Однако, здравствуйте!
Решение Шведской академии о присуждении Нобелевской премии по литературе за 2019 год Петеру Хандке — это, безусловно, вызов европейской политкорректности и всем политическим стандартам там принятым.
Петер Хандке — австрийский писатель, драматург, сценарист и режиссер, постоянный соавтор Вима Вендерса, с которым они написали сценарий знаменитого «Неба над Берлином». Вошел в литературу, как бунтарь и провокатор, первая пьеса которого называлась «Оскорбление публики». Хандке, с детства воспитанный в католической традиции, в знак протеста против действий Запада в Югославии принял православие. В 2006 году Хандке вынужден был отказаться от присужденной ему премии Генриха Гейне из-за обвинений в просербской позиции.
Кстати, почти зеркально повторяет историю Пастернака, которого вынудили в 1958 году отказаться от Нобелевской премии за «антисоветский роман» «Доктор Живаго». Еще и поэтому решение Шведской академии со всем основанием можно считать манифестацией. Литературную нобелевку последние годы мучают скандалы, из-за которых в прошлом году премия вообще не присуждалась. И решение таким способом восстановить свою репутацию дорогого стоит. Что и было правильно понято.
«Никогда не думал, что почувствую ощущение тошноты от Нобелевской премии», — заявил премьер Албании Эди Рама. «Мы ошеломлены выбором писателя, использовавшего свою публичную роль для того, чтобы подорвать историческую правду и предложить публичную поддержку людям, осуществлявшим геноцид...», — это уже из заявления Пен-центра Соединенных Штатов.
Вот именно про эту «историческую правду» говорил Хандке в своей речи не похоронах Слободана Милошевича, которую он произнес по сербохорватски.
«Мир, так называемый мир, знает все о Югославии, о Сербии. Мир, так называемый мир, все знает о Слободане Милошевиче. Так называемый мир знает правду. Вот почему, так называемого мира сегодня здесь нет. И не только сегодня, и не только здесь. Я правды не знаю. Но я смотрю. Я слушаю. Я чувствую. Я помню. И вот почему я сегодня здесь — близко к Югославии, к Сербии, к Слободану Милошевичу».
«Югославия во время Второй мировой войны, — писал Хандке в Figaro в 2008 году, — была страной, которая (почти) сама себя освободила от нацисткой оккупации. О чем бы они сегодня подумали, эти партизаны, эпохальные участники сопротивления, словенцы, хорваты, боснийцы, сербы, македонцы, а так же и албанцы, услышав припев, что великая Югославия, за которую они сражались вместе, стала в нынешние времена «искусственным государством»?... Признавая албанское Косово, государства западной шпаны, которые вначале бомбардировали и разрушали сербскую Югославию, сочинили теперь между собой государство шпаны в его идеальном виде... Признавая албанское Косово, наша почтенная Европа, определенно, утеряла собственное сердце».
Хандке, как и Ольга Токарчук, которой вручили премию за 2018 год, конечно, блестящие литераторы. Но мы ж понимаем как, по каким принципам Шведская академия выбирала лауреатов? И Пастернака, и Солженицына, и Рушди, и Алексиевич. Неужто в европейских мозгах что-то повернулось? Неужто не все потеряно? Как это звучит в «Небе над Берлином» Вендерса и Хандке на фоне еще не снесенной еще Берлинской стены:
«Мы даже не были зрителями — мы слишком мало здесь бывали. Я хочу вмешаться в ход истории. Я слишком много отсутствовал, слишком долго был в стороне, долго был вне мира».
Однако, до свидания!