27 сентября 2019 года Наталья Земцова считает самым страшным днем в своей жизни. Ведь именно тогда, переступив порог роддома №4 ГБУЗ СК «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи», она потеряла не только своего первенца, но еще здоровье и возможность когда-либо стать мамой.
Почему и написала заявление в отношении врачей по факту ненадлежащего оказания ими медицинской помощи, повлекшей за собой смерть ее новорожденного сына и причинение ей самой тяжкого вреда здоровью. Сейчас материал доследственной проверки находится в следственном управлении СК в отделе по расследованию особо важных дел. Однако сами медики свою вину в случившемся отрицают. Журналист «Блокнота» встретилась с девушкой, чтобы узнать ее версию случившегося.
Отменить нельзя ложиться
Как вспоминает ставропольчанка, 25 сентября она пришла на очередной прием к своему акушеру-гинекологу, где ей было выписано направление на госпитализацию в родильный дом №4 ГБУЗ СК «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи». Мол, ничего страшного, с ребенком все в порядке, но учитывая анамнез, где и 39-я неделя беременности, и пять лет бесплодия, крупный первенец, лучше перестраховаться. 26 сентября, собрав все вещи, девушка со свекровью и мужем отправилась в роддом.
- Живот уже с утра поднывал. Не то, чтобы болел, но ощутимо подтягивало внизу, на что я пожаловалась в приемном покое. Но меня даже никто осматривать не стал. Сказали, что для моего срока это нормально, и выдали свой талончик на 1-е октября. Поскольку сейчас свободных мест нет, - пожимает плечами Наталья.
В пятницу 27 сентября ближе к 16:45 у нее отошли воды.
- Послушал ли ребенка акушер, когда мы приехали в родом? Нет. Он просто сказал, чтобы меня оформляли в отделение, где мне подключили аппарат КГТ, и я еще долго лежала без всякого наблюдения, прежде чем врачи подошли ко мне. Посмотрели на монитор, пощупали пульс, переглянулись, и «срочно в операционную», говорят. Спрашиваю: «Что с моим ребенком?» «Не волнуйтесь, все хорошо», - отвечают, - рассказывает 27-летняя женщина, как дальше был общий наркоз, экстренное кесарево...
Уже за полночь на телефоне мужа Натальи Виталия Лебского высветился незнакомый номер. Звонили из роддома.
- Мне сказали, что в 21:45 Наташе была сделана операция, и хотя она уже пришла в себя, нам нужно срочно приехать для серьезного разговора. Я сразу понял: раз о ребенке ничего не говорят, с ним что-то случилось, - говорит Виталий.
-Сын, когда трубку положил, на нем лица не было, - вспоминает ту ночь, и как Виталий сначала долго не мог попасть в замочную скважину ключом, а потом не решался войти в отделение, мама парня Мария Григорьевна. Там их уже ждали врачи дежурной бригады: – Стоят, с ноги на ногу переминаются, сами растерянные, глаза бегают, что-то буровят под нос. Ну мы все и поняли. . Пошли посмотреть на нашего мальчика, пеленочку приоткрыли, а он хорошенький такой. Волосы черные, как у Виталика. На сына и похож. Взяла внучка за ручку, а она тепленькая еще. Пальчики крохотные, перебираю их… Ведь нянчить его ехала, а оно вот как все обернулось, - разглаживает несуществующие складки на юбке бабушка.
Да и сам Виталий, отвернувшись от нас, неестественно прямо держит спину. Конечно, он спрашивал: «Почему?».
- Как нам объяснили, у Наташи изначально были проблемы с плацентой, когда подхваченная женой инфекция, спровоцировала ее частичное отслоение. А тут еще воды отошли, ребенок глотнул зараженную жидкость, долго находился в безводном периоде. В общем, акушеры еще на начальном этапе родов увидели, что ребенок мертв, но не стали говорить об этом Наташе, чтобы та не расстраивалась и смогла родить его естественным образом. А когда же у нее открылось кровотечение, пришлось менять планы, и экстренно оперировать, - рассказывает Виталий, пока мы изучаем результаты патологоанатомического вскрытия от 9 октября 2019 года.
