Эксперты ОНФ заявили о полном хаосе в взаимодействии контролирующих органов, которые должны пресекать авантюрные схемы «черных копателей» по всей России. Незаконно копают везде, где только могут, и потом продают полезные ископаемые без лицензий и других документов. Покупатели находятся быстро.
Проблемой с нарушениями при разработке карьеров по добыче гравия и песка в Ставропольском крае региональное отделение ОНФ занимается уже на протяжении почти двух лет. Хотя проблеме этой десятки лет, и как признаются представители силовых структур, решения проблемы до сих пор нет из-за несовершенства законодательства.
Эксперт ОНФ в Ставропольском крае, доцент СКФУ Андрей Скрипчинский понимает, что вопрос недропользования в регионе стоит остро.
— Причем острота проблемы не снимается вне зависимости от того, опубличивается ли информация, видят эту информацию в СМИ жители или нет. Все дело в том, что не всегда данные, которые есть в открытых источниках позволяют четко понять, где же можно разрабатывать недры, на какой площади, на какую глубину. Надзорных организаций достаточно много, но во время рейдов по Ставрополью мы выяснили, что не всегда органы местного самоуправления владеют этой информацией, — объясняет Скрипчинский.
Эксперт подчеркнул, что ОНФ видит координаты поворотных точек, но когда их накладывают на карту, выясняется, что карьеры уходят за пределы края. При этом, одни и те же горные отходы имеют разное пространственное положение.
— Все это привело нас к такой мысли о создании открытого источника информации, где бы каждый из жителей страны мог посмотреть, где находится тот или иной лицензионный участок недропользования, сопоставить его с космическими снимками, чтобы понять, соблюдается ли закон. Это будет подспорьем для управления недрами, — добавил он.
Далеко не всегда гидропользователи соблюдают закон. Скорей картина обратная — законопослушных можно сосчитать по пальцам. Разрабатывают и сельхозугодья, и земли, которые не стоят на кадастровом учете. Копают везде, где только удается. Делают все, чтобы заработать себе побольше. Эксперты ОНФ изучили более 50 выданных лицензий, проверили соблюдение их условий. Общая площадь проверенных участков составляет практически 3 тысячи га. Переписка с органами власти и надзорными органами составляет более сотни запросов.
Были зафиксированы уникальные случаи, когда земельный участок, на котором ведется добыча полезных ископаемых по документам находится в соседнем регионе, добычи гравия — на бесхозных землях, которая не дает не только минимальных налогов, но и наносит колоссальный экологический ущерб. Ответственность за это никто не несет, а значит рекультивации этим землям не видать.
В течение всего этого времени природоохранной прокуратурой Ставропольского края, подразделениями Росприроднадзора, Россельхознадзора, Росреестра, министерством природных ресурсов и окружающей среды края, районными муниципалитетами проведены десятки проверок. Но привлечь виновных к ответственности крайне тяжело.
— Раньше было как? Видим нарушение, значит кто-то виноват, — рассказывает эксперт ОНФ Алексей Гридчин. — Сейчас мы продвинулись в понимании проблемы. Мы видим, что виновные есть. И юридически виновен немного, а результат для края — плачевен. Никакие силовые органы не могут сократить количество нарушений в области недропользования. Незаконные копатели стали хитрее, и умеют обходить законы. Большинство лицензий не имеет собственников.
Заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Ставропольского края Владимир Бордиян разводит руки, говоря, что знает о вопиющих случаях, но привлечь кого-то к серьезной ответственности фактически невозможно.
