вряд ли будет способствовать привлечению в страну иностранных менеджеров высшего звена. Пресс-конференция Карлоса Гона, на которой он рассказал о бесчеловечности и антидемократичности японского правосудия, привлекла широкое внимание мировой общественности и потому стала успешной. Если японский властный истеблишмент в течение 24 часов не противопоставит заявления Гона хорошо аргументированную позицию, пресс-конференцию Гона можно будет считать его большой победой. В ходе нее он набрал максимальное количество очков. Помимо прочего, дело Гона показало, что Японии нужно радикально менять свою внешнюю информационную политику. В том же издании в статье «Гон в Бейруте: „В Японии меня взяли в заложники. Я невиновен"» известный японский политический обозреватель Ясуюки Ониси отметил, что Гон говорил на пресс-конференции так быстро, будто хотел «выплеснуть» всю горечь, накопившуюся в нем за долгие месяцы пребывания в Японии под следствием. На собравшихся 120 журналистов, представлявших 60 СМИ из 12 стран мира большое эмоциональное впечатление произвели взволнованные слова, сказанные Гоном: «400 долгих дней изоляции я ждал этой возможности встретиться с вами и рассказать правду». Он сообщил, что допросы проводились каждый день по 8 часов без присутствия адвоката. Следователи и прокурорские работники убеждали его: «Признаешь свою вину, и сразу же встретишься с женой». Стало ясно, почему Гон не пригласил на встречу японские СМИ. По его глубокому убеждению, они долгое время «подыгрывали» японскому следствию и властям, организовывая утечки невыгодной для Гона информации. Пресс-конференция способствовала широкому распространению в мире неблагоприятного имиджа японских властей и японского правосудия. «Чрезвычайно высокий процент обвинительных приговоров — 99,4%. Если дело возбуждено, тебя обязательно посадят». «Сторона защиты практически не принимает участия в следствии». «Чрезвычайно долгий срок содержания под стражей по сравнению с другими странами. Иногда приговора приходится ждать по 5 лет». Такая ситуация, по словам Гона, и вынудила его бежать из Японии. Показательны прозвучавшие после пресс-конференции оценки наблюдателей: «Сейчас этот спектакль с Карлосом Гоном только начинается. Японии придется нелегко». Сейчас японское правительство предпринимает «отчаянные» попытки выдвинуть аргументы против заявлений Гона, приводится в статье «Правительство выдвигает контраргументы против заявлений Гона. Требует его выдачи. Пока действенной тактики кабинета не видно» агентства «Дзидзи цусин».Это, в частности, попытался сделать генеральный секретарь кабинета министров Ёсихидэ Суга. Он настаивал на «односторонности и предвзятости высказываний Гона о японском правосудии». Однако агентство признает, что убедительных аргументов в пользу этого Суга не привел. Обратило на себя внимание и то, что он уклонился от вопросов о перспективах выдачи Карлоса Гона японскому правосудию, отметив лишь, что «данный вопрос находится в компетенции ливанского правительства». Наблюдатели отмечают также необычную активность министра юстиции Японии Масако Мори. Только за утро 9 января она выступила на двух пресс-конференциях. Ее высказывания лежали в общем русле линии правительства. На сайте министерства юстиции размещены «контраргументы» против заявлений и оценок Гона, в том числе на английском и французском языках. Это тоже необычно для Японии. В статье «Председатель КПЯ высказывает позицию партии по делу Карлоса Гона» газеты «Майнити симбун» приводятся критические оценки японской системы правосудия, высказанные председателем КПЯ (Коммунистическая партия Японии) Кадзуо Сии. Он, в частности, заявил, что «японская компартия требует внесения значительных улучшений в действующую в Японии судебную и правоохранительную системы, которые одним словом можно характеризовать как «системы заложничества». Резкую критику у коммунистов вызывает принятое Токийским судом в противовес мнению прокуратуры решение о выпуске Карлоса Гона под домашний арест «практически за огромную взятку в виде многомиллионного залога». В связи с тяжестью вменяемых Гону обвинений этого делать было нельзя. Если поспрашивать людей на улицах Бейрута об их отношении к Карлосу Гону, то можно услышать самые