Они слово в слово повторяют доводы медиков. Младенец родился мертворожденным. Причина смерти - внутриутробная гипоксия, наступившая от нарушения маточно-плацентарного кровообращения. Дефектов оказания медицинской помощи нет. Ибо и спасать-то было некого: судя по состоянию кожных покровов ребенка, умер малыш не менее чем за 12 часов до того, как начались роды.
Вот только Наташа в это не верит.
- Я ехала в роддом, а мой сыночек толкал меня под ребра, лез под грудную клетку, он был жив! И никакая это была не иллюзия, или, как мне пытались объяснить акушеры, мертвый плод просто перекатывался со стороны в сторону. Во время КТГ я отчетливо помню все складочки на мониторе! И вообще как акушеры могли понять, что ребенок мертв, если они ни разу не подошли ко мне, чтобы прослушать его сердцебиение! Как и не было у меня никого внезапно открывшегося кровотечения. Я лежала на светлых простынях, и уж точно бы это заметила. То же самое с инфекцией…. В обменной карте все анализы в норме. И между двумя моими посещениями роддома прошли всего сутки. Так когда же я успела так серьезно заболеть? – шепчет Наталья.
Шепчет, не только потому, что боль утраты не отпускает и накатывает такими волнами материнской тоски, что становится трудно дышать. Помимо психологического фактора, у осипшего голоса есть и вполне рациональное объяснение в виде установленной в гортань трахеостомической трубки. С ней Наташе предстоит ходить как минимум еще полгода, не забывая ни на минуту о том, что трагические роды лишь запустили колесо истории, которое дальше стало набирать стремительные обороты.
Хотели как лучше?
На выходных девушка почувствовала боли внизу живота и его вздутие. Пожаловалась на дискомфортные ощущения дежурному врачу, но после проведенного УЗИ ее успокоили, что это волне нормально для первого дня после операции. Однако ни в воскресенье, ни в понедельник ей лучше не стало.30 сентября вместо выписки Наталья была переведена в гинекологическое отделение, где ей было проведено гистероскопическое исследование, позволяющее при помощи вмонтированной камеры визуально оценить состояние детородных органов. Увиденное акушеров не порадовало.
– Как мне потом рассказывали сами сотрудники роддома, в матке уже тогда образовался гной, и ее нужно было срочно удалять, чтобы избежать тяжелых последствий, - рассказывает Виталий.
Однако врачи почему-то медлили. Скорее всего, сыграл свою роль человеческий фактор, когда просто пожалели молодую девчонку, потерявшую первенца, над которой нависла угроза вообще остаться без детей. Поэтому и уверяли ее, что….«Это обычное осложнение, которое лечится антибиотиками и чисткой, а об удалении репродуктивного органа вообще речь не идет», – приводит слова заведующей родильным отделением девушка и рассказывает, что после того, как ее забрали в операционную, дальше в памяти сплошной туман. Сквозь который время от времени проявляются отдельные картинки. Вот только соединить их воедино пока не получается. Слишком многого не помнит. А где-то и боится вспоминать.
– Мы же почему 30 сентября у Наташеньки не были? Внука в селе хоронили. Виталик сам и гробик выбирал, и вез сыночка на кладбище. А когда вернулись, он долго вечером еще с Наташей по телефону разговаривал. А 1 октября в обед влетает домой, мол, Наташа позвонила, ей еще одну операцию будут делать. Приезжаем в больницу, ее уже увезли. Говорят, что репродуктивный орган все же сохранить не удается, будут удалять. И вот Наташенька, как попала 1 октября в реанимационное отделение, так там до конца месяца и пробыла, - рассказывает Мария Григорьевна.
И не просто пробыла. После перенесенного оперативного вмешательства у Наташи развился сепсис. Более двух недель девушка находилась между жизнью и смертью, причем весы явно симпатизировали старухе с косой. О чем говорят и как минимум 6 санаций брюшной полости, когда живот даже не зашивали, а просто схватывали скобами; лошадиные дозы сильнейших антибиотиков; удаление прямых мышц на животе, на которых также гроздьями висел гной… Опытные медики, кому мы показывали выписку из истории болезни пациентки, с округленными от ужаса глазами комментируют: «Бедная девочка. Она же заживо гнила». Еще больше они удивляются, когда узнают, что девушка выжила.
