Не то, чтобы китайско-американские отношения переживали откровенный кризис. Однако и хорошего в них немного, и ситуация все более напоминает «холодный мир», перемежающийся с «беспокоящей стрельбой», с помощью которой Вашингтон поддерживает определенный градус напряженности, а заодно устраивает провокационный троллинг Пекина.
С одной стороны, на встрече в Осаке лидеры двух стран Си Цзиньпин и Дональд Трамп согласовали торговое перемирие, отказавшись вводить дополнительные тарифные ограничения в торговле после того, как в мае США обложили ими еще 200 млрд долларов китайского импорта, а КНР — 60 млрд американского. С другой стороны, как и в случае с российско-американскими отношениями, стоит Белому дому сделать шаг навстречу Москве или Пекину, сразу же в ситуацию включаются стерегущие свои интересы «ястребы», и усилия Д. Трампа идут насмарку.
Именно поэтому, скорее всего, американская внешняя политика, по сути, парализована: никто не может гарантировать выполнения никаких договоренностей, ибо своей главной задачей значительная часть истеблишмента, связанная с глобалистами и «глубинным государством», видит не защиту национальных интересов США, а подрыв позиций своего президента. И действует по принципу «чем хуже — тем лучше».
В принципе, это очень опасная тенденция, и хотя США не являются «банановой» республикой, где перевороты обычное дело, и совсем грубо там не работают, тем не менее все, что происходит за океаном, начиная с 2017 года, говорит о реальности угрозы подрыва внутриполитической ситуации. А какими уж способами это будет проделано — другой вопрос. Если получится, респектабельность и внешние приличия попытаются соблюсти; если нет, то очень похоже, что на вооружение если уже не взят, то очень скоро будет принят лозунг «победителей не судят».
1 декабря прошлого года в Буэнос-Айресе, на предыдущем саммите «двадцатки», Трамп и Си провели переговоры, которые оба они признали успешными. А уже 2 декабря, на следующий день, началась эпопея вокруг Huawei: в Ванкувере по американскому запросу задержали финдиректора этого IT-гиганта Мэн Ваньчжоу. Трудно представить, чтобы инициатива исходила из Белого дома, но подставили президента «по полной». Китайскому менеджеру тогда предъявили претензии за связи с Ираном, а кто, как не Трамп, эту иранскую «кашу» и заварил, выйдя из Совместного всеобъемлющего плана действий по ядерной программе?
Так же произошло и сейчас. Только 29 июня Си и Трамп поговорили и договорились в Осаке. А на следующий же день, уже «по традиции», американский Госдеп одобряет военные поставки, преимущественно ракетных вооружений, Тайваню на сумму 1,42 млрд долларов. Одновременно профильный сенатский комитет снимает запрет на посещение Тайваня американскими судами. Дальше — больше. Проходит всего неделя, и 9 июля появляется новость об одобрении внешнеполитическим ведомством США новой партии поставок, на этот раз танков и ПЗРК на общую сумму в 2,2 млрд.
Явно провоцирующие шаги, и, скорее всего, их инициатором является опять не Трамп. Но его снова подставляют, памятуя о некорректности, допущенной еще до прихода в Белый дом, в статусе избранного президента, когда он, нарушив табу на прямые контакты с островными властями, взял да и позвонил их главе Цай Инвэнь, представляющей непримиримую к Пекину местную демпартию.
К слову, в дополнение к 2,2 млрд Тайбэй получает и еще одно символическое и болезненное для Пекина послабление: для регулярно выступающей с антикитайскими демаршами Цай снимается запрет на посещение США, если выражаться точно, на «пересечение американской границы».
В тот же день, 9 июля, китайский МИД, с учетом 14-часовой разницы во времени (в Америке еще поздний вечер вчерашнего дня), предостерегает Вашингтон от развития военно-технического сотрудничества с Тайванем и призывает его неукоснительно соблюдать «принцип одного Китая». А этот принцип фактически предлагает третьим сторонам, в том числе США, бескомпромиссный и не обремененный двойными стандартами выбор между Пекином и Тайбэем, ибо поддержание отношений с островом означает фактическое признание его мятежных властей и исключает нормальные отношения с материком. МИД КНР также напоминает о том, что поставки оружия подорвут и без того «проблемные» мир и стабильность в Тайваньском проливе.
Одновременно Пекин переводит диалог с Вашингтоном в плоскость понятных американской стороне тезисов с помощью «патриарха» китайской дипломатии Ян Цзечи, экс-министра, профессиональная биография которого тесно связана с США, где он на протяжении многих лет стоял во главе посольства КНР. (Сейчас Ян возглавляет комиссию ЦК по международным делам). Демарш Ян Цзечи показательно осуществляется на встрече с посетившим Пекин главой Российского совета по международным делам (РСМД) Игорем Ивановым. Тоже экс-министром, который справедливо ассоциируется с пресловутым «козыревским» наследством.