разные ответы, отмечает «Майнити симбун». В небогатых районах города жители часто отвечают, что «даже не знали, что Гон бежал из-под суда в Японии». Им ближе каждодневные заботы. Обострилась политическая ситуация в регионе. В Ливане очень активна проиранская «Хезболла». В зажиточных восточной и северной частях города Гона знают и уважают. Торговец недвижимостью Габи Хасеми сказал: «Он вам в Японии поднял автомобильную промышленность. Если честно, то его нужно делать премьер-министром Ливана. Очень многие его поддержали бы. У него богатый предпринимательский опыт. Он хорошо знает проблемы разных стран, в том числе Ближнего Востока и Северной Африки. Он мог бы внести большой вклад в развитие нашей страны». Идеи о вхождении Карлоса Гона в ливанскую политику здесь очень распространены. На пресс-конференции тоже звучали вопросы о его планах по участию в политической деятельности. Хотя ясно о них Гон не высказывался, но произнес весьма знаменательную фразу: «Если у меня попросят совета, я всегда поделюсь всеми накопленными мною специальными знаниями и опытом». Допросам подвергался не только Карлос Гон, но и члены его семьи, пишет «Санкэй симбун». Органы юстиции США по запросу отдела спецрасследований Токийской прокуратуры допрашивали проживающих в Америке сына и дочь бывшего руководителя японского автомобильного альянса. Допросы проводились в декабре прошлого года, в них участвовали японские следователи. На них выяснялись вопросы, связанные с имеющимися у японской прокуратуры подозрениями о том, что средства автоконцерна «Ниссан» направлялись Гоном в финансово-инвестиционную фирму, которой владеет его сын и которая действует в американской юрисдикции. Сын Карлоса Гона признал, что в активах его фирмы наличествуют средства, направленные Гоном. Известно, что Карлос Гон переправил около 12 миллионов долларов из активов «Ниссана» в торговое отделение автоконцерна в Омане. Половина из этих денег была перечислена на счета фактически принадлежащей Гону ливанской финансово-инвестиционной компании "GIF". В этой связи против Гона было возбуждено уголовное дело по признакам нанесения экономического ущерба концерну «Ниссан». В другой статье «Жена обвиняемого Гона сыграла центральную роль в его бегстве. С этой целью она применяла шифрованные сообщения, с помощью которых управляла всей операцией, и способствовала сокрытию доказательств» того же издания рассказывается о допросах жены Карлоса Гона — Кэрол — и раскрывается ее центральная роль в планировании и осуществлении преступления — бегства Гона из-под ареста. В отношении жены Гона японской прокуратурой выдан ордер на арест по подозрениям в сокрытии и попытках уничтожения доказательств. Она также по указаниям Гона участвовала в давлении на свидетелей. Это первый случай, когда о жене Гона заговорили, как о подозреваемой. Японская прокуратура установила, что в феврале 2019 года Кэрол направляла шифрованные сообщения адвокатам Гона о необходимости оказания давления и подкупа саудовского бизнесмена Халида Джуфари, чтобы он дал выгодные для Гона показания. Кроме того, по указаниям Гона Кэрол направляла кодированные сообщения своему старшему сыну в Америку с просьбой выяснить через некоего адвоката «МО», намерена ли ливанская прокуратура сотрудничать с японской по делу Гона. В случае наличия таких намерений она требовала предпринять все возможное, чтобы такому сотрудничеству помешать. Японские следователи считают, что использование Карлосом Гоном и Кэрол для связи кодовых слов и шифра свидетельствует об имевшемся у них намерении скрыть невыгодные доказательства и отягчает вину Гона. Примерно такого же содержания статья размещена и в газете «Майнити симбун», в которой со ссылкой на заместителя руководителя отдела спецрасследований Токийской прокуратуры Сайто приводится примерно такая же фактура против подозреваемой Кэрол Гон, как и в предыдущей статье. Обращается внимание на необычность формата донесения прокуратурой таких сведений до общественности — на пресс-конференции. Обычно органы прокуратуры такой практики избегают. Это может свидетельствовать о большой остроте и широких масштабах «кампании против Гона и за осуществление над ним правосудия», развернутой японскими властями с самого верха.