- Когда у Наташи стали отказывать сердце и легкие, в реанимации нам тоже стали осторожно намекать, что состояние очень критичное, и чтобы мы начинали готовиться к худшему. Пришли со свахой домой, рыдаем, я уговариваю ее, коль случится непоправимое, не разлучать мать со своим дитем, а тут Виталик из комнаты вылетает. «Не смейте, ее раньше времени хоронить, – говорит, – Наташка знаете, какой у нас боец!» И ведь прав оказался, – улыбается Мария Лебская, рассказывая о любви своих деток, которая и в этот раз наряду с современными препаратами помогла сотворить чудо. Пережив несколько остановок сердца, двустороннюю пневмонию легких, бесконечные санации и наркозы, Наташа стала поправляться.
А когда же здоровью девушки уже вроде как ничего не угрожало, 7 ноября после выписки она попросилась на могилку к сыну. Ведь материнская любовь она не менее сильная. И слезы они тоже лечат. Равно как и стены родного дома. В которых спустя несколько дней девушке вдруг стало тяжело дышать. Причем приступы кашля и удушья становились все сильнее, промежутки между ними все короче…
Нелегкое дыхание
«Знаешь, мы не для того тебя с того света вытаскивали, чтобы ты задохнулась теперь», - стал собирать Наташину сумку Виталик, прежде чем отвезти ее в пульмонологическое отделение ГБУЗ СК «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи».
Там же после проведенной компьютерной томографии выяснилось, что это продолжают «аукаться» последствия тех самых операций, приведших к серьезному сужению воздухоносных путей гортани. Необходимый для полноценного дыхательного процесса просвет был уменьшен более чем на 2/3 диаметра, а остальную площадь занимали рубцы, которые нужно было экстренно удалять и заново расширять горло. Для чего девушка с диагнозом «Рубцовый стеноз трахеи 2-3 степени» была доставлена в ГБУЗ СК «Ставропольская краевая клиническая больница» и экстренно прооперирована.
Отсюда и трубка. К которой, как признается Наташа, уже даже привыкла и готова мириться с неудобствами, лишь бы дышать полной грудью и не боятся ступенек, ведущих вверх, которые недавно были для нее непреодолимым препятствием. Тем более, что и сами врачи говорят, что все поправимо. Во всяком случае, по их отолорингическому профилю. Как и обещают залечить рубцы, исполосовавшие вдоль и поперек весь живот Наташи. А вот с душевными шрамами, к сожалению, не все так просто. Ибо дня не проходит, чтобы девушка не истязала себя вопросами: «А что было бы, если бы еще в первый день ее госпитализировали в городской роддом, если бы послушали сердцебиение ее малыша?». «Или хотя бы отправили в другое родовспомогательное учреждение, которых в Ставрополе аж целых три?» Ведь это даже не высокотехнологичная медицина, требующая особой квалификации сотрудников и суперсовременного оборудования. Иногда бывает достаточно чуткого сердца и банального внимания, чтобы избежать трагедии…Но это в идеале. Жизнь же бывает куда циничней.
– Когда я лежала в реанимации, а после в хирургическом отделении, руководство роддома меня до последнего уверяло, что все хорошо, и у нас еще будут дети. Правду мне сказал только муж. Зачем им нужно было давать несбыточные надежды? – не понимает Наташа.
Попытались получить ответы на поставленные вопросы и мы, обратившись за комментариями к руководству ГБУЗ СК «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи». Взяв телефон сотрудника редакции, нам обещали перезвонить. Пока тишина.
Главный врач ГБУЗ СК «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи» Андрей Пучков
Впрочем, типичное поведение, к которому мы даже уже привыкли. Как и привыкли к таким рвущим душу историю. Ибо только в этом году у нас уже была Ирина Лучина из Ставрополя, Диана Келасова из Андроповки, Маргарита Крюкова из Буденновска… Молодые девчонки, которых больше нет. Наталье Земцовой в этом плане повезло больше.
Но, повторимся, о врачебных ошибках речь не ведется. Мы просто рассказываем про жизнь. Про просто эмболии, просто возникшие ниоткуда инфекции, просто исковерканные судьбы.
Остается добавить, что интересы пострадавшей семьи будет представлять общественный деятель Наталья Чихладзе.
Юлия Степанова