Подчеркивая совместную позицию России и Китая по важнейшим международным проблемам, Ян Цзечи выражает решительный протест и предупреждает хорошо знакомых ему вашингтонских «партнеров», что Тайвань — неотъемлемая часть территории Китая, и продажа ему американских вооружений подрывает китайский суверенитет и интересы страны в сфере безопасности (для себя отметим, что дорогого стоит и проведенная им таким образом «воспитательная работа» с Ивановым).
Поскольку во внешнеполитическом ведомстве и на Капитолийском холме и слышать об этих предупреждениях не хотят, решение о поставках все-таки принимается. И через три дня, 12 июля, сначала снова МИД КНР, указывая на противоречие принятого в США решения сразу трем китайско-американским коммюнике, то есть на сознательное их игнорирование, заявляет о готовности ввести санкции против участвующих в «тайваньской сделке» американских компаний, прекратив с ними всякое сотрудничество.
Затем в игру, надо полагать, что вынужденно, в силу максимальной циничности и откровенности затеваемой провокации, вступает «тяжелая» китайская дипломатическая «артиллерия» в лице главы МИД Ван И, который комментирует сложившуюся ситуацию из Будапешта, завершающей точки своего турне по трем из четырех стран Вышеградской группы, с совместной пресс-конференции с венгерским коллегой Петером Сийярто.
Ван И подчеркивает, что американское правительство проигнорировало китайское дипломатическое представление, и не обращая внимания на протесты официального Пекина, одобрило продажу оружия Тайваню, поощряя сепаратистское движение за «независимость» острова, которое, по его словам, «идет вразрез с ходом истории, с чаяниями народа по двум берегам пролива, не имеет будущего, является тупиковым и обречено на поражение».
Китайский министр предупреждает вашингтонскую дипломатию, что так называемый «тайваньский вопрос» — это сугубо внутреннее дело КНР и не терпит вмешательств извне. И предупреждает, что не следует играть с огнем и «недооценивать решительной воли китайского правительства и народа по защите государственного суверенитета и территориальной целостности страны».
15 июля МИД КНР в третий раз возвращается к нынешнему витку напряженности вокруг «тайваньского вопроса», подтверждает готовность введения адресных санкций против конкретных компаний из США, которые, надо полагать, не без участия их владельцев, участвуют в антикитайской провокации. Но оставляет американской стороне «лазейку», заявляя о преждевременности детализации санкционного списка. Это говорит о том, что в Пекине прекрасно разобрались в нюансах американских внутриполитических раскладов.
Решения, принимаемые Госдепом и Конгрессом, никак не комментируются Д. Трампом. Поэтому пауза, взятая Китаем, видимо, до практической подготовки к поставкам дестабилизирующих ситуацию ракетных, сухопутных и противовоздушных вооружений, — это месседж именно Белому дому, апелляция к «духу Осаки» и его готовности двигаться в общем направлении. Одновременно в Пекине явно понимают последствия проигрыша внутриполитической «партии» Трампом «глубинному государству», в чем по понятным причинам не заинтересованы.
Поэтому, возвращаясь к самой главной сейчас теме «глобального треугольника» и возможных договоренностей, достигнутых его участниками в Осаке, приходится признать, что «слабым звеном» в нем сегодня являются не Китай и не Россия, а США. Произошедший в стране внутренний раскол не просто усугубляется, но начинает проецироваться на очень острые вопросы, потенциально опасные не только с политической, но и с военной точки зрения.
Ценой победы или поражения Трампа в этой борьбе вокруг нормализации или эскалации отношений с КНР, возможно, является перспектива милитаризации Тайваня в русле существующего у него договора с Вашингтоном. А это не только ставит под серьезную угрозу китайский торговый транзит через Южно-Китайское море (ЮКМ), омывающее остров с юга, но и существенно меняет стратегический баланс в регионе.
Причем в момент, когда Китай предпринимает значительные усилия по нормализации отношений с соседями, прежде всего, из АСЕАН, а также по завершению подготовки совместного с ними Кодекса поведения в ЮКМ. Не исключено, что при развитии событий по наихудшему сценарию в регионе вполне может сложиться достаточно серьезная угроза крупного военного конфликта. И если он возникнет, перспективы устранения глобализма из текущей мировой повестки перейдут из плоскости политических решений в плоскость военных.
Поскольку на эту ситуацию тесно завязана нестабильность в прилегающих регионах, в том числе на Корейском полуострове и в российско-японских отношениях, новый «тайваньский кризис» требует пристального внимания всех заинтересованных сторон. А позиция в нем официального Пекина, в силу ее соответствия нормам международного права и важности для региональной и глобальной стабильности, нуждается в широкой политико-дипломатической поддержке.
