Вода ушла — беда осталась. Вопиющая ситуация в Иркутской области. Спустя три месяца после второй волны паводка люди вынуждены ходить по инстанциям, добиваясь помощи.
Вместо компенсаций — хамство и бумажная волокита. Вместо поддержки — издевательства. Недовольным грозят судом. Единственное, с чем местные чиновники справились блестяще, — выписали премии сами себе и серьезно увеличили оклады.
После большой воды у Лидии Григорьевны ни света, ни воды, ни отопления. Ее старый дом превратился в барак. В собственность жилье она не оформляла. Пять раз пыталась доказать в суде, что тоже имеет право на крышу над головой. Безуспешно. Впереди шестое заседание.
«Главная оценка, которую мы даем деятельности местных властей, что они не с людьми. Главное, о чем нам говорят люди, — с ними не ведется постоянная работа, никто из представителей региона не приезжает к ним на регулярной основе, никто не ведет разъяснительную работу, не помогает им. Это сложная ситуация», — сказал руководитель исполкома ОНФ Михаил Кузнецов.
У 9 из 10 пострадавших от наводнения проблемы с компенсацией, больше половины жителей Тулуна не согласны с результатами оценки ущерба — это данные мониторинга «Народного фронта». Чиновники оказались страшнее наводнения: хладнокровие и безразличие. Несогласных попросту отправляют в суд. Такую жажду наживы за счет тех, кто и так все потерял, на федеральном уровне расценили как еще одну недоработку местных властей.
«Это должна делать местная власть, это они должны создать такую муниципальную правовую независимую комиссию. Нам большую помощь оказывали прокуроры, прокуроры помогали, выступали почти как адвокаты», — сказал вице-премьер РФ Виталий Мутко.
Местные власти действуют по общему шаблону, не пытаются вникнуть в проблемы. Для них деталей и частностей не существует. Весной у Владимира Прокопьева возвращаются два сына, служат в Приморье. Но во всех выплатах им уже отказано. Сертификат на жилье выпишут только на троих, а не на всех пятерых членов семьи.
«Их здесь не было, им не положено. Еще суда не было, родство доказывать надо», — говорит Владимир Прокопьев.
По закону сертификат могут получить те, для кого утерянное жилье — единственное. Если во время ЧС отсутствовали — например, как сыновья Владимира Прокопьева, значит, идите в суд. Чиновники всех ровняют под одну гребенку. Хотя на многочисленных совещаниях и во время своих визитов в Тулун президент не раз подчеркивал: необходимо отбросить всякий формализм. Но местные власти словно не слышат.
«Возможны обращения от людей, которые, может быть, в рамках принятых решений и действующего закона и не имеют права на поддержку и помощь в связи с подтоплением. Но они бы не обращались к нам, если бы у них было все, как в народе говорят, в шоколаде. Это значит, что у людей есть проблемы. Если уж они до нас добрались с этими бумагами, с этими обращениями, я вас прошу подойти к этому не формально, а отработать это так, как это положено в таких структурах государственных, которые с душой относятся к людям», — сказал президент.
Местные чиновники осложняют жизнь не только бумажной волокитой. Например, в деревне Паберега все колодцы после наводнения непригодны. Источник воды остался один, да и тот под замком. Ключи только у жены главы администрации.
«Вот это наша водокачка, вот это ее режим работы: понедельник, среда, суббота, с часу до пяти. Вот она повесила, и подчиняйтесь», — говорит Людмила Мазникова.
«Хамское отношение местных властей. Например, глава поселка Аршан выталкивает жителей из администрации, показывает им кукиши. Ветерану Великой Отечественной войны Марии Терентьевой он говорил, что тебе много уже лет и тебе ничего не нужно, можешь умирать», — рассказывает руководитель исполкома ОНФ в Иркутской области Елена Зубун.
Из разговора с главой Аршанского сельского поселения Леонидом Полетаевым:
— За что не получили?
— За частичное и полную утрату имущества.
— Ну бывает. Но кому положено, те получили.
— В смысле бывает?
— Документов не было на дом, они не подавали.
— А если они говорят, что подавали?
— Мало ли что говорят! Они все живут в домах.
— В холодных домах.
— В холодных не холодных, но факт, что живут.
Еще одно издевательство — коммунальные платежи после июньского наводнения начислялись пострадавшим вплоть до августа.
В рабочем городке чиновники поступили хитрее — расселили только два этажа. И теперь все коммунальные долги съехавших соседей должны оплачивать оставшиеся. Вот так выглядят первые этажи: все в плесени, стены того гляди и рухнут, трубы полопались, везде лед. Забытые властями жильцы постоянно болеют.
Пострадавшие утверждают, что для хороших отчетов в Москву во многих поселках чиновники даже подделывают документы.
«У брата не было никаких выплат, только по 10 тысяч. Выплаты по 50 не провели. Зато частично утраченное имущество — подпись подделана. В заявлении тоже подпись подделана», — сказала Любовь Дунцова.
Те, кому дали сертификат на жилье, не особо ему и рады — купить практически ничего нельзя. Спрос вырос, и продавцы взвинтили цены. Например, раньше трехкомнатная стоила 850 тысяч, сегодня — три миллиона.
«Сыну сертификат дают только на одного, миллион 400. Хотя по суду доказано – дать на троих», — говорит Анна Якимова.
Более того, местные власти говорят пострадавшим, что якобы их сертификаты действительно только до середины декабря, а дальше сгорят.
«Мы взяли три комнаты, 72 квадрата, на три семьи. Это как общежитие», — сказал Василий Манаков.
«Как нам сказали, финансовый год заканчивается, поэтому до 15 декабря, а дальше еще на полгода этот сертификат будет продлен», — сообщил мэр Тулуна Юрий Карих.
Хотя на федеральном уровне не раз говорилось, что сертификаты будут действовать до полного решения проблемы. Ситуацию с ценами собирались выправить благодаря новостройкам.
Так новый микрорайон выглядит по проекту. А вот что построено сейчас. Можно сказать точно: в Тулуне жилье не строят. Хотя губернатор Иркутской области обещал, что в октябре здесь появятся новоселы. Прошел уже месяц. Видимо, что-то пошло не так. Сейчас земля уже промерзла, экскаватор пытается копать землю.
Курирующие вопросы компенсации и действия сертификатов сотрудники соцзащиты в интервью нам отказали, хотя устная договоренность была. Потом перенесли нашу встречу на понедельник. И опять отказали. Организовали пресс-конференцию, где сами пытались идти в наступление.
«Вместо конструктивной критики идет либо откровенная ложь, либо чьи-то домыслы. Сейчас важнее решать проблемы людей без пиара и политики», — заявил министр социального развития, опеки и попечительства Иркутской области Владимир Родионов.
Местные чиновники считают, что с чрезвычайной ситуацией справились. Выписали себе премии на 337 миллионов рублей. Вопрос об этом у министра соцзащиты вызвал смех. Но и это еще не все. Губернатор себе и госслужащим увеличил оклад сразу на 33%.
«Люди приехали в командировки, работали без выходных, минимум по 12 часов, получали зарплату в районе 30 тысяч рублей. В психологически трудных условиях помогали людям», — сказал губернатор Сергей Левченко.
В четверг на правительственной комиссии губернатор области потратил немало времени, чтобы опровергнуть слова, сказанные пострадавшими в эфире федеральных СМИ. Например, Татьяна жаловалась, что ей сертификат не дают, а соцзащита гонит из временного жилья.
«Есть жилье, которое находится в другом городе, в городе Слюдянке, и есть постоянная прописка в городе Слюдянке. Право на получение сертификата у нее отсутствует», — сообщил Сергей Левченко.
Вот только единственная прописка у Татьяны и ее детей в Тулуне, в том самом доме, который снесла волна.
«Мы прожили в Тулуне несколько лет. Здесь в доме мы жили, ремонт я делала, мебель приобретала. У девочек есть доля в другом городе, в аварийном доме, у бабушки», — рассказала Татьяна Хлебодарова.
После выхода сюжета мэр города пообещал женщине поставить ее в очередь на муниципальное жилье. Того самого, что не строится, другого в Тулуне нет. Ни давая ничего взамен, власти от пострадавших не забывают требовать. Например, чтобы люди не общались с журналистами. Воздействовать пытаются по-разному: то угрозами, то увещеваниями.
«Жителям стали поступать звонки от представителей администрации (региональной, муниципальной — не могу сказать), но это звонки поступали со словами о том, что, пожалуйста, не комментируйте ничего журналистам, мы вам все выплатим», — рассказал руководитель исполкома ОНФ Михаил Кузнецов.
«Приезжали из мэрии два человека, сказали, будете жаловаться — вообще ничего не получите», — говорит Николай Тере.
«Никуда не пиши, никуда не лезь, будешь лезть – приедут ребята и ножичком по горлу и заткнешься навсегда», — рассказывает Елена Светлолобова.
«Я уже в одно время хотела повеситься», — говорит женщина.
Это слова ветерана Великой Отечественной. Люди доведены до отчаянья. Но, кажется, региональные чиновники работают, только когда в вопрос лично вмешивается президент. Например, всем, кто передал записку Путину, когда он прилетал в Тулун, власти на той же неделе пообещали сертификаты.
«Мы не кинули записку, и нам сказали, только четверым дают сертификаты, а мы будем ждать на расселение. Пока мы будем пять лет ждать, нас завалит этой крышей и туберкулез у нас будет», — говорит Галина Пшеничникова.
Федеральные средства на ликвидацию наводнения были направлены сразу же. Спустя пять месяцев почти восемь миллиардов до сих пор не израсходованы. Сотни людей вынуждены зимовать в отсыревших и прогнивших насквозь домах. В декабре с проверкой в Иркутскую область приедет вице-премьер Виталий Мутко. Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин поручил иркутским коллегам провести проверку жалоб, озвученных в прессе.