Вот интересно, как алкогольные напитки воздействуют на понятие чести? Обостряют, притупляют, а то и приводят к ее потере? Интересно, как наш пьющий (по долгу службы) горнист Вита Буйвид увяжет тему номера и алкоголь и сколько, а главное, чего именно ей придется испить?
Любые рассуждения о чести в контексте алкоголя обречены на провал. Господина Дюма мне не перепить. Он ведь наверняка выпивал, как думаете? Однозначно выпивал. Разве можно на трезвую голову написать книгу, в которой как минимум треть про вино, треть про честь, ну и еще одна треть про все остальное. И так это все удачно там замешано. Нет, даже пытаться не буду соревноваться. Так лихо замаскировать бытовое пьянство борьбой за свою (а также короля, королевы, полка, барышни, друга, родины и далее по списку) честь у меня не получится. Да и зачем маскировать? Давайте будем называть вещи своими именами. Молодой человек (которому сейчас почти во всех странах вино приобрести не удалось бы) отправляется в путь. Несмотря на юный возраст, выпить он уже был не прочь, весь в отца, но финансовое положение было не очень, поэтому денег хватало только на молодое анжуйское. Вы когда-нибудь пробовали молодое анжуйское? Я вот попробовала недавно. Как увидела этикетку, сразу несколько бутылок прикупила на свою голову. Мне показалось, что это воспоминания детства и надо брать. Но это очень, очень опасный продукт. Сначала оно на вас не действует совсем, а когда начинает действовать — тогда уже поздно. Тогда вам уже кажется, что нужно защищаться, точнее, нападать, потому что ваша (или не ваша) честь под угрозой. Гвардейцы кардинала тоже пили молодое анжуйское, им тоже мерещилось всякое — что же тут удивительного? Сплошные потасовки в такой ситуации вполне оправданны. Может быть, и сам Дюма его пил, когда книгу писал? Но этого нам никто уже не скажет. А дуэлянты наши что пили? Александр Сергеевич, наше все, что принял, прежде чем перчатку бросить? Неужели шампанское тоже так действует? Или тут вопрос количества? Гусары опять же… Ну, там точно количество. Да, наверное, дело в количестве. Когда Д’Артаньяна повысили в должности и он перешел на бургундское, его это спокойнее не сделало. Количество победило качество. Даже малопьющий в первых главах Арамис к середине повествования уже с легкостью требует у трактирщика четыре бутылки. Интересно, что же пил Атос? Не перечитывать же из-за этого всю книгу. Бордо тогда уже было? Вспомнила, шамбертен он пил. И еще какое-то испанское. Потому и был самым спокойным из всей команды. Но когда доходило до групповой попойки, там он, конечно, не мог со своей бутылочкой, там ему приходилось вместе со всеми анжуйское глушить. И честь защищать тоже. Двенадцатая глава так и называется: «Анжуйское вино». Там оно, если помните, было отравленным. Представляете? Никто этого даже не заметил. То есть оно в неотравленном виде тоже серьезно на мозг действовало. Потому и не заподозрили ничего. Не буду его больше покупать. Это явно вино-провокатор. Я другие вина люблю. Спокойные. Надежные. Те, которые помогают с чес-тью выйти из сложной ситуации. Повышающие креативность, например. Мне бы сейчас такого пару стаканчиков не помешало бы. Но время не самое удачное. Шесть утра почти. Да уж, написать алкогольную колонку без единого промилле в крови — это дело чести. Да, вот про это «дело чести» пресловутое. Откуда это у нас? Что переклинивает в нашей голове, когда мы совершаем странные действия только потому, что нам кажется, что это «дело чести»? В прошлом году со мной была такая история комичная. Пригласил меня голландский писатель на ужин. Нет, не в ресторан. На ужин, который он сам собирался приготовить. Ну наконец-то, думаю. Нет, не в том смысле. Он до этого больше полугода рассказывал, какой он крутой шеф, критиковал различную еду. Мои лисички волшебные по бабушкиному рецепту назвал едой для выживания. Ну вот и посмотрим, думаю, что он за шеф такой. Настроение было решительное. Критиковать я тоже умею, между прочим. Дело было накануне моего отъезда из Голландии: куча дел, подарки друзьям, в музей кино еще нужно успеть, а еще я сумочку хотела купить. Обед в результате пропустила и приехала на ужин очень голодная. Едой не пахло. Совсем. Сначала писатель показывал мне дом и сад. Фиговое дерево. При виде недозревших фиг слюноотделение повысилось, глаза загорелись, но писатель сказал, что они только в августе будут съедобны. Потом аперитив. Я попросила красного вина. Почему-то я решила, что писатель непременно приготовит мясо. Ну и чтобы не смешивать разные напитки… Самолет ведь завтра. Бокал уже был пуст, а ужин все не наступал. Пришлось налить еще. Тоже мне шеф, думаю. Наверняка готовить не умеет. Заказал еду, наверное, где-то, а ее еще не привезли. Но тут писатель ушел на кухню и стал там греметь посудой. На кухню заходить не разрешил, от помощи отказался. От нечего делать я уже и второй бокал допила. Я уже собиралась налить третий, но появился писатель с двумя тарелками. Поставил их на стол и опять ушел. Я со слезами смотрела на закуску. Слезами умиления. Такого я представить просто не могла. Никогда. Даже сфотографировала. А ведь я никогда не фотографирую свою еду, такое у меня правило. На тарелке была всего лишь молодая селедка. Но она была украшена анютиными глазками. Мама миа, куда я попала? Там, конечно, и все остальное было, что к селедке прилагается, — лук, например, и майонез. Но анютины глазки! А еще четыре стороны света были отмечены капельками бальзамического крема. Это, думаю, чтобы удобнее перекрестить было перед едой. Потому что перед таким блюдом непременно молитву читать надо. Как в фильмах у Бергмана. Писатель вернулся с приборами и двумя рюмками. «О! Водочка», — радостно подумала я. Потому что селедка без водки — это перевод продукта, конечно же. Но не тут-то было. В рюмке был джин. Я поморщилась. А нет ли водочки, спрашиваю. Зачем, удивился писатель. Как это зачем, говорю, селедку с водкой положено употреблять. Нет, говорит писатель, с джином. Вот психи, думаю, эти голландцы. Никакого понятия о вкусной и здоровой пище у них нет. Как можно додуматься совместить селедку с джином??? Ладно бы еще с йенейвером — он хотя бы на самогон похож. Можешь не пить, если не можешь, говорит писатель. И тут у меня включилось это пресловутое «дело чести». Отчего же это не могу, еще как могу, говорю. А сама думаю: я уже и так два бокала красного приняла натощак, если туда еще джин плюхнуть… Опасно. Съем селедку сначала, а потом уже джином запью. И вот это была методологическая ошибка, конечно, наоборот было бы легче. А в таком порядке совсем страшное получилось сочетание. Все мои вкусовые рецепторы просто визжали от возмущения, умоляли меня выплюнуть это все или хотя бы зубы почистить немедленно. Но я же ничего такого не планировала, не брала я с собой зубную щетку, мне еще чемодан собирать. У меня даже слезы на глазах выступили. Писатель посмотрел на меня с удивлением. Ах, говорю, это так трогательно, эти цветы, так неожиданно, я даже не думала, что я так сентиментальна. Можно мне стакан воды?
С ужасом я ждала основного блюда…
Колонка Виты Буйвид опубликована в журнале "Русский пионер" №92. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".