31.10.2019
В заметке, анализирующей свежие, начала 1950-х, путеводители по Эрмитажу, больше всего поражает, как много их издавалось в те годы. Они выходили под общей редакцией Михаила Артамонова, директора Эрмитажа (1951–1964), по отношению к которому автор публикации, представившийся кандидатом искусствоведения, позволяет себе весьма нелюбезный, если не сказать — уничижительный тон. Издания критикуются нещадно, старательно перечисляются недочеты, но при этом сам критик ошибается, давая неточные названия работ и упоминая художников, чьих работ в Эрмитаже нет. Путеводители оцениваются здесь со всех точек зрения — точна ли изложенная информация, хорош ли и прост язык, но главное — соответствуют ли они идеологическим догмам, принятым в 1953 году в СССР.
Борис Игнатович. Атланты. У входа в Эрмитаж. 1931. Courtesy Государственный Эрмитаж
Каждое утро гостеприимно распахиваются двери крупнейшего художественного музея страны — Ленинградского государственного Эрмитажа. Тысячи зрителей входят в его залы, чтобы ознакомиться с замечательными образцами искусства прошлого.
В вестибюле желающие могут приобрести путеводители. Издательство «Искусство» совместно с Эрмитажем выпустило одиннадцать различных справочников-путеводителей по музею. Факт отрадный. Он свидетельствует о том, что научные отделы Эрмитажа стремятся полнее удовлетворить запросы посетителей.
Создание путеводителей — дело ответственное и трудное. Книга должна помочь миллионам посетителей музея понять и в какой-то мере изучить искусство прошлого, рассказать о его значении для наших дней.
Следует отметить, что тип издания в основном определен правильно. Каждый путеводитель представляет небольшой очерк, в котором на конкретном материале эрмитажного собрания показаны развитие изобразительного искусства страны, его классовая природа, характерные особенности. Путеводитель дает и краткие исторические сведения. Репродукции лучших произведений позволяют читателю ориентироваться как в тексте, так и в самое экспозиции музея.
Однако у авторов многих путеводителей нет единой точки зрения по такому коренному вопросу марксистско-ленинской эстетики, как вопрос о связях передового искусства с народом, о влиянии народных традиций на лучших, прогрессивных художников той или иной эпохи. В этом, пожалуй, главный недостаток серии.
Авторы очерков высказывают самые произвольные взгляды и суждения на этот счет, а редакторы — профессоры М. Артамонов и В. Левинсон-Лессинг — видимо, никак не озабочены этим обстоятельством. Так, реалистическую живопись Нидерландов XV и начала XVI столетий и голландское искусство первой половины XVII века авторы (Е. Фехнер, Ю. Кузнецов, Е. Немилов, И. Линник) рассматривают как искусство, созданное только буржуазией и являющееся выражением только буржуазной идеологии. С подобной ошибкой встречаемся мы и в путеводителе по искусству Англии (автор А. Кроль). Авторы этих трудов не увидели народных корней передового реалистического искусства. Народ — «единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных» (М. Горький) — выпал из поля их зрения.
Понятно, что при таких установках характеристика лучших, наиболее прогрессивных и демократических художников прошлого — Питера Брейгеля Старшего, Франса Хальса, Якоба ван Рейсдаля, Уильяма Хогарта, Джорджа Морленда — получилась весьма поверхностной. Она не раскрывает действительной идейной значимости произведений этих художников.
Франс Флорис. Суд Париса. 1550-е. Дерево, масло. Государственный Эрмитаж
Это тем более досадно, что другие авторы серии, например, М. Варшавская, И. Левина, сумели убедительно показать, как воззрения и чаяния народных масс нашли свое отражение в прогрессивном искусстве прошлого. В очерке об испанской и фламандской живописи правильно охарактеризованы такие мастера, как Рибера, Рубенс, Ван-Дейк, Иорданс, Рембрандт.
У читателя, ознакомившегося с серией путеводителей, рождается ряд недоуменных вопросов: почему все передовое в нидерландской, голландской и английской живописи возникло как выражение буржуазной идеологии? Почему появление в произведениях искусства нового героя, простого человека, интерес к его труду, быту, духовному миру — почему все это лишь свидетельство «роста самосознания буржуазии»? И почему, наконец, в одной серии и даже в одном путеводителе мирно уживаются две разные точки зрения на вопрос о роли народа в создании художественных ценностей?
В рецензируемых изданиях есть и ошибки фактического порядка. Путеводитель «Искусство Нидерландов, Фландрии и Голландии XV–XVIII вв.» неправильно описывает такие картины, как «Суд Париса» художника Флориса, «Групповой портрет» Дирка Якобса. Весьма неточны данные и «Краткого путеводителя по музею». Из них, например, следует, что в Эрмитаже «размещается коллекция» работ Микеланджело; на самом деле музей имеет только одно произведение великого итальянского скульптора.
Точность — одно из основных качеств путеводителя. Зритель должен верить ему, следовать его указаниям. Иначе книга не выполнит своей задачи. Небрежность, фактические ошибки совершенно недопустимы в таких изданиях. К сожалению, авторы путеводителей и их редакторы не подумали об этом.
Книга, предназначенная для массового зрителя, должна быть написана живо, в доходчивой форме. Большое значение имеют здесь манера изложения, литературные достоинства языка. Некоторым авторам серии удалось трудный искусствоведческий материал изложить просто и интересно. Таковы, например, очерки о культуре и искусстве народов Средней Азии, о Галерее Петра и другие. Но для путеводителей характерен язык скучный, с длинными, тяжелыми фразами, туманными пояснениями, ничем не оправданным обилием иностранных слов.
Вот обороты речи, взятые из разных книг: «безудержная сеньериальная эксплуатация», «условные формы религиозного средневекового мировоззрения с его мистико-аскетическим идеалом», «пространственная трактовка композиции и пластическая моделировка форм при помощи светотени», «красочные пигменты» и т.д. и т.п. Когда авторы пытаются пояснять малоупотребляемые слова и понятия, получается еще хуже. Алтарь, например, объяснен здесь как «центральный комплекс культовых изображений». Встречаются в путеводителях выражения и просто неряшливые. Произведение Ватто «Вывеска» названо «предсмертной картиной». О художнике Буше сказано, что он «отличался необычайной быстротой и легкостью творчества».
Пьер-Александр Авелин. Вывеска галереи Жерсена. Гравюра с картины Антуана Ватто. Около 1732. Государственный Эрмитаж
Серия путеводителей по выставкам Государственного Эрмитажа состоит из книг, разных по своему научному и литературному уровню. В целом следует признать, что, несмотря на отдельные удачи, издания эти не отвечают требованиям, предъявляемым к массовой научно-популярной литературе, и нуждаются в серьезной доработке. Эрмитаж проводит обсуждения путеводителей. Однако ленинградские искусствоведы не принимают в них активного участия. И это очень досадно: чтобы не было подобных ошибок в последующих и повторных изданиях, книги необходимо подвергнуть серьезному разбору и критике. Этого требуют миллионы посетителей наших музеев.
Советская культура, 11 июля 1953 года.