Один из самых запоминающихся опен-эйров лета — Международный фестиваль «Джазовые сезоны» отметил первый юбилей, собирав под открытым небом множество поклонников и ценителей джазовой музыки. Forbes Life пообщался с его создателем и идейным вдохновителем, художественным руководителем Московского джазового оркестра Игорем Бутманом.
Чем отличается фестиваль этого года с музыкальной точки зрения от прошлых лет?
«Jazzовые сезоны» объединяют не только знаменитых музыкантов, но и дают возможность показать себя молодым — они в этом году выступают на этой сцене наравне с ветеранами и легендами джаза. Пожалуй, самый яркий представитель «молодого джаза» — один из лучших трубачей современности — Кристиан Скотт и его команда. Среди легенд — выступал, например, американский органист и пианист Ларри Голдингс и его трио, совершенно уникальный коллектив: один из моих любимых барабанщиков Билл Стюарт и гитарист Питер Бернстайн, с которым я познакомился в Америке в 1991 году. Играли и корифеи отечественной сцены — мой учитель, выдающийся музыкант, один из лучших исполнителей мейнстрима Давид Голощекин, которому совсем недавно исполнилось 75, — он в великолепной форме.
Можете рассказать о ваших любимых джазовых альбомах, что их объединяет?
Сложно ограничиться пятью, но те первые музыкальные шедевры, которые я услышал, пожалуй, мои самые любимые.
Это альбом саксофониста Джулиана «Кэннонболла» Эддерли, его концертная версия, записанная в Сан-Франциско.
Во-вторых, запись, которую я услышал первый раз на пленке, потом она стала виниловым диском, — великолепная композиция квинтета знаменитого советского джазового трубача Константина Носова и Геннадия Гольштейна «Время пришло» — Now the time 1988 года.
Затем концертная версия альбома Тэда Джонса и Мэла Льюиса. И наконец, Coltrane Plays The Blues и пятый альбом — Kind of Blue Майлза Дэвиса.
Я могу назвать 5 других альбомов, таких же значимых и важных для меня, например, я не назвал пластинку Херби Хэнкока, которого тоже обожаю, но это можно сравнить с выбором любимой симфонии Бетховена — невозможно сказать, какая из них предпочтительнее. Все эти альбомы объединяет невероятное мастерство, пронзительная глубина и энергетика. Для меня они эталон джаза, стилистики и исполнения.
А неджазовые музыканты, близкие вам?
Легенды рока — Deep Purple, из академических имен я бы выделил Анну Нетребко как вокалистку, безусловно, Лучано Паваротти, пианиста Дениса Мацуева и дирижера Валерия Гергиева, Михаила Плетнева, Максима Венгерова, вокалиста Стиви Уандера. Это люди, которыми я восхищаюсь, кого-то из них знаю лично.
Сейчас музыка становится доступной на iTunes в Apple Music, на других платформах и сервисах, как это меняет музыкальную индустрию?
В первую очередь это позволяет приобретать музыкальный контент на любой вкус быстро и легально. Посмотрите, какое количество музыки представлено на этих платформах… Просто мечта меломана. Одновременно с тем, это и преимущества, и колоссальный вызов: все равно идет борьба за слушателя, и я считаю, что джазовые музыканты должны участвовать в этой конкурентной борьбе и побеждать, доказывать, что наша музыка дает большее, чем просто запоминающийся мотив: идеи к размышлению, мысли к любви и познанию, что важно для созидающих и творческих людей.
Принято считать, что российский джаз — довольно локальная история. Что сейчас происходит с джазом в России, какое у него будущее? В этом году исполняется 20 лет вашему коллективу — Московскому джазовому оркестру. Как поменялась аудитория и сами музыканты?
Джаз как и академическая музыка не может что-то резко изменить внутри себя, поэтому каждое небольшое изменение происходит как революция. Аудитория значительно омолодилась, стала прогрессивней, появилось множество молодых музыкантов с огромным интересом и амбициями, возникли новые фестивали, джазовые клубы, джаз стал частью российской культуры. И я очень горжусь тем, что и мой энтузиазм, и энергия тоже внесли свою лепту.
И мы как раз работаем над тем, чтобы российский джаз стал бы равноправной частью международной аудитории — организуем международные площадки — устраиваем, например, Международный форум-фест Jazz Across Borders, приглашаем зарубежных, европейских, американских специалистов всех уровней, проводим шоу-кейсы для российских артистов, многие наши артисты после этих форумов получают приглашения за границу — в Японию, Америку, Китай, Канаду. Уровень нашего джаза — уже не локальный, а мировой. Поэтому мы и дальше всех вдохновляем на новые подвиги, потому что у нас есть выход на глобальный уровень, нас слушают, и мы доказываем это уровнем таких фестивалей, как Jazzoвые сезоны.
Джаз как род музыкального искусства мало связан с политикой. Если ли у музыки политическая задача?
Я сегодня слушал интервью грузинской певицы Нино Катамадзе, она сказала, что неправильно полагать, что музыка — вне политики. Я думаю, что любое мнение имеет право быть, даже если так…То музыка должна быть в русле политики созидательной, политики любви, компромисса примирения и понимания! У нас одно будущее, одни радости и горести. Именно музыкой мы можем скрасить наши душевные переживания. На самом деле у нас у всех одна общая цель — мы должны объединять людей. Ведь искусство в целом и музыка в частности, как ничто другое действует в этом направлении. Однажды я сидел на концерте американской джазовой вокалистки Ширли Хорн, и когда она исполняла потрясающие мелодии и пела, я сам не заметил, как взял за руку девушку, сидевшую со мной на соседнем кресле, с которой был практически незнаком. Мы так и просидели, держась за руки...
Это и есть политическая задача музыки — не разъединять. Артисты не должны отказываться выступать и играть для кого-то, наоборот — им следует играть и выступать так, чтобы люди разных национальностей, религий, политических взглядов передумывали о своих не созидательных амбициях, эго, вымышленных противоречиях. задача музыкантов — ускорить этот момент, помочь людям прийти к счастью. Конечно, с музыкой можно и идти в бой. Недаром говорят: «Помирать — так с музыкой». Но зачем «помирать», когда можно еще и жить с музыкой?