— Есть работа недропользователей в рамках закона, где есть лицензия, как разрешительный документ. И соответственно кто работает не в рамках закона. Добывают материалы без лицензии. То, что видно в каждом районе края. Мы про эти проблемы точечно знаем. Они есть в протоколах. То, что касается добычи полезных ископаемых, выдано 124 лицензии. Что касается добычи подземной воды, есть 147 лицензий. И там и там проблем масса. 308 млн кубических метров недр распределенных. И 307 кубических метров не распределенных. За пять лет в бюджет принесло около 200 млн рублей, это налог на добычу полезных ископаемых. Как мы решаем проблемы? Проводим научно-технический совет. Но не все идут навстречу. Поэтому на сегодня около сорока предприятий с нами судятся. Но нам нужна доказательная база, которую министерство не всегда может получить. Часто докладывают, что все хорошо, а на самом деле десятки нарушений, даже с привлечением маркшейдерских организаций. Про нас много писали, какие мы плохие. А все из-за того, что мы ликвидировали больше 60 лицензий.
Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды проводит массу совместных проверок, привлекая силовые органы. Но зачастую люди прекращают свою незаконную деятельность, проходит несколько месяцев и «черные копатели» возвращают, продолжая незаконно выкапывать и продавать земельные ресурсы. И в итоге результат приближается к нулю. У «черных копателей» есть и проверенные классические схемы: к примеру, копают под видом строительства прудов, для собственных нужд, якобы занимаются землями для садоводства и огородничества. Штраф за такие хитрости всего 4 тысячи рублей. И повлиять на них не может ни Следом, ни прокуратура, ни МВД. Буквально мистическим образом исчезает не только знаменитый чернозем Ставрополья, но и лесополосы.
Эксперты ОНФ делают вывод, что виной не только несовершенство законодательства, но и в целом неэффективная борьба с нарушениями. А это и отсутствие единого подхода к оценке деятельности недропользователей, недостаточном контроле со стороны лицензирующего министерства, недостатках и разрозненности информации о конкретных участках разрабатываемых недр, отсутствии современных инструментов контроля. Да еще и администрации районов не ведут активную работу по контролю того, что и кто копает, кому продает.
— Если позиция краевых органов власти и местного самоуправления не изменится, и недропользователи продолжат активно нарушать закон при добыче полезных ископаемых, то в ближайшем будущем некоторые наши районы станут похожи на Финдяндию или некую «страну озер», - заявил Алексей Гридчин.
Александра Верищак
Проблемой с нарушениями при разработке карьеров по добыче гравия и песка в Ставропольском крае региональное отделение ОНФ занимается уже на протяжении почти двух лет. Хотя проблеме этой десятки лет, и как признаются представители силовых структур, решения проблемы до сих пор нет из-за несовершенства законодательства.
Эксперт ОНФ в Ставропольском крае, доцент СКФУ Андрей Скрипчинский понимает, что вопрос недропользования в регионе стоит остро.
— Причем острота проблемы не снимается вне зависимости от того, опубличивается ли информация, видят эту информацию в СМИ жители или нет. Все дело в том, что не всегда данные, которые есть в открытых источниках позволяют четко понять, где же можно разрабатывать недры, на какой площади, на какую глубину. Надзорных организаций достаточно много, но во время рейдов по Ставрополью мы выяснили, что не всегда органы местного самоуправления владеют этой информацией, — объясняет Скрипчинский.
Эксперт подчеркнул, что ОНФ видит координаты поворотных точек, но когда их накладывают на карту, выясняется, что карьеры уходят за пределы края. При этом, одни и те же горные отходы имеют разное пространственное положение.
— Все это привело нас к такой мысли о создании открытого источника информации, где бы каждый из жителей страны мог посмотреть, где находится тот или иной лицензионный участок недропользования, сопоставить его с космическими снимками, чтобы понять, соблюдается ли закон. Это будет подспорьем для управления недрами, — добавил он.
Далеко не всегда гидропользователи соблюдают закон. Скорей картина обратная — законопослушных можно сосчитать по пальцам. Разрабатывают и сельхозугодья, и земли, которые не стоят на кадастровом учете. Копают везде, где только удается. Делают все, чтобы заработать себе побольше. Эксперты ОНФ изучили более 50 выданных лицензий, проверили соблюдение их условий. Общая площадь проверенных участков составляет практически 3 тысячи га. Переписка с органами власти и надзорными органами составляет более сотни запросов.
