«Образование должно двигаться к индивидуализации»

Индивидуальные учебные планы в университетах: теория и реальность

Алексей Мальгавко/РИА Новости

Когда у каждого российского студента будет свой собственный учебный план, с какими сложностями приходится сталкиваться при внедрении индивидуальных траекторий обучения и какую роль в новой модели образования должны играть преподаватели и университеты — в материале Indicator.Ru.

«В будущее, а не в прошлое»

Главной темой круглого стола «Надо ли адаптировать обучение под студентов? Как меняется сегодня высшее образование в России» был постепенный переход университетов от стандартных учебных планов, одинаковых для всех студентов, к более гибким индивидуальным, когда учащийся может сам выбирать свою траекторию обучения. Система образования в вузах в настоящее время рассчитана на то, что все студенты примерно одинаковы. Однако это не так.

«От долгого, скучного дипломного образования нужно перейти к трудному, интересному, которое дает перспективы на рынке труда», — говорит Андрей Волков, научный руководитель Московской школы управления «Сколково». Для этого обучение должно подстраиваться под разный уровень способностей и желания студентов. Даже в рамках одного направления не может быть одинаковых студентов. «Один химик хочет пойти в фармацевтическую компанию, другой — на нефтехимическое предприятие», — привел пример ректор Тюменского государственного университета Валерий Фальков. Средние российские вузы просто не могут пока что так сделать, поскольку для этого необходима перестройка всей структуры и системы управления. Но среди ведущих университетов — УрФУ, ВШЭ, Университета ИТМО, МФТИ, МИФИ — начались эксперименты по внедрению новых методов образования. По мнению Волкова, всего 3–5% российских вузов начали работать в этом направлении. И тот, кто первым это сделает, сможет обогнать конкурентов.

Волков считает, что российские университеты перейдут на индивидуальные учебные планы быстро. Уже через пять-шесть лет лидирующие университеты полностью перейдут на новый метод. Десять-пятнадцать лет потребуется вузам поменьше. Наиболее слабым университетам на то, чтобы пройти этим путем, понадобится около 20 лет. При этом они могут катастрофически отстать от лидеров, и постоянная утечка лучших студентов будет стимулировать их ускоряться.

Огромную сложность представляет то, что университеты будут вынуждены управлять тысячами и десятками тысяч учебных планов одновременно. Это тяжелая работа даже при поддержке современных цифровых технологий. Но она необходима. «Если юрист хочет заниматься экологическим правом, то он обязан знать кое-что про экологию. Нужно иметь мультидисциплинарные знания», — подчеркнул президент Университета Лотарингии Пьер Мюценхардт.

Спикеры отметили, что знания, которые даются в университете, быстро устаревают. «Когда мы поступаем в университет на одну программу, ее учебный план к окончанию вуза может устареть и не соответствовать тем требованиям, которые необходимы на рынке труда. И появление индивидуальных образовательных траекторий направлено на то, что университетское образование станет направленным в будущее, а не в прошлое», — считает студент третьего курса Института государства и права ТюмГУ Артем Асанов.

«Мы не пожалели»

Именно ТюмГУ провел пока наиболее смелый эксперимент по внедрению индивидуальных учебных планов. В отличие от остальных вузов, где новый подход применяется на отдельных факультетах, в Тюмени уже третий год весь поток студентов двигается по индивидуальным учебным планам. В перспективе каждый студент этого вуза сможет сам определять свою траекторию обучения.

Это был сложный, но, как считает руководство, успешный проект. «Мы не пожалели, что предприняли это. Конечно, любые изменения тяжело даются, особенно в университетах», — отметил ректор ТюмГУ Валерий Фальков. Одной из главных сложностей было то, что перемены в учебном процессе влекут за собой перемены во всех остальных сферах деятельности университета. «Университет должен подготовить студента к будущему, но никто не знает, каким оно будет. Неизвестно, какие профессии будут востребованы на рынке труда через пять или десять лет. Поэтому университет должен учить студента действовать в условиях неопределенности», — считает Фальков. И до начала преобразований ТюмГУ с этим не справлялся. После введения индивидуальных учебных планов студентам пришлось вырабатывать в себе этот навык, когда они определяли свою учебную траекторию. «Учащимся ТюмГУ приходится не только получать знания, но и учиться самообразовывать и самоорганизовывать себя», — отмечает Асанов.

Изменения в структуре, которые проводит ТюмГУ, заметно повышают конкурентоспособность вуза. С момента начала эксперимента в вузе стабильно растет средний балл среди абитуриентов. Также растет конкуренция среди преподавателей, так как каждый хочет привлечь побольше учеников на свои курсы. А это влияет затем и на вопросы трудовых контрактов с преподавательским составом. Одной из больших проблем при внедрении нового подхода стало непонимание со стороны родителей студентов. Университету приходится проводить разъяснительную работу с ними, заодно показывая учащимся, чем процесс образования в ТюмГУ отличается от других.

«Новая фундаментальность»

В новой системе большое значение отводится преподавателям как менторам студентов. Они должны консультировать и помогать выбрать нужное направление. Сейчас у учащихся есть доступ к интернету, и из него они при правильном подходе могут извлечь больше, чем из университетских библиотек. «Методология — вот что важно. Студентам надо понять, как подойти к сложным проблемам, как выбирать дисциплины, которые необходимы и в дальнейшем расширят их знания», — подчеркивает Мюценхардт. Также он отметил, что преподаватели курсов по выбору обязаны конструировать их понятными для студентов, которые должны знать, зачем они сюда пришли.

«Профессор должен быть не только источником и транслятором знания, но и своего рода жизненным наставником, ментором», — считает научный сотрудник Университета Хельсинки, профессор Школы перспективных исследований ТюмГУ Дэвид Дюссо. Преподаватель не должен просто стоять и рассказывать что-то, а потом принимать у студентов экзамен. Соглашаясь с Мюценхардтом, Дюссо подчеркивает, что необходимо в первую очередь научить учеников нужным навыкам, которые помогут им в дальнейшем, а не просто нагрузить знаниями. И поэтому преподаватели также должны развиваться.

Очень многие вчерашние школьники, приходя в университет, пытаются найти правильный ответ, так как их этому научили. А когда правильного ответа нет, учащиеся не понимают, что им делать. «В жизни нет правильных ответов. Мы комбинируем, пробуем, ищем», — говорит Волков. И задача университета в том, чтобы при помощи преподавателя научить студента искать нужное решение. Но пока российские вузы только учатся это делать. «Университет — это сложное навигационное устройство по миру знания, а не линейно-монорельсовая дорога», — отметил исследователь. И роль преподавателя как навигатора очень важна.

Многие опасаются, что в погоне за индивидуальностью образования университет может не дать фундаментальные знания студенту.

«Должно быть что-то неизменное. Университеты всегда славились тем, что давали фундаментальное знание. И у нас, несмотря на вариативность, есть новая фундаментальность — мы, независимо от студента, даем ему курсы, которые он обязан пройти и сдать. Вариативность не подразумевает полную свободу», — отметил Фальков. Учебная программа не может быть полностью определена студентом. Необходим разумный баланс между обязательными и элективными курсами.

В качестве решения проблемы Волков предложил с каждым годом увеличивать свободу студента. Так он сможет, получив базовые знания по своей специальности, углубиться в более конкретные и интересные ему отрасли. Таким образом, преподавательский состав каждого университета должен сам решать, какие курсы необходимы любому студенту.

Автор: Антон Курбатов