В реабилитационном центре «Расцвет», в котором за 2019 год умерли два пациента, до сих пор находятся люди. 11 реабилитантов отказались покидать стены – они искренне благодарны директору, Дмитрию Кондратьеву, и считают, что он внес в их жизнь смысл. Руководство центра отрицает причастность к смертям людей и уверяет, что в «Расцвете» используются исключительно гуманные методики.
Редакция VL.ru решила предоставить директору реабилитационного центра, где погибли два человека, а еще 30 заявили о насильственном удержании, возможность рассказать свою версию произошедшего и рассказать о методах «лечения», которые многие считают сомнительными. Все информация в статье – доводы Дмитрия Кондратьева и впечатления корреспондентов, побывавших в центре по приглашению.
Директор реабилитационного центра «Расцвет» позвонил в редакцию VL.ru сразу после выхода материала про вторую смерть в учреждении. Дмитрий Кондратьев пригласил журналистов приехать самим осмотреть помещения и пообщаться с реабилитантами.
Коттедж реабилитационного центра располагается в районе Седанки по адресу Чайковского, 22, вплотную к трассе – трехэтажное здание от машин отделяет полоса деревьев, а к дому ведет разбитая грунтовая дорога. С виду и не скажешь, что это специализированное учреждение для наркоманов и алкоголиков – обычный коттедж без вывесок с глухим высоким забором.
Дмитрий Кондратьев, директор «Расцвета» сразу обозначил «Мы ничего не скрываем, все как есть». Большая часть общения проходила на первом этаже центра, в общей комнате, где пациенты отдыхают и едят. К слову, после всех следственных действий и 30 поданных заявлений, в «Расцвете» осталось 11 реабилитантов. Взрослые мужчины были здесь же: рассажены смирно в ряд, улыбаются. «Здравствуйте» и «Спасибо» говорят хором.
Дмитрий сразу обращает внимание на одного из присутствующих. Реабилитант Евгений – один из тех, кто подавал заявление в Следственный комитет. Мужчина уезжал домой, но потом осознал всю неправильность своего поступка, забрал заявление и вернулся в центр, спасаться. Евгений – наркоман со стажем, находится на реабилитации больше двух месяцев.
«Нас в 6 утра подняли, кинули на пол, люди в масках, было очень жутко, – вспоминает Евгений об обысках в центре после смерти пациента. – Потом был дома, подумал, что делать дома? Там не дают смысла жизни. Здесь меня учат жить с моей болезнью, я стал отжиматься, мыслить по-другому. Чего мне не могут дать друзья, родные. Мы развиваемся во всех сферах. Вспоминаю себя прошлого… У меня было дело уголовное, всех своих друзей растерял. Скорость, соль – ими увлекался очень сильно».
По мнению Дмитрия, на людей оказывалось давление при написании заявлений – при том, что в итоге лишь один пациент из 31 забрал документ. Не нравится руководителю, что к делу примешивают «кришнаитскую историю». Мужчина показывает, что на полках стоят Коран, книги Конфуция и Библия. А на стене висит портрет Путина.
«Телефоны [у нас] действительно забирают, это сообщается сразу – чтобы пациент не отвлекался, – рассказывает Дмитрий про систему работы центра. – Любой зависимый пытается получить вещества из внешнего мира. Дается [телефон] легко, звонки в любое время, раз в месяц встреча. (Отметим, все пациенты, с которыми ранее удалось связаться VL.ru, утверждают, что телефонная связь – под запретом. Можно писать только письма, проходящие цензуру – Прим. ред.) Если человек в печальном состоянии – то да, момент объясняем – давай ты выровняешься, чтобы не манипулировать родственниками. Если у кого-то проблемы со здоровьем, мы везем к врачу».
По словам Дмитрия, последний умерший пациент приехал в центр уже тяжело больным. Но при этом его реабилитации хотели и родные, и сам наркоман. Кондратьев утверждает, что за здоровьем мужчины следили – возили его на осмотр в медицинское учреждение, планировали показать врачам и в день смерти, но не успели. (Документов, подтверждающих медицинские осмотры, Дмитрий предоставить не смог – Прим. ред.)
Что касается Егора П., погибшего в апреле – Дмитрий Кондратьев по-прежнем утверждает, что скорую вызвали сразу, как только человеку стало плохо, и он еще подавал признаки жизни (Напомним, другие свидетели утверждают, что Егор пролежал мертвым несколько часов – Прим. ред.). Тот припадок, после которого мужчину связали скотчем и тряпками, директор центра называет типичной «побочкой» на прием синтетических веществ (Экспертиза показала, что наркотиков и алкоголя в крови не было – Прим. ред.).
«Чтобы человека как-то угомонить, это ведь ночью было. – Объясняет причину действий волонтеров Дмитрий. – Он начал в окно биться и на людей кидаться. Потом успокоился, его развязали и он поспал. Если бы было дальше – мы бы вызвали Шепеткова. Скорая ехала час, он был жив. Следствие констатировало, что это сердечный приступ. Был отказ в возбуждении уголовного дела, сейчас проходят следственные действия. Говорить что это мы его убили – неправильно».
В центре, работающем с наркозависимыми, нет штатного врача и лицензии – есть только два психолога и нарколог, работающие дистанционно. На это руководитель замечает: «У нас не медицинское учреждение, не подразумевается какой-то врач. Это как реабилитация, университет личности». На вопрос, какое образование у Дмитрия, он уверенно отвечает – медицинское. Если спросить то же самое еще раз, то Кондратьев отвечает подробнее – кафедра психологии Харьковского национального университета имени В. Н. Каразина. Это учебное заведение не является медицинским ВУЗом, согласно их же сайту.