Были зафиксированы уникальные случаи, когда земельный участок, на котором ведется добыча полезных ископаемых по документам находится в соседнем регионе, добычи гравия — на бесхозных землях, которая не дает не только минимальных налогов, но и наносит колоссальный экологический ущерб. Ответственность за это никто не несет, а значит рекультивации этим землям не видать.
В течение всего этого времени природоохранной прокуратурой Ставропольского края, подразделениями Росприроднадзора, Россельхознадзора, Росреестра, министерством природных ресурсов и окружающей среды края, районными муниципалитетами проведены десятки проверок. Но привлечь виновных к ответственности крайне тяжело.
— Раньше было как? Видим нарушение, значит кто-то виноват, — рассказывает эксперт ОНФ Алексей Гридчин. — Сейчас мы продвинулись в понимании проблемы. Мы видим, что виновные есть. И юридически виновен немного, а результат для края — плачевен. Никакие силовые органы не могут сократить количество нарушений в области недропользования. Незаконные копатели стали хитрее, и умеют обходить законы. Большинство лицензий не имеет собственников.
Заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Ставропольского края Владимир Бордиян разводит руки, говоря, что знает о вопиющих случаях, но привлечь кого-то к серьезной ответственности фактически невозможно.
— Есть работа недропользователей в рамках закона, где есть лицензия, как разрешительный документ. И соответственно кто работает не в рамках закона. Добывают материалы без лицензии. То, что видно в каждом районе края. Мы про эти проблемы точечно знаем. Они есть в протоколах. То, что касается добычи полезных ископаемых, выдано 124 лицензии. Что касается добычи подземной воды, есть 147 лицензий. И там и там проблем масса. 308 млн кубических метров недр распределенных. И 307 кубических метров не распределенных. За пять лет в бюджет принесло около 200 млн рублей, это налог на добычу полезных ископаемых. Как мы решаем проблемы? Проводим научно-технический совет. Но не все идут навстречу. Поэтому на сегодня около сорока предприятий с нами судятся. Но нам нужна доказательная база, которую министерство не всегда может получить. Часто докладывают, что все хорошо, а на самом деле десятки нарушений, даже с привлечением маркшейдерских организаций. Про нас много писали, какие мы плохие. А все из-за того, что мы ликвидировали больше 60 лицензий.
Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды проводит массу совместных проверок, привлекая силовые органы. Но зачастую люди прекращают свою незаконную деятельность, проходит несколько месяцев и «черные копатели» возвращают, продолжая незаконно выкапывать и продавать земельные ресурсы. И в итоге результат приближается к нулю. У «черных копателей» есть и проверенные классические схемы: к примеру, копают под видом строительства прудов, для собственных нужд, якобы занимаются землями для садоводства и огородничества. Штраф за такие хитрости всего 4 тысячи рублей. И повлиять на них не может ни Следом, ни прокуратура, ни МВД. Буквально мистическим образом исчезает не только знаменитый чернозем Ставрополья, но и лесополосы.
Эксперты ОНФ делают вывод, что виной не только несовершенство законодательства, но и в целом неэффективная борьба с нарушениями. А это и отсутствие единого подхода к оценке деятельности недропользователей, недостаточном контроле со стороны лицензирующего министерства, недостатках и разрозненности информации о конкретных участках разрабатываемых недр, отсутствии современных инструментов контроля. Да еще и администрации районов не ведут активную работу по контролю того, что и кто копает, кому продает.
— Если позиция краевых органов власти и местного самоуправления не изменится, и недропользователи продолжат активно нарушать закон при добыче полезных ископаемых, то в ближайшем будущем некоторые наши районы станут похожи на Финдяндию или некую «страну озер», - заявил Алексей Гридчин.
Александра Верищак