Реабилитантов в «Расцвете» держат взаперти от 6 месяцев до года, пока человек не пройдет программу 12 шагов и не избавится от зависимости. На вопрос, как определяют, что человек здоров, следуют весьма сбивчивые объяснения: «несет ответственность за свои слова», «у человека получается справляться с зависимостью», «может увидеть причины» – в общем, «масса моментов, которые человек должен научиться делать». При этом, по словам директора, полностью избавились от зависимости далеко не все – меньше половины пациентов. При стоимости курса реабилитации от 240 до 500 тысяч рублей.
О методике Дмитрий говорил весьма аккуратно, без деталей. На вопрос корреспондента, почему в находкинском филиале центра мужчин-реабилитантов заставляют надевать платья и носить таблички с оскорбительными надписями (в качестве наказания), он сначала даже не нашелся, что ответить.
«С платьями, ну то есть... – тут Кондратьев сделал паузу и резко начал кашлять, – Момента с платьями у нас как бы не было. Было один раз. Но это момент такой, что человек как бы сам говорит "я одену". Это момент обязательства. Таблички? (Дмитрий снова кашляет) Таблички [следователи в ходе обысков] достали из дивана, диван проваливался – их вложили, чтобы он не проваливался. Использовались они, может быть, год назад в моменте определенного КВНа, ну как тренинг у нас был. Табличек было много, так скажем, их всех выкинули, оставили какое-то количество, чтобы диван не проваливался. Это единственное, что нашли и сразу же, естественно, осветили. Но есть разные тренинги, где люди животных изображают и в платьях ходят. Тренинг – это игра, это не является элементом унижения».
Выпрыгивают из окон, ломая ноги, наркоманы и алкоголики, по словам Дмитрия, из-за «момента неуправляемости» и «неготовности к диалогу». Реабилитантам просто стыдно заявить руководству, родственникам о неготовности к изменениям и уйти из центра открыто. И вообще, в Краевом наркологическом диспансере на Гоголя творятся вещи и похуже – заметил Кондратьев.
Затем корреспонденты VL.ru сообщили о том, что хотят посмотреть все помещения центра, включая спальни и зал для проведения лекций. Кондратьев радушно согласился и завел разговор о чем-то другом. А спустя 5 минут в зале неожиданно появились еще две девушки, пациентки, страдающие от наркотической зависимости – они спустились из спальни. Одна из них была растрепана и засыпала на ходу – постоянно зевала, и «клевала носом».
«Каждый раз по-разному ложимся, спим около 7 часов, – девушки сообщили фактически об отсутствии режима в реабилитационном центре. – Бывает, поздно заканчиваем. Нет такого, что мы мало спим. Бывает, что пишем "последствия". Это то, что днем не успел сделать – садимся вечером и дописываем».
На вопрос, не являются ли «последствия» фактически наказанием за непослушание, девушка ответила, что «она так не считает» и они даются чтобы «сделать выводы для себя». Так, в рамках «последствий», девушкам вечером задают перечитать лекции, повторить, что-то записать.
Ситуацию разъясняет Дмитрий: «Последствие – это нужно для того-то. Если не будешь делать – такое-то. Это момент воспитания, целеустремленности. Есть программа, обучающий процесс, разбор прошлый ситуаций – человек выполняет задание, пишет какие-то вещи. Например, про стадии зависимости, про свои одержимые идеи или внутренние последствия употребления. Всегда сразу видно, врет человек или не врет. По любому критерию можно дать оценку адекватную».
Другими словами, «последствия» назначаются после того, как пациент «неадекватно» выполнит задание – нечестно или недостаточно полно, по мнению наркозависимых, опишет свои переживания или выученный материал.
Необходимо заметить, что одна из девушек выглядит весьма довольной работой центра и благодарной директору: «Я нахожусь здесь уже 11 месяцев. Об этом центре я узнала от родителей, начала вникать в программу, поняла, что жить можно совершенно по-другому, жить можно без всех этих веществ».
После небольшой экскурсии по центру становится понятно, что никаких компрометирующих свидетельств в здании нет: все чисто, аккуратно, вещи реабилитантов лежат на подписанных полочках. Единственное, в спальнях на кроватях нет белья: голые матрасы с шерстяными одеялами и подушками без наволочек. Дмитрий Кондратьев сообщил, что все белье в стирке, взглянуть на него так и не удалось. Ручки с окон свинчены для «безопасности самих реабилитантов», из-за этого в комнатах душно, но директор уверяет – все помещения регулярно проветривают. На третьем этаже коттеджа располагается проектор с экраном и спортивные тренажеры, и еще здесь очень много наклеенных на стены листов с мотивирующими надписями: «Все, что не убивает, делает меня сильнее!», «Капля лени переносит море на завтра».
По поводу всех уголовных преследований и заявлений в органы сам Кондратьев считает так: негатив раздувают, а материалы в СМИ носят заказной характер. Причем у мужчины, по его словам, есть даже информация – кто его «заказал». Однако она останется при Дмитрие – имя заказчика, даже под гнетом уголовного преследования, руководитель центра озвучивать не стал.
Напомним, в воскресенье, 28 июля, в реабилитационном наркологическом центре «Расцвет» умер человек. По информации VL.ru, у мужчины было заболевание легких, но это не мешало волонтерам центра на протяжении 2 месяцев держать его у себя, без обследований специалистов. Это уже вторая смерть в учреждении в 2019 году. Директор центра находится на свободе и проходит свидетелем по возбужденному уголовному делу об